Говорят, в любви, как на войне, все средства хороши. Иногда приходится наступать на горло собственным принципам и желаниям, направляя происходящее в нужное тебе русло. Морана была уверена в том, что с войной именно так и бывает. Не зря же она около недели прибывает на этом проклятом острове, затерянном где-то в Тихом океане и выжидает. Ждать утомительно, дожидаться подходящего момента еще и невыносимо ответственно. Вот уж что, а брать на себя ответственность было совсем не приоритете ценностей Мораны. Она могла сделать чужую работу, старалась исполнить ее хорошо, но отвечать за содеянное...увольте!
Богиня поправила прядь волос, выбивающуюся из прически, и посмотрела в сторону плещущихся о берег океанских волн. Уничтожить ко всем чертям, стереть с карты этот жалкий кусок земли, приносящий ей столько проблем. Они, эти безмозглые смертные, не пожелали исполнять ее волю. Все происходило не так, как она планировала, все было в разы хуже и плачевнее, и женщина не могла этого стерпеть. Простое, казалось бы, задание, подчинить своему влиянию людские умы и заставить их принять сторону славянского пантеона, оказалось не по силам для богини смерти. Ну еще бы! Чем, простите, думали боги, когда отправляли саму смерть убеждать людей в их священной защите. Смерть ненавистна для смертных, она их вечное проклятье, разлука, боль, отчаяние. Что такого могла сделать Морана, чтобы изменить это мнение? Да и разве пожелала бы сделать это. Все было обречено на провал задолго до того, как нога богини ступила на берег острова. Спрятавшись от войны, в укромных волнах Тихого океана, эти создания уже тогда избрали для себя сторону, а появление Мары лишь подтвердило их выбор. Она не только не сумела переубедить их, но еще больше усугубила ситуацию, неосознанно уверив их в правильности принятой стороны. Теперь это место не подчиняется ей, а значит, люди, обитающий тут это мусор, или того хуже, потенциальная угроза для нее самой и ее пантеона. Значит, их нужно ликвидировать, но сделать это так, чтобы ни один из славянских богов не догадался о провале. Морана не имеет права пасть в их глазах и утратить даже долю авторитета. В ее власти было перебить всех, но разве это не привлечет внимание и не сделает очевидными все факты? Нет, богиня зимы и смерти поступит более умно и коварно, она отдаст эту землю и всех ее обитателей на суд другого божества.
Сет. Он станет ее спасением, ее последней возможностью сохранить тайну. И Морана сделает все возможное, чтобы вынудить его сравнять это место с океанской гладью, не оставив живого места, утопить, вместе со всеми уликами. Бог хаоса ни за что не согласится добровольно помочь женщине, даже если она попросит его, особенно когда дело касается их личных военных интересов. Значит, он сам не оставляет ей выбора. Ее верные помощницы, мары, уже доставили послание, оставалось только дожидаться указанного срока. Сет обязательно придет, он не может не откликнуться на ее приглашение, он  никогда не упустит такой шанс. В конце то концов, Морана не часто устраивает сюрпризы, лично для него. А этот подарок ему обязательно понравится. Она бросила мимолетный взгляд на мужчину, потягивающего вино, полулежа на атласных подушках, и покачала головой. Выбирать приходилось из того, что было, а приличных мужчин тут было не густо. Этот, по крайней мере, отличался неплохим телосложением и не давал богине скучать последние пару дней. Что в условиях стресса, в котором все это время и прибывала Морана, было весьма и весьма кстати. А еще он был очередной удачной игрушкой в ее руках, которая должна была помочь бессмертной в ее маленьком спектакле, главное действующее лицо которого, появится с минуты на минуту.
- Поставь бокал, он будет мешать. - Властным тоном произнесла богиня, пытаясь скрасить слова улыбкой, и присела на край кровати. Чем ближе была минута их встречи, тем больше возрастало ее волнение. Только один мужчина вызывал в ней такие чувства, и именно его появления она ждала в эту секунду. Тот, другой, что выполнял ее приказы сейчас, еще даже не догадывался, как сильно рискует, прикасаясь к богине смерти.

Моране до ужаса хотелось шоу. Крови, боли и страданий, чтобы эти жалкие сметные создания ощутили все это на себе. Пусть прочувствуют и поймут последнее, что придет у ним с последним вздохом - никогда нельзя отказывать богине смерти. Что сложного в этой простой и обыденной истине? Это Морана должна решать, кому, что и когда дозволенно делать, это она имеет право лишить их жизни. Так почему они смеют оспаривать ее влияние? Какого черта?! Женщина злилась, и это отражалось на состоянии и действиях смертного, волей случая оказавшегося в ее постели. Один из них, тех, что отказались принять ее сторону, ей хотелось уничтожить его не меньше, чем все это треклятое место. Мерзкое создание, с каждым своим прикосновением обжигалось о кожу бессмертной и непонимающе смотрело на брюнетку. Плевать. Еще немного и она дождется своего бога, в очередной раз выведет его из себя и тогда останется лишь надеяться, что ее не зацепит бушующей яростью Сета.
Время тянулось мучительно долго, и каждая секунда казалось богине смерти вечностью. Где его носит, когда он так нужен? Впрочем, вопрос был исключительно риторическим. Если Сет и приходит во время к назначенному часу, то для Мораны это проходило незаметно. Она редко назначала свидания, и сама едва ли приходила вовремя, зато его отсутствие замечала довольно отчетливо. Умение быть беспристрастной и безразличной ко всему, в том числе и к течению времени, отличало богиню зимы и смерти от многих других существ, обитающих на Земле. Но они же вдребезги разбивались, холодными осколками льда, когда речь шла о боге хаоса. Контроль над состояниями, когда ты идешь по тонкому лезвию бритвы, та грань, отделяющая Морану от потери всего связующего ее с действительностью и самой собой. Каждая их встреча представляла их вниманию другую женщину, она то злилась и ненавидела его каждой клеточкой своего тела, то любила и боготворила, боясь потерять их странную связь. Морана желала его, хотела видеть рядом с собой и отталкивала, когда Сет оказывался слишком близко. С веками она перестала бояться его прикосновений, но все еще опасалась того, что однажды он слишком больно ранит ее душу, в которую он так отчаянно пробирался все это время, сам того не осознавая.
- Сет. - Едва слышно произнесла брюнетка, когда бог пустынь оказался прямо перед ней. Мокрый, окровавленный и закипающий от ярости, успев оценить всю прелесть сложившейся ситуации, он выглядел весьма соблазнительно. Морана затаила дыхание, наблюдая за разворачивающимися в спальне событиями. Нельзя было дать понять ему, что на самом деле чувствует богиня в этот момент. Она зла, зла на весь мир и ни смотря, ни на что, на свои планы и истинные причины, по которым заставила его явиться сюда, Морана до ужаса рада видеть Сета.
Бить по больному, не самая лучшая идея, особенно, когда имеешь дело с персонажами его уровня, но иначе бессмертной не удалось бы осуществить задуманное. Она представила себя на его месте, как бы поступила, просто стерев с лица земли ту дуру, что посмела оказаться в одной постели с ее мужчиной. И Сет бы не стал стоять в стороне, богиня бы устроила ему веселую Варфаломеевскую ночку, будь она на его месте. Одно дело понимать, что это возможно, и совсем другое, своими глазами увидеть это. Он резко потянул богиню на себя, и она встала рядом с ним, смотря в бездонную тьму карих глаз. Еще немного и  Сет готов будет убить богиню смерти лично, если эта мысли уже не поселилась в его воспаленном сознании.
- Ты пришел немного раньше. Я не рассчитала время. - Как ни в чем, ни бывало, сказала женщина, искоса посмотрев на убегающего из ее комнаты мужика. Действительно, трус. - Не стоит так бурно реагировать. Ты и сам не святой...
Еще немного, еще чуть чуть и она добьется своего. Как же это гадко, мерзко и обидно. Ей целовать, обнимать, ласкать его, но никак не демонстрировать ему жалкое подобие мужчин в своей постели. Она протянула руку к его лицу и провела пальцами по щеке.
- Хорошее, оно было для нас. - Морана облизала палец и окинула бога взглядом. - Может забудем об этом недоразумении?

Грандиозные события требуют не менее грандиозной выдержки. Морана ходила по краю бездны и всегда это знала. С тех самых пор, когда судьба насмешкой подкинула ей вторую встречу с Сетом и навсегда связала богов в какой-то странной и мучительно-приятной трясине, из которой ни один из них не спешил выбраться. Как бы ни кричал на нее сейчас мужчина, чтобы он не делал, богиня зимы готова была вынести это, только бы ее план сработал, а ее планы работали всегда! Чем спокойнее Морана, тем сильнее это выводит из себя Сета; чем более безразличны ее реакции, тем больнее для его божественного самолюбия.
- Мерси за комплимент, mon cher. Всегда знала, что ты ценишь мою страсть. - Она без тени эмоций посмотрела на Сета и ухмыльнулась. Как же ей сейчас хотелось разбить о его голову еще парочку бутылок. Еще бы он водил ее смотреть на это! Да, у Мораны нет такого обширного послужного списка и веселенькой репутации, но извините, у нее, в отличие от некоторых, есть хоть какие то рамки.
Как смеет он говорить ей о своих девках? Как смеет он приходить к ней после какой-то жалкой девчонки, даже не удосужившись смыть с себя ее кровь?! В эту секунду времени Моране было плевать на то, что именно произошло, почему Сет заляпан кровью и что стало с полубогиней. Внутри что-то щелкнуло, и богиня смерти почувствовала, что еще миг, и она сама выскажет ему все, что думает о нем и его шлюхах. Но вместо этого глубокий вдох и мысли о том, как она еще успеет поквитаться с ним за это. Смешно, но Морану задело даже не то, что он был с кем-то, ее наповал убило его отношение к случившемуся и этот вид, окровавленного лица. Как мог он прийти к ней, когда она сама звала его и даже не удосужиться смыть с себя следы другой женщины, какими бы они ни были?!
Это нужно просто пережить. Собраться, сконцентрироваться и перенести бешенство Сета, стараясь маневрировать среди приступов ярости. Богиня смерти с трудом переживала сильный накал эмоций, совершенно теряясь в их количестве и уровне мощности. Существуют те, для кого подобные события являют собой смысл существования, от чего они получают странное и извращенное, по мнению Мораны, удовольствие. Буря целиком и полностью поглощающая себя в свои разрушительные объятия. Как можно справиться с тем, что так далеко от твоего понимания? Порой, Морана чувствовала себя сумасшедшей, постоянно рискующей всем ради секундного всплеска чувств. Сет выводил ее из себя, бесил и разрушал не меньше, чем богиня смерти злила сейчас его самого. Единственное, что заставляло бессмертную держать эмоции под контролем, было желание стереть с лица Земли этот жалкий остров со всеми его обитателями.
- Очевидно, ее папочка очень хорош, раз сумел сотворить такую аппетитную дочку. - Бессмертной требовались колоссальные усилия, чтобы, даже в интонациях, не выдать своего отношения к ситуации. Тварь. Мстительная скотина. - Но не преувеличивай. Мог бы и навести марафет перед встречей с своей ценительницей.
Потом. Все потом. Обиды, оскорбления, болезненные укоры и адская смесь разочарования и ненависти. Все это уже кипело внутри богини, едва сдерживаемое ее из последних сил, чтобы не вылиться в очередную попытку покалечить Сета прикосновением. Просто пока не время, нельзя, до тех пор, пока он не сделает то, ради чего Морана призвала его сюда. Она бросила взгляд на улицу, на потемневшее небо, сгущающиеся тучи и треск деревьев за стенами бунгало. Самое время было продумать пути отступления, пока Сетти не сравнял с океанской гладью не только остров, но и Мару не отправил познакомиться с Посейдоном.
- Попридержи коней, ретивый. - Процедила богиня, оказавшись на кровати и стараясь как можно дальше отодвинуться от Сета. Только этого ей сейчас и не хватало. - Ты же у меня такой романтичный! И заботливый. И нежный. Прям не знаю, куда от этого всего бежать. - Совсем свихнулся! Ей он думает, что она позволит обращаться с собой как с другими, то он заблуждается. Мог бы уже понять и принять это, за столько-то веков.
Как бы сильно Морана не желала ударить Сета чем-то тяжелым и так, чтоб наверняка, это все еще не входило в ее планы. Пусть немного побесится, а ей необходимо бежать, пока не поздно. В таком состоянии она не видела бога давно, да и едва ли вообще видела доведенным до предела всех пределов. Либо она сильно перегнула палку, либо он изначально был не в духе. В любом случае, его отпустит. А если он сам и не станет жалеть о содеянном, то бессмертная уж точно никогда не простит ему этого. Она злопамятна, очень.
- Не смей прикасаться ко мне, после своей смертной девки. Сначала смой с себя ее грязную кровь. - Богиня исчезла, переместившись за пределы бунгало. Рядом с ней рухнула надломленная сильным ветром пальма. Она закатила глаза и осмотрелась. Люди в панике закрывали дома и прятались от надвигающегося шторма, что вызвало ухмылку на лице женщины. Именно этого она и ожидала.

Непогода разгулялась не на шутку и Морана уже мысленно представляла, какими окольными путями ей предстоит теперь уходить от гнева любимого, у которого окончательно снесло голову. Злой Сет это не страшно, чтоб там кто не говорил. Это интригующе, забавно, захватывающе и, как бы странно это не звучало, возбуждающе, но только не в данных обстоятельствах. Она все спланировала, подстроила, просчитала каждое действие, но совсем не учла тот факт, что ровно так же, как Морана может вывести из себя бога хаоса, так и он может лишить его равновесия одним своим словом. Явиться к ней после какой-то девки, и еще так нагло заявить об этом. Мстительная скотина. Играет на ее самолюбии и прекрасно отдает себе в этом отчет.
Скажи кто-то Моране сотни веков назад о том, на какие чувства она способна, какую ревность может питать по отношению к другому живому существу, она рассмеялась бы в лицо тому глупцу, что осмелился бы произнести такое вслух. Она ни один раз была замужем, да что там, богиня смерти и сейчас имеет в наличие супруга, чьи похождения ее ни капли не трогают. Холод, безразличие, умение закрывать глаза на все, что ее, казалось бы, должно волновать в первую очередь. Ей плевать, с кем проводил ночи Морок, как удалось, словно переходящее знамя, отдать Даждьбога сестре или с кем сейчас развлекается Кощей. Бессмертная может быть беспощадна с теми, кто прикасается к ее собственности, кто смеет нарушать ее покой, кто мешает ей безмятежно существовать в холоде собственной души. Она и вообразить никогда не могла, что может появиться в ее жизни нечто, способное перевернуть все внутри, устроить настоящий хаос в душе и мыслях и так безжалостно топтать ее самолюбие. Ревность, несвойственное ей ранее чувство, вместе со всем букетом других своих спутников, пробудилось под влиянием чужого бога. Это гложет, мучает и заставляет бессмертную страдать от собственного бессилия и едва ли она способна взять верх над чувствами, которые обуревают ее в эти секунды. Мерзкий отвратительный мужлан, который пьет ее кровь уже не одно столетие и она, как безвольная дура позволяет ему это.
Сквозь грохот, крики и истерику смертных, в панике метавшихся по острову, ища защиты от настигшего их стихийного бедствия, Морана различила голос египтянина. Она презрительно хмыкнула, уворачиваясь от падающих деревьев и поспешила к центру острова. Если Сет и продолжит свои беснования, то самое интересное начнется там. Как смеет он теперь требовать от нее явиться к нему, после всего, что было сказано в ее адрес. Да пускай катится ко всем чертям, со своими несчастными полу-богиньками и прочими жалкими ничтожествами, которых без разбора тянет в свою постель. Он слез с какой-то девицы и смеет упрекать богиню в том, что застукал ее с другим?! Да это просто неслыханно! Внутри нее начинала разворачиваться буря не меньше той, что уже резвилась вовсю над островом, руша дома и деревья, смывая их в бескрайние просторы Тихого океана и потихоньку сравнивая его с гладью вод.
- Уйди с дороги. - Прошипела едва слышно Морана, столкнувшись с каким-то смертным, надеявшимся покинуть остров. Богиня пытается оттолкнуть мужчину, он хватает ее за руку и тут же опускается на землю у ее ног. Бледный, покрывшийся испариной пота, его дыхание замедляется, хватка ослабевает и бессмертная резко высвобождает свою кисть. Он умрет, но не от ее руки, виной всему будет Сет. Таким было решение богини смерти и, ни смотря ни на что, она не собирается отступать от намеченного плана.
- Чудооовище! - На распев, со злостью, произносит Морана, зная, что тот услышит ее. - Почему бы тебе самому не прийти ко мне? Ну же, покажи, как я не права! - Ее начинает трясти от того, что внутри нее перерождается новая порция гнева и обиды. Сейчас и сама богиня представляет собой бомбу замедленного действия, готовую рвануть в любой момент. Но это глубоко внутри, за коркой серебристого льда, за насмешливой ухмылкой и безразличной синевой глаз. Она смотрит в небо, наблюдая за темными тяжелыми грозовыми тучами, которые чернеют на ее глазах, готовые вот-вот разразиться не свойственной, для бога пустынь, непогодой. В бушующий ураганный ветер врезается мелкий и колючий белоснежный снег. Он кружится в воздушных потоках, которыми управляет отнюдь не богиня зимы, заполняя воздух леденящей свежестью. Она видит этот холод, наблюдая, как пар, от раскаленных южным солнцем тел, исходит от смертных.

I can't escape this hell
So many times i've tried
But i'm still caged inside
Somebody get me through this nightmare
I can't control myself

Он мучает ее. Он разрушает ее. Он превращает ее в саму в чудовище, застилая глаза пеленой злости, ярости и негодования. И заставляет чувствовать боль, гнев, ревность, вынуждает искать способы бороться со всем этим и не находить их. Каждый раз, это все обидней, все противнее и невыносимее. Она так больше не может, не хочет, она такого не заслуживает. Моране нужно больше, чем Сет способен ей дать, ей нужно больше, чем ощущение пустоты, которую бог пустыни приносит с собой. Это две полярности одного чувства, переполняющие и высасывающие без остатка. И каждый раз, когда женщине кажется что все, вот он тот предел, который она уже неспособна переступить, все вновь меняется. Она ненавидит его и при этом, каким-то немыслимым образом он продолжает разделять ее ледяное сердце на части еще одним чувством. Любовь? Как жаль, что сам бог хаоса едва ли способен на это чувство. Хотя кто их, этих египтян, разберет.
Нечто большое и сильное сбило ее с ног, повалив на лопатки. Бессмертная попыталась отмахнуться от него, как от назойливой мухи порывов леденