Внешний Вид

Храм, это ее сокровище. То место, в котором, Афродита не дает никому говорить громче дозволенного, никому не позволяет ослушаться хоть одного закона, который прописан ее рукой. Она с трепетом чтит и сама эти законы, в стенах храма, там, где богиня любви обретает покой, и наслаждается тишиной, отдыхая от шума улиц Греции. Это первый дом Афродиты, который сменился квартирой, уже достаточно давно, однако не забывается, и по сей день. Сегодня, должен был быть день собрания, на котором, в храме появятся новые жрицы, и служанки Афродиты. Все они, поступают на службу к богине, когда достигнут девятнадцати лет. Именно таких, не тронутых, чистых, Афродита принимала к себе. Почему именно девственниц? Да потому, что именно чистые и не тронутые должны сторожить, оберегать храм Афродиты, и возможно, через некоторое время, она подарит им возможность, выйти замуж, и родить прекрасных дочерей, которые пойдут на службу, но опять же к ней в храм. Все было продумано, и этот круговорот, никогда не кончался. Жриц Афродиты знали все, их трудно было не увидеть. Богиня любви, отдавала им все самое лучшее, и у этих девушек, никогда не было нужны, перед кем-то вставать еще на колени, чтобы просить денег, или одежду, и на худой конец, еду. Уже достаточно давно, Афродита отбирала только самых лучших, но сейчас, пошли совсем иные времена. Сейчас, другие законы, другое поведение, другие нравы. Богиня любви, уже какой день, не могла понять, что же происходило с девушками в храме, и поэтому сегодня, прибыла туда намного раньше, чем требовалось, чтобы проведать обстановку. Те дружно шептались, хотя в иной раз, молчали, и им не о чем было поговорить. Что за беспорядок, неужели в городе что-то произошло, а Афродита до сих пор не знает? Богиня медленно подходит к девицам, и те еще не сразу перестают галдеть. Строгий взгляд Афродиты, и в глазах ее жриц снова вспыхивает пламя страха. Богиня останавливается, и осматривает всех. - Ты, ты, и еще вот ты. Вы нужны мне, идем со мной. - перед тем, как собрать всех жриц, устроить большой праздник, принять новеньких, и обсудить еще кое-что важное, Афродита решила принять ванну, которую как раз эти жрицы, и должны были наполнить. - Мне нужна ванна. Я хочу расслабиться. Воду, сделайте как можно горячее, ясно? - когда девушки кивали, Афродита прошла меж скульптурами, в сторону другого помещения, и достала там из сундука свое платье, которое специально выбрала для церемонии. Это было легкое, голубое платье, которое словно обычная, прозрачная материя, должна была лечь на божественное тело. Уложив его на большую кровать, богиня посмотрела на себя в зеркало, которое было практически в полный ее рост. Она провела по волосам, и взглянула в свои глаза. В них, не скрытно бегала тревога. За что? О чем? Почему? Этого никто не мог сказать. Через пару минут, постучалась рыженькая девушка, и открыла дверь в комнату. - Ваша ванна готова, Афродита. - она обратилась к ней по имени, и богиня улыбнулась, рассматривая эту юную девушку, которая смотрела на нее такими преданными глазами. В них не было того страха, что читался в глазах других, она была спокойна, и поэтому, Афродита тоже успокоилась. - Да, я уже иду. - после, нужно было уже одеваться, и готовиться к приему, тем более, что для Афродиты, это был словно самый важный день. Будь она жрицей, то уже давно бы переживала за то, как ее встретит богиня, и что будет дальше.
Приняв ванну, и уже выйдя из нее, Афродита прошла в комнату, где лежало ее платье. Оно было не тронуто, и только тогда, когда богиня приказала своим служанкам помочь ей, только тогда, его коснулись их пальчики. Улыбнувшись, богиня любви осмотрела себя, и на ноги, надела золотые туфли, так прекрасно дополняющие образ. Внутри, снова все затрепетало, и теперь уже, Афро была готова выйти, и показаться на глаза тем девушкам, которым предстоит стать ее служительницами. Дверь открылась, и из помещения вышла Афродита. Она двигалась медленно, спокойно. Сейчас, мало кто мог увидеть богов, да, они открывались, но не так часто. Глаза девиц скользнули по Афродите, а та уже стояла перед ними, улыбаясь, и поправила на себе летящее платье. Сейчас, храм Афродиты был немного переделан, для ее же удобства. Она могла оставаться здесь, однако все комнаты были скрыты от тех, кому не нужно было видеть, все происходящее. Блондинка выдохнула, и осмотрелась. Вокруг стояли другие девушки, и все их взгляды были направлены на Афродиту. Богиня собралась было что-то сказать, поприветствовать новеньких, и тех, кто оставался ей верен, но вдруг, дверь храма с грохотом открылась...
На пороге храма Афродиты, толкая перед собой одну из жриц, стоял Чернобог. И какого черта он тут делает? Афродита нахмурилась, сразу же метнув взглядом вокруг. Глаза жриц опустились вниз, но у одних, это было выражено покорностью, а у других... В помещении запахло предательством. Явным таким, гнилым. - Что ты себе позволяешь? - перебивая бога тьмы, выразила Афродита, спускаясь вниз, со ступенек, выложенных мрамором. Голубые глаза переполнялись ненавистью от каждого его слова, еще немного, и она сорвется. Афродита взглянула на бесстыдницу, а потом на других, и кажется, осознала, в чем тут дело. Этот мерзавец, посмел тронуть ее жриц. Глаза начали наливаться яростью, не то, чтобы злостью. Богиня любви, уже не выглядела такой спокойной и доброжелательной. Девушки попытались отойти немного в стороны. Взгляд Афро пал на одну из предательниц, стоявших прямо перед ней. Рука становится словно каменной, и сразу же бьет по щеке жрице, которая уже не отделается просто мольбой о прощении. Отталкивая мерзавку, блондинка продвигается к Кощею, пока он осматривает ее словно наложницу. Нет, этого она не потерпит, но разгневанная Афродита не позволит другим слышать их крики и оры друг на друга. Пара минут, и богиня любви перечеркивает все правила. - Все вон! - кричит, приказывает, настаивает. Иначе будет хуже, и девицы быстро начинают расползаться кто куда, оставляя их наедине. - Ты что о себе возомнил, мерзавец?! - плевать ей, понравится это ему, или нет, но она будет делать все что захочет. Это ее храм, это ее территория. - Как ты посмел тронуть моих жриц? - так же как и он, переходит на рычание, такое жесткое, злое. Она готова сама стать волком, и перегрызть ему глотку. - Если тебе не на ком оторваться, чеши к себе на родину, и там имей, кого захочешь, но не суй свой нос в мой храм! - Афродита еще немного и уже срывается, поднимая руку и замахиваясь на удар по щеке богу тьмы. Он, конечно же, поймает ее руку. И это будет началом для еще одного вихря с эмоциями.

Все рухнуло. Треснуло словно стекло, где-то на окне, какого-то там дома, не так далеко от храма. Афродита сейчас была хуже пламени. Она сжигала, растворяла в себе все, и уничтожала то, что могло бы дышать. Даже себя, этим ядом, подавляя все, что было между ними ранее. Как можно было забыть этот Лондон, как можно было перечеркнуть ночь в России, как все можно было сразу же выкинуть из головы, лишь бы именно в этот момент, заткнуть его и больше не слышать ни слова. Афродита рвала и метала, но все это было внутри, словно незримые фразы, оскорбительные, и рвущие на части, неслись в сторону Кощея. Он чувствовал это, подпитывался ее ненавистью, желанием сейчас же убить на этом самом месте, и сам мечтал о том же. Черт возьми, да кто ему сказал, что он может распоряжаться всем, да кто ему дал право, мнить себя повелителем всего. В его руках Нави, и ничего больше. Чертов Ад, где полно грешников, ну и что? Что из этого? Ведь в его руках нет мира. Нет, и хватит звездиться перед ней, открывая лживую, но для него правду. Да, слишком грубо звучит, слишком резко для Афродиты, но она злится. В глазах ее слишком много ненависти, он смотрит в них, готов еще сильнее сжать пойманную руку, и в этот момент, наговорить еще больше гадостей, чтобы та слышала, чтобы не убегала, чтобы осознала, что он прав. Но Афро как была не такой как все, так и будет ею. Она не подчинится ему, никогда, и ни за что. Будет той, что всегда встанет перед его гневом, так еще и пощечину за лимонит, не подумав о том, что после этого, ее могут убить. Девушка дергает руку, но не может освободить ее, слишком сильно Чернобог сжимает ее. Глаза стреляют на кисть, а потом снова на лицо бога тьмы. - Пусти! - рвется с губ лишь одно слово, с такой же жестокостью, и ненавистью. Он отпускает, отталкивает как что-то не нужное, как что-то совсем не достойное его. Что? Смеет так думать? Думать что она не достойна его? Да это он ее не достоин. -Заткнись! - еще раз, рычит, произнося эти слова так четко. А он усмехается, усмехается и продолжает резать слух своими упреками. Он делает ей больно, своими словами, и тем самым, заставляет ее сильнее злиться. Зачем? Просто так? Теперь, он навел шума, и хочет поиграться? Ну, нет, она не даст ему такой возможности, не даст играть ею, словно какой-то жрицей, которая не даст ему отпора. Хватит, заигрались, а теперь и он, мнит рядом с ней себя царем. Ну, нет, этого она позволить ему не может. Только не в ее храме, там, где царят ее правила, а не его. - Мне не за чем смотреть на твои дурацкие утехи с моими жрицами! - так по хамски, указывает на него, мол, не важно мне, с кем ты там развлекался, и что ты делал. А уж куда совал свои руки, тем более, и кое-что еще. Хмыкнула, и поморщилась. - Твоя рыба уже давно сгнила, при том полностью! Ты уже не ведаешь что мелишь. - осматривая его, стреляя в него своими глазами, Афродита выслушивает все, что он говорит. Её переполняет ненависть, она хочет так ответить ему, чтобы он навсегда забыл о том, что в ее присутствии, можно обзывать богиню, или в чем-то упрекать. - Ты вообще о чем? У тебя уже мозг начал плавиться, блохастый? Как ты вообще смеешь меня обвинять в чем-то? Да и что я, твоя личная собственность, чтобы ты мог меня в этом упрекать? - хмыкнула, и еще пуще разозлилась. Ведь как он может вообще говорить с ней в таком тоне? Кто ему позволил это сделать. - Ааа... - скрестив руки на груди, Афродита приблизилась к богу мести, и встала так, чтобы быть почти вплотную. - Ты поверил в слухи... Вот в чем дело. - осматривая бога, богиня любви скалится, скалится так, чтобы он понял, она начнет издеваться над ним. Или нет? просто вышвырнет из храма и пойдет разбираться со своими несносными жрицами? Одно было точно, она что-то сделает, ведь блондинка не была дурой. - Подогретый яростью, ты решил в отместку мне, испортить всех моих жриц? Какой глупец! Боги! Какой идиот! - обходит его с одной стороны и встает рядом с другой, а потом делает еще пару шагов, и встает снова спереди мужчины и смотрит прямо в глаза. - Вали из моего храма, сейчас же! - она видеть его не хотела, не хотела даже думать о нем. И рука так рвалась еще раз попробовать дать ему смачную пощечину, но лишь оттолкнула его. Сделала так, чтобы бог тьмы, невольно пошатнулся назад. Она не сделала ничего такого, что могло бы сдвинуть его сильно с места, но тем не менее. - И никогда не смей называть меня распутной девкой! - приказывает Афродита, рыча это все ему прямо в губы. Пусть сейчас, он начнет смеяться, пусть продолжит ей угрожать, она сможет все это стерпеть, и подогреет только свою злость к нему. - Бог мести и тьмы. Да ты ничтожество, которое верит в пустые сплетни смертных! - ведет пальчиком ему по подбородку, и уводит его голову вверх, прочерчивая ноготком полоску там, и отходя в сторону. - Глупец! Ты решил, что это будет самой лучшей местью? За что? За то, чего я не совершала? - вдруг Афродиту передергивает, и она морщится. - Да с какого перепуга ты вообще решил, что можешь мстить мне? Я что тебе, Жена?! Нет! - передразнивает, смеется ли, нет. Совсем нет. Она зла, слишком сильно оскорблена, что готова прямо сейчас разругаться с богом тьмы в хлам.

В этой ссоре, в этом скандале, все могло закончиться в одно мгновенье. Словно по велению волшебной палочки, два бога могли бы полностью изничтожить друг друга, но почему-то не действиями, они хотели больше всего уколоть соперника, а словами. Задеть так, чтобы потом, не было возможности вернуться обратно, начать все сначала, и наконец-то поверить, что между ними, уже давно есть какие-то, но чувства. Нет, это не для них. Понимать, размышлять. Сейчас, они будут настаивать на своем, ведь у каждого своя правда, и одна, будет бороться с другой, чтобы восторжествовала справедливость. Афродита смотрела на Кощея, с таким злобным взглядом, которым не смотрела еще никогда ему в глаза. Он должен был понимать, что нарывается, с каждым словом, с каждым оскорблением, но, к сожалению, того, что хотелось сделать Афродите, она бы не сделала. Не смогла, вот и все. В ее способностях, нет умерщвления, и это на данный момент печалило. Богиня любви хмыкнула.  Все его обвинения в ее адрес, не более, чем его желание поиграть, за что-то отомстить, его бредовые мысли, и идеи, за которыми он перестал следить в порыве гнева. Он смеется? Смеется, потому что ощущает, как Афродита проигрывает, даже на собственной территории. Да, возможно у нее не было достаточно сильных аргументов, чтобы закопать этого мерзавца в землю, и сверху, даже не поставить памятника, но она держалась, не смотря на то, что он наговорить успел, она держалась и даже очень хорошо. Прожигая его взглядом, Афро не понимала, если честно, искренне не понимала, с чего была вызвана такая агрессия, и тем более, по отношению к ней? Она то не виновата, что у него там дела, и проблемы, из-за которых Чернобог вышел из себя, и теперь пытается что-то доказать ей, и в чем-то упрекнуть. - Такие как и я? В отличие от них, я не поднимаю юбку, перед первым встречным. - рычит девушка, уже более менее спокойнее реагируя на то, что вылетает из его уст. Возможно, и не стоит на это все обращать внимания, просто выгнать его, и дело с концом? Хотя, он же не остановился бы, пошел и снова сделал что-нибудь, ради забавы, ради утехи. - Как однако ты падок на брюнеток. - подмечает Афродита. Кто вообще говорил о верности? Но знаете, когда он упоминал других женщин, становилось внутри, словно не по себе. Она хотела вырвать ему язык, за такие слова. Она же все еще помнила ту барную стойку, где пару слов, были сказаны ими, совсем неспроста. Не просто так вылетели, и забылись. Нет, они рвали и метали все внутри, словно коршуны, подъедали остатки этих воспоминаний, и потом, подавившись, бросали обратно.
Он заикнулся вдруг о жене. Слава богу, что она не его жена? О, да. Вот в этом она согласна. Это уж точно. Слава всем богам Олимпа, и других пантеонов, что Чернобог не муж Афродиты, иначе этот скандал не принес ничего утешительного, а их отношения, уже давно были бы на уровне берегов речек Нави, что куда страшнее, нежели вот эта ссора, двух любовников. - Да, прекрасно, что ты не мой муж. С таким, не долго и повесится. - хмыкает Афродита, и уже хочет отойти, чтобы закончить разглагольствовать, и просто вышвырнуть бога тьмы из храма, как тот, начинает эту канитель снова, словно для него, еще ничего не кончено. Богиня остается стоять, и выслушивает все, что говорит ей бог, прямо в губы. Это еще одна уловка? Еще один трюк? Его новые обвинения, и вот, спиной, Афродита уже ударилась об статую, которая стояла за ней, в свою же, между прочим. Спинка сразу же заныла, а зубки Афро сжались, чтобы вдруг не наброситься, и не покусать этого волчару, разорвать его на части, не оставив и целого кусочка. Но богиня не успевает ничего сделать, ее ноги окутывает холод, и пошевелиться уже не будет возможности. - Пусти меня! - рвется на волю, словно запертая в клетку птичка, в руках этого тирана. Он подходит.  Это плохой знак. Афродита уже готова ударить его, как он совершает не что иное, как поцелуй. Такой настырный, мучительный для Афродиты. Сейчас, она не хочет даже пальцем касаться его, не хочет видеть его, или, так же как и раньше, обнимать, потому что успела возненавидеть. За эти оскорбления, за то, что он возомнил себе, будто может называть ее наложницей, так обращаться с ней. Да она что для него, не хуже смертной? Попытки Афродиты вырваться сводятся к нулю, однако уже через пару секунд, Чернобог отстраняется, и Афродита видит не привычную для себя картину. Он перетащил их в Нави, и Афро стало совсем не по себе. Она осматривается, но для ее взора, сейчас не важна та сторона, где якобы светит солнышко, и яркое, голубое небо имеет место быть, нет, она замечает лишь тот ужас, который замечается на другой стороне. Там, где словно пустыня, окутывает все пространство, сам ужас, пробирается по телу, и режет, словно нож все внутренности. Она начинает часто дышать, и взгляд обнаруживает странные тени, что движутся так быстро, еле уловимо, где-то рядом. Нет, она не брезглива, и уж точно не поэтому, ее немного передернуло. Просто богине, впервые, возможно за долгое время, было даже немного страшно. Она поворачивается к Кощею, видит его победоносный взгляд, но он сейчас не волнует ее. Неужели он собрался именно так проучить ее? Да и зачем он все это делает, ведь сам утверждает, что для него Афродита не что иное, как симпатичная мордашка, с которой можно периодически проводить хорошо время. - От ненависти ты совсем ополоумел?! Вытащи меня отсюда! - требует Афродита, и она имеет на это право. Сейчас, блондинка не собирается доказывать ему, кто сильнее, и бороться не хочет. Она просто желает вырваться из этого места, где в сердце, врезаются стоны со стороны, и не приятный шелест сзади. Девушка оборачивается, но никого нет. Хотя само присутствие, конечно же, имеется. - Хватит, отпусти меня! Верни меня обратно! - снова поворачивается на Чернобога и смотрит вплотную. - За что ты так поступаешь со мной? а? За то, что "допустил, что такая правда вероятна"!? - она передразнивает его, смотрит строго, но в глазах, кажется написано намного больше. - Правда что я за две недели побывала в постели у всех греков? Бред! Истинный бред! Всю неделю, я готовила свой праздник, а ты, ты его испортил! - снова поглядывает в сторону. Да, страшно, да и опасно здесь ей долго находиться. - Твой поступок, ничем не обоснован! Мстить, ты мог и другим богам, но выбрал именно меня! Под руку попалась? Неужели только это? Возможно, допустим! Не буду расшатывать, твои и без того, шаткие нервы. Но ты отомстил, все, теперь можешь проваливать! К чему это все? Тем более, я не клялась тебе в вечной верности! И ты не вправе считать меня своей собственностью! - заканчивает, и совершенно меняется в лице. Смотрит снова в сторону. Как же она хочет убраться отсюда. Обычный день, который богиня хотела превратить в праздник, разбился в дребезги. Теперь еще и с жрицами разбираться.

Что сейчас ощущала Афродита? Она ощущала себя не комфортно, не уютно, от того, что в любой момент, Чернобог, мог сделать ее пребывание в этом месте, еще ужаснее, нежели сейчас. Боялась, да, именно, боялась смотреть на все вокруг, не могла никак сосредоточится на одном только силуэте Чернобога, чтобы хоть как-то успокоить себя. Но он утешал ее ранее. Не сейчас, в его голове роились самые ужасные мысли, его голову, заполонила ненависть и желание показать ей, доказать что Афродита ошиблась, да к тому же, что она просто пустышка, среди всех богов, она одна, не достойна вообще жить вечно. Он делал ей больно, так больно, что не мог сам себе представить. Возможно, те чувства, которые были раньше по отношению к нему, сейчас сгорали в огне, который он сам и поджег. Несмотря на всю обиду, всю злость, богиня любви сейчас смотрела на Кощея, словно испуганная, маленькая девочка. За что он так с ней? Зачем мучает ее изнутри, заставляет ощущать неимоверную боль, заставляет признать свои ошибки, которые она допустила, выбрав его, полюбив его. Жалела ли она сейчас обо всем, что было между ними? Нет, она не пожалеет никогда, потому что сама виновата, он прав. Сама решилась пойти против правды, и закопалась в эту гнилую ложь. Но разве она не достойна, быть счастливой? Разве не может позволить себе быть глупой, хотя бы раз, и пойти на риск, чтобы потом вот так стоять и смотря на него, упиваться оскорблениями и тонуть в них. Тонула, ее утягивало, вниз, все дальше и дальше, словно вокруг, образовывался вакуум, и в этом месте, она была жертвой собственных эмоций. Как же могла такое допустить? Как она могла подумать, даже вообразить себе, что сможет быть рядом с ним. Сможет быть ему нужной. Для чего, она так рвалась в это пекло, почему допустила оплошность. Для чего? Ради какой цели? Смотрит на него, слушает, каждое слово, которое бьет еще сильнее, по сердцу, по нервам, по душе. Здесь, ей страшно, не комфортно, слишком плохо. Голова начинает болеть и кружиться. Кажется, еще немного и она упадет в обморок, кажется еще совсем чуть-чуть, и Афродита потеряет сознание, здесь, из-за этой духоты, из-за гнетущего беспокойства, и страха. Он вселился в ее тело, вошел во все органы, и теперь, кажется, гнал вон, всю жизнь из богини любви. Это место, вытягивало ее энергию, делало ее бессильной, рядом с могуществом бога тьмы. Да, она сейчас считает себя ничтожеством, рядом с таким наглецом как он, смевшим опустить женщину, смевшим причинить ей боль. Что же, пусть все считают, что Афродита никчемна, как богиня, как женщина, если похожа лишь на распутную девку, но что же делать ей? А она будет гордо держать голову над всеми, и пусть говорят, что им вздумается, ведь умнее, от этого, другие не станут, так же как и Кощею, тоже не станет от этого лучше. Пусть поиграет, пусть распустит свои руки, и сделает, так как хочет, ей все равно. Потому что Афродита знает, возможно, она и не так хороша, среди всех богов, возможно, все считают ее распутной, но она такая, какая есть, и Чернобог не может отрицать того, что с ней ему было хорошо. А ради этого, можно и потерпеть любую боль, даже самую разрушительную.
Богиня выдохнула. Её пребывание здесь, задерживалось, а слова из уст бога тьмы, так и лились, словно больше не на кого было все это вылить, словно лишь она смогла бы перетерпеть все, и остаться спокойной, даже тогда, когда в глазах играла ненависть, вперемешку со страхом. Часто дышит, пытается успокоиться, осматривается. Ей не по себе, от одного лишь вида этого места. Чернобог привлекает к себе ее внимание. Афродита смотрит на него, слушая, словно преподавателя на занятии, а потом делает шаг в его сторону. - Не смей оставлять меня здесь! Слышишь!? Ты не посмеешь! - вырывается из ее уст, и больше ничего, потому что Чернобог делает то, что ему вздумается, здесь и сейчас. Он исчезает, оставляя ее одну, на этом берегу реки. Что ей теперь делать? Часто задышав, и начав осматриваться, Афродита сделала пару шагов в сторону. - Кощей! Черт возьми, вытащи меня отсюда! Немедленно! - со стороны реки, стали выползать какие-то тени. Афродита не сразу их заметила, но когда увидела, то отступила так, чтобы пока, до нее никто не мог добраться. Откуда ей было знать, что им нужно, этим проклятым, грешным душам, давно уже томящимся в этом подземельном царстве, сгорающим в адском огне, за то, что слишком много натворили делов там, на земле. Афродита морщится, она не сможет этого вынесли, ей просто становится еще больше страшно, а он ушел и оставил ее на растерзание этим тварям. Какой-то демон, медленно подползает к Афродите, и усмехается своей злорадной улыбкой. Кажется среди этой черной массы, именно зубы, были белее, чем сам зимний снег. Девушка стискивает свои зубы, и каблуком насаживает руку нечисти, отходя в сторону. - Не смей трогать меня! - честно признаться, инстинкт самосохранения сработал на славу, однако, этим действием, она лишь разозлила армию темных существ, с которыми осталась наедине. Сердце так быстро заколотилось, и богиня стала отступать еще дальше, но едва ли не споткнулась, оставаясь теперь в одном туфле. Снимает обувь и швыряет в демона, который фактически уже добрался до ее ног, до ее платья. - Хрен вам! - рычит Афродита, и смотрит по сторонам. Ей страшно, она это знает, она это чувствует, но ничего не может поделать, даже с подступающим комом в горле. - Чернобог! - зовет его, но толку то? Он перегнул палку, да, но будет ли все это исправлять? Будет ли помогать ей? Афродита задумывается, и не замечает, как ее ног касаются эти темные, холодные пальцы, резко хватая за икры, и тянущие на себя. Богиня любви вскрикнула. Дернулась, но разве ей справиться с уже двумя нечистями, которые тянут уже за руку, и за платье. - Пусти! Пусти же! - еще с минуту, и Афро падает на землю, уже понимая, что справится, с этой армией не сможет одна. Но помочь никто не сможет, и не будет ей помогать. Страх начал усиливаться, внутри все задрожало. Она попятилась назад, но у нее нет шансов на спасение. За что с ней так жестоко поступили? Разве она заслужила такие муки?

Многим, могло показаться это смешным. Все, что происходило посреди Нави, с богиней любви. Да ну, какая-то девка, среди нечисти и демонов, кричит, боится, уже трясется от страха, при том сильного, падает, остается без туфель, и снова поднимается, чтобы не дать этим извергам уничтожить себя, или расправится так, как они хотели бы это сделать. Афродита часто дышит, в ушах начинает звенеть, она не может отойти от этого ужаса, не может никак собраться, чтобы как следует встать, подняться, расслышать шепотом произнесённое ее имя, и ужаснуться снова, потому что тварей становится больше. А его все нет. Нет того, кто может ее спасти, единственного, кому подчиняется вся эта орава. Он смотрит, наслаждался ли? Афродита не знала, но в этот момент, она требовала, чтобы его расчленили, и на ее глазах, обязательно, чтобы казнили, или лучше отдали ей, на растерзание. Она-то уж придумала бы, как расправиться с богом тьмы. К сожалению, Афродита хотела сейчас уронить хотя бы одну слезу, но не могла. Почему? Потому что не привыкла рыдать, как земные женщины, не привыкла так ярко переживать то, что переживают люди. Хотя, внутри нее уже таилась обида, обида, но не ненависть, до ненависти, Афро еще далеко, она слишком сложная натура, чтобы сразу вызвать в ней ненависть. Тем не менее, ноги начали подкашиваться, от чего, Афродита так и не поняла. Она видела лишь как демоны, и нечисть начали отступать. Последний, успел порвать на ней лишь подол платья, но Афродите было уже все равно. Она медленно опускалась куда-то в темноту, внутри образовалась пустота, и богиня даже не заметила, как потеряла сознание. Упала ли она на землю, или кто-то подхватил тело богини, Афро не знала. Для нее, казалось уже все равно, ведь пока Чернобог не захочет, он не вернет ее. А значит, что все это время, Афро будет находиться в этом Аду, на растерзании демонов, и нечисти. Что же, он наверняка своего добился, разрушил ее, убил, словно маленькую беззащитную птичку, просто взял, и закрыл в клетке. Он разозлился, на что? На те слухи, в которых была якобы доля правды? Но, по сути, она не отпиралась, на нее все равно бы клеветали, потому что объяснение у всех одно - она же богиня любви, плутовка, соблазнительница, блудница. Все, на любви свет сошелся клином, плохо. То им без этого чувства хреново, то с ним не нравится, что делать. Афродита пыталась рассредоточить все дела, да, она появлялась в Греции, но раз уж эти мужики, распускают такие слухи, так могли бы уточнять, что ни какая-нибудь там Афродита заходила к ним, а небось девственница, из соседнего дома, или поселения, с которой они зажимались на окраине, посреди поля, в стогах сена. Богиня то тут при чем? При том, что разрешила им это сделать? Или что, она участвовала в этом? Но кому была важна правда, был факт, не доказанный, но факт, и необходимо было от него отталкиваться. А палку, он все-таки перегнул.
Афродита спокойно дышала. Она уже, кажется, успокоилась, но все равно, в чувство ее привел какой-то кошмар. Глаза резко распахнулись, но девушка неспешно приподнялась, и осмотрела помещение. Нет, она не у себя в храме, и это не сон. А так хотелось, чтобы Морфей поиграл с Афродитой, заставив думать ее о Чернобоге плохо. Тогда, проснувшись, там у себя, она просто улыбнулась бы, и спокойно дальше жила, даже не зная с кем он, где и чем занимается. Сейчас, она была в его обители, снова, как и в первый раз. Но тогда была квартира, и одна встреча, не предвещала ничего такого, что бы привело к тому, что происходит сейчас. Чернобог стоял немного поодаль от Афродиты, а она снова была уложена аккуратно на кровать. Помог все-таки, но это его не оправдывает. Афродиты выдохнула и провела по волосам. Она осмотрела свое платье, и испачканные ноги, потом прикрыла глаза, и в голове снова сверкнули те самые картины, темные лица этих рабов, и смеющиеся выражения демонов. Что бы они сделали, если бы не пришел Чернобог, что бы было, если бы их повелитель, не отозвал своих слуг. Афро даже думать не хотела. Она медленно подползла к краю кровати, даже не обращая внимания на то, что ей говорит Кощей, не заостряя, точнее, на этом своего внимания. Слышать то эти слова, снова язвительные, и не приятные она слышала, но не могла сейчас ничего на них ответить. Сразу, почему-то, дабы себя успокоить, Афродита вспомнила Лондон. Но ведь им там было хорошо? Зачем он все это рушит? Зачем? Плохо, она ощущала себя плохо, поэтому, когда поднялась, немного пошатнулась. Здесь была жара. Нави славилась своим пеклом, даже не смотря на то, что тут не было никогда солнечных лучшей, но и они сейчас, казались намного лучше, чем огни этого места. Ей так хотелось отсюда убраться, но так хотелось взглянуть еще раз в его глаза, чтобы понять, что этот бог, будет рушить все, и дойдет до конца. Пусть сейчас, или потом. Не важно. Он не даст им быть спокойно вместе. - Перенеси меня обратно. - просит Афродита, спокойным, нежным голосом, осторожно. Делая один шаг в его сторону, смотрит, пристально, в глазах ничего нет, пустота. Хватит потакать ему. - Ты наигрался, теперь отпускай. - все это звучало не как угроза, а просто как просьба. Даже не мольба, а усталое обращение. Порядком, Афро вымоталась, пока оказалась здесь, пока ругалась с ним, пока эти твари лезли к ней. Все слишком сильно на нее давило. Она не может, ноги не держат. Садится снова на кровать, на ее край, и выдыхает. Волосы быстро спадают вниз, закрывая ее лицо. Она упирается руками в матрац, и сжимает его. Ей обидно, до боли обидно, и она не знает, как с ней справиться, как уничтожить ее в себе, но наверно для этого нужно вырезать себе сердце. Оставить его рядом, на этой самой кровати, оставив кровавые пятна, доказать ему, что да, глупая богиня, маленькая девочка, влюбилась в этого изверга, но смогла ведь, не смотря ни на что. И сейчас, ненависть прошла, ему не удастся ее добить, не удастся сделать еще больнее, если он сильно не постарается. Хватит играть, пора разбираться как взрослые люди, как боги, в конце, концов, которые уже не первый год живут на земле. - Ты не слышишь? Верни меня в Грецию. - и лучше сотри, сотри все воспоминания о нас. Да, да, именно о нас. Ты и сам знаешь, знаешь, потому что чувствовал то же самое. Потому что в какой-то момент, почувствовал что-то, и тебе не понравилось. Не понравилось, именно поэтому, ты так со мной обращаешься. Хм. Хотела бы я назвать тебя мерзавцем, но не могу. Веришь? Не могу, и это странно. Хотела бы забыть, но даже после таких гадостей, не верю я. Не верю, что ты так запросто вычеркнешь наши дни. Или вычеркнешь?...

Вы знаете, а ей уже нормально было здесь сидеть. На мягкой кровати, спокойно дыша, смотря на того, кто притащил ее сюда, за каким чертом только, но это его тараканы, пусть они штурмуют его голову, а не голову Афродиты. Богиня выдохнула, пристально на него смотрит, словно гадюка, и выжидает, выжидает момента, когда сможет показать ему, насколько коварна женская натура, насколько сильно коварна она. Он не потерпит иного, но она снова пойдет против его воли, снова попробует пройти сквозь все круги ада, даже не зацепившись ни разу подолом своего и без того порванного платья. Внутри, созревает план, такой коварный, продумать который, потребовалось бы два дня, но сейчас, нужно сокращать время. Слишком долго тянется минута, до сих пор, Афродита ничего не может сделать, пока Чернобог находится немного поодаль. Она не может подойти, не может кинуть в него что-то, слишком трудно, потому что ослабла. Да, она и сама понимала, что сейчас, ей возвращаться в Грецию не стоит, потому что слишком много потеряла сил, и слишком устала, чтобы перемещаться, тем более, об этом только что сказал и Кощей тоже. Им нужно отдохнуть. Отдохнуть от всего того, что устроили, что сделали, от всего того, что натворили, разругавшись в хлам. Внутри Афро начинало потихоньку разгораться пламя. Она не смогла бы его контролировать, но пыталась, старалась именно сейчас, чтобы потом, вылить на Кощея, таким потоком, с которым он бы сам не справился. Она готова его удивлять, готова действовать на нервы, точно так же, как и он действует на нервы ей. Это любовь, склоняемая, и прикрытая ненавистью, никак не могла показаться, и стать ясной, не прятаться за кем-то, или, скрывая себя под тенью иных чувств, нет, она не могла просто так выйти и сказать: "вот она Я". Было бы конечно не плохо, потому что именно сейчас, так и надо было. Тогда бы Афро не стала придумывать себе план, не стала томить себя ожиданием подходящего момента. Она словно львица, сейчас затаилась, смотря, как волк переходит из одной части комнаты в другую, потом к ней, протягивает руку, и спрашивает, что она сейчас хочет делать. Потом отправляется в сторону двери, спрашивает еще раз, и снова его одолевает эта ненависть, это желание понять, что с ней не то, почему она не стала его ненавидеть, почему не стала смотреть на него с угрозой, просить, нет, требовать ее отпустить. Что вообще перед ним за женщина, что у нее на душе? Неужели она действительно не поняла, насколько ошиблась? Так ведь он подумал. Именно так. Но глаза Афродиты лишь блестели прежним оттенком. Да, печальным, да, с грустью и тоской, но в них не было ни капли гнева. Пояснять, доказывать ему что-то, не нужно было. Он все равно не поймет, и лишь засмеет, не станет вдаваться в подробности, включит мерзавца, изверга, тирана и уйдет, закрыв за собой дверь. Тут нужно было делать все деликатно, слишком деликатно, чтобы даже он смог опешить, чтобы даже повелитель Нави раскрыл широко глаза, и совсем запутался.
Афродита получает сигнал. Как раз в тот момент, когда Чернобог поворачивается к двери, богиня любви приподнимается с кровати. Она смотрит на него, на его спину, так пристально, как не смотрела наверно никогда. Глаза снова становятся ярко голубыми, и вновь отражают там все спокойствие океана. Делает еще пару шагов, и, рискуя жизнью, рискуя снова стать для него объектом для выплеска эмоций, рискуя всем, если говорить короче, обнимает, и прижимается своим телом к его спине. Она просто врывается без спроса в его личное пространство, рвет все к чертям, и разрушает все стены, которые Чернобог хотел построить. Афродита поворачивает голову в бок, и еще сильнее сжимает бога в своих объятиях. Ей не хочется его отпускать, она не хочет, чтобы сейчас, он снова взорвался, но что поделать. И знаете, если ранее, это был план, чтобы удивить его, чтобы поставить в тупик, то сейчас, она так хотела этого всеми своими клеточками на теле, всем сердцем и душой, желала так остаться. Рядом с ним. Боится. Ей страшно. Снова страшно, смотреть в его глаза, какой будет реакция. Она не видит его лица, но, кажется, что он просто замер, и не может отреагировать, не может понять. Что же с тобой случилось, Кощей? Что такое? Шумный вздох, ее дыхание только и слышно в этой комнате. Нет, она не позволит выйти ему за пределы этого помещения, не хочет отпускать. Медленно, или даже требовательно, водит пальчиками по его верхней одежде, потом так сильно сжимает ее, что когда отпускает, на ней остаются мятые пятна. Что же, это того стоит. Богиня собирается с силами, собирает в легкие воздух, и выдыхает. - Останься со мной... - произносит до боли знакомые слова. Так и хочется сказать: "а помнишь, тогда, в баре". - Не уходи. - они режут слух, да, такое уже было, на как приятно это было тогда, и как рискованно звучит сейчас. А ведь все это, тишина вокруг, полумрак... Вспомнил? Тишина, барная стойка, разбитая бутылка... И только они, вместе, рядом. Тогда, возможно он решил, что это был алкоголь, тогда, он наверняка подумал, что она шутит, или это просто порыв, из-за страсти. Вот, смотри. Сейчас, она не пьяна, в ней нет страсти, а он, только что обзывал ее, как только мог. Ну что, съел?

Ей тепло, ей приятно находится рядом с ним. Какой бы сволочью он ни был, все равно будет чувствовать к нему эти чувства, которые разрывают ее напополам, ломают все, даже то, что она пыталась построить, для того, чтобы не видеть, как он унижает ее, больше не слышать его голоса, и никогда вот так не стоять рядом. Пока он не пришел в себя, девушка наслаждается моментом, она закрывает глаза и втягивает носиком его запах, тот самый, знакомый, такой манящий. Ещё бы взглянуть в его глаза, увидеть в них что-то похожее на одобрение этих действий, но он же не сделает так, он не позволит ей вылепить из него того, кого хочет видеть рядом Афродита. Поэтому, не дает ей долго насладиться моментом, и поворачивается к ней, смотрит в глаза, осматривает лицо, он ошарашен, но не настолько, чтобы сейчас ничего не говорить, он просто возьмет, и скажет что-то назло ей. Разрушит его мечты? Нет, вовсе нет, на такое он не будет способен, у него никогда этого не получится, Афродита слишком упряма, чтобы поддаться ему снова. Теперь, тем более, она не даст ему делать так, как этого хочет он. Терпи Кощей, терпи, и наслаждайся, ведь ты сам знаешь, что не сможешь убежать от эмоций, от чувств. Они переполняют тебя, но видно, видно в твоих глазах, что ты борешься. Зачем? Афродита смотрит на него, видит это, все видит. Ей не нужно вытягивать из него что-то, все итак понятно. Он не даст ей больше хоть что-то сказать, сам начнет, и не факт, что это будут снова приятные фразы, как и тогда в Лондоне. Однако он медлит, сказал лишь то, что привлекло ее внимание. Она смотрит в его глаза, потом опускает взгляд на его руку, которую он тянет к ее щеке. Когда касается ее, Афродита словно получает разряд тока, по телу пробегает дрожь. Он этого не видит и это хорошо. Богиня любви, только хочет прикрыть глаза, раствориться в этом касании, никогда больше его не прерывать, но не сдается, смотрит в его глаза. Ну, скажи что-нибудь, скажи, перестань молчать. Молит его, мысленно, чтобы он больше не подвергал ее такой муки, пусть говорит все что угодно, она все равно настоит на своем, как бы то ни было. Чернобог не сдастся просто так, он стоит на своем, и это уже начинает Афродиту бесить. Девушка выдыхает, когда слышит его слова о том, что он перегнул палку. Это, по-вашему, извинение? Нет, не похоже. Пытается заговорить ее, чтобы больше не думала говорить глупостей, чтобы больше не налегала на него, не обнимала. Отходит, делает еще шаги в сторону, и смотрит, продолжает так мучительно смотреть на нее, уже не пуская в свое личное пространство снова. Богиня любви выдыхает, покачивает головой. Ей хочется сказать, какой же он глупец, какой дурак, что сейчас, он думает, будто она просто хочет ему отомстить. Он никак не может понять, что она не такая как он, что никогда не станет делать что-то против других, для того чтобы обидеть, или причинить боль, по крайней мере тем, кого любит, кем дорожит. Он же наоборот. Любит поиздеваться над чувствами, долго не принимает их, старается избегать. Она не даст ему сейчас отвернуться, не даст уйти, закрыв за собой дверь, и больше не увидеть ее. Потом, будет наверняка обходить стороной, будет переживать за то, что она снова обнимет его. Он и сейчас переживает за это. Ну, уж нет, раз она решила его добить, значит, будет добивать. Ещё немного, она смотрит в глаза Кощею, осматривает его лицо, вздыхает, и проводит по волосам. Да с чего он взял, что она боится снова попасть в лапы тем демонам? Нет, конечно же, она переживает, она побаивается их, но сейчас, они одни, и теперь она просит остаться Чернобога не просто так, а побыть с ней, чтобы хоть как-то загладить эту ссору между ними. Афродита делает шаг навстречу Чернобогу, упирает руку свою в его грудь, и упирает его в стенку. Ещё раз, преодолевая все преграды, стараясь как можно быстрее уничтожить все, до последней крупицы, прижимается сама, и останавливается рядом с его губами. - Глупый... ты действительно решил, что я, поэтому сделала это? - тянет руку к его щеке, кладет ее туда, ведет вниз, останавливаясь на шее, потом снова наверх, снова проводит, и смотрит в его глаза, а потом на губы. - Неужели ты так и не понял сейчас, что я не хочу, чтобы ты покидал эту комнату? Хочешь сбежать от меня, беги. Ведь только для этого ты отворачиваешься, только для этого устраиваешь весь этот ледяной спектакль? - спрашивает, задает вопросы, но нужны ли на них сейчас какие-либо ответы? Все итак ясно, все итак понятно. Сейчас их никто не слышит, никто не может запечатлеть все это на камеру, и потом рассказать друзьям. Не сможет. Репутация не пострадает, Чернобог, как ты этого не понимаешь. - Я хочу, чтобы ты остался. Сейчас, со мной. - поднимает глаза в его, и пристально смотрит. - Разве для тебя это так сложно? Разве ты не хочешь? - ведет пальчиком по его губам, сглатывает, чтобы пока держаться, чтобы пока не накинуться на них, не испробовать снова, не покусать до покраснения, чтобы успокоиться. - Скажи мне, что не хочешь, и тогда, можешь закрыть дверь с той стороны, и я никогда тебя не потревожу больше с этой просьбой. - она уточняет, что не потревожит лишь с просьбой, об ином, позаботится судьба. Им дано встретиться еще раз, значит так и будет. Афродита не выдерживает, и осторожно касается его губ своими, не продлевая тот поцелуй. Всего лишь касание, без шанса на ответ, без мысли о том, что сейчас Кощей изменит свое решение и наконец-то останется. Да, чтобы потом снова стать камнем, чтобы потом, снова закрыться от нее. Но как же приятно будет ей, всегда рушить его стены, перепрыгивать преграды, и ломать все заборы.

Афродита не хочет от него отстраняться. Сейчас, когда ее рука медленно блуждает по его лицу, иногда спускаясь вниз на грудь, и ниже, ощущая весь рельеф его тела, появляется непреодолимое желание, снова впиться в его губы своими, и уже больше никогда не прекращать этого поцелуя. Никогда не отстраняться, потому что только так, он забывает о своей злости, меняется в лице, и становится другим. Он говорит, что такой есть, что показывал себя настоящего, да, возможно, что рядом с ней он лишь играет, и ничего больше, но эта игра ей нравится, в этой игре, она готова раствориться, и больше никогда не допускать ее конца. Глупая. Да, возможно она глупая, но очень любит рисковать. Он так злится, потому что мало кто любил его даже таким, даже после того, что он вытворял, забывая, прощая, переступая через это. Афродита не могла просто так закончить все это, все то, что они построили, сделали, вместе, как бы мало или много, кто-то из них не вложил. На душе становится спокойно, только тогда, когда Чернобог рядом, когда он стоит вот так, и непонимающе смотрит, стараясь сохранить хладнокровие, то ледяное спокойствие, которое как раз ему к лицу. Афродита и влюблена в это, в его характер, который в корни различается с ее, это и тянет к нему, заставляет ее все больше и больше желать остаться, не уходить, не злиться на него. Он думает, что она не понимает, каким Чернобог еще может быть? К чему сможет все это привести, что Афро так не хочет потерять? Знает, и более того, она готова ко всему. Пройти сквозь все девять кругов ада, но только при этом, всегда находить в его глазах тот огонек, который загорается, стоит ей лишь на минутку прикоснуться ему, забыв о границах, забыв о том, что он до сих пор строит стены от нее, и разбить их. Нагло разбить. Хотя, что скрывать, он поддавался на это. Он шел за всеми ее капризами, хотя мог бы, в одну минуту все изменить, и, оттолкнув, уйти, захлопнув за собой дверь, оставив Афро в одиночестве, в этой комнате. Но нет, он стоит, не движется, смотрит на нее, и теперь, так осторожно берет ее за руку, которая то и дело блуждала по его телу. Она ощущает его тепло, ощущает, как он едва заметно сжимает ее руку, и смотрит в глаза, потом осматривает все лицо, заостряя внимание на губах. Снова начинает говорить. На самом деле, сейчас и не нужно было никаких слов, не нужно было отвечать, просто смотреть, просто действовать так, как хочет того сердце, и все. Плевать, что оно у кого-то, хочет быть ледяным, не пропускать к себе ни одного чувства, ни одной эмоции, хочет остаться одно. Но будет ли оно счастливо, если Афродита сейчас отвернется, скажет то самое "прощай" и раствориться словно дым, и больше никогда не появится рядом с ним, не будет трогать его, так нагло врываться в его личное пространство, ломать все стереотипы, и обнимать, так нежно, с каким-то требованием, чтобы ответил, чтобы сделал тоже самое. Кого им бояться? Других богов? У тех и не хуже истории получаются. Они итак все уже переженились пантеонами, и что? Да, судьба сыграла злую шутку с ними, поставив однажды на один путь, и до сих пор, стараясь разлучить, говоря словно, ну все, наигрались, получалось так, что пути вновь соединялись. Что же за напасть? Чернобог в это время решает действовать по-другому. Он прижимает к себе Афродиту, и приподнимая, поворачивает так, чтобы она стояла теперь около стены. Девушка охотно принимает это положение, и облокачивается об холодную стенку, при этом, не сводя глаз с Чернобога. Он так важно возвысился над ней сейчас, что на лицо девушки образовалась легкая тень, а потом, после, еще и поцеловал, но ненадолго растянув поцелуй, от которого внутри, у Афродиты все зашевелилось, все снова начало жить. Она посмотрела в его глаза, он упирается рукой о стенку, и словно наваливается на богиню любви. Она же спокойно смотрит на это, смотрит на его губы, а потом в глаза и слушает, что он говорит ей. Не понимает? До сих пор не может понять, из-за чего она стала такой? Не знает, почему она так рискует? Боже, пусть только не притворяется, конечно же, знает, и понимает, что она влюблена в него, а уже отсюда, можно построить логическую цепочку, что люди, которые влюблены, могут пойти на любой риск, даже залезть в клетку с тиграми, если любовь слишком сильна. Но для Афродиты, как для богини любви, клетка с тиграми, это цветочки, а вот утихомирить разъяренного бога тьмы, вот это конечно победа. Рука Афродиты, уже другая, приподнимается, и богиня ухватывается за галстук Чернобога, медленно притягивая его к себе. Когда их лица уже на одном уровне, а губы, почти соединены, осталось сделать лишь маленький шаг вперед, богиня выдыхает ему в губы, не может держать себя, выдыхает, и поднимает свои глаза в его, смотрит. - возможно, позже поймешь... - тихо шепчет богиня, и касается его губ своими, уже рукой проскальзывая под его рубашку, и приподнимая ее немного вверх. Все сейчас, начинает мешать. Внутри, Афродиты, словно запорхали разноцветные бабочки. Она вынимает руки из-под его рубашки, медленно расстёгивает снизу по пуговичке. Остановит ли, или поддастся, вот в чем вопрос.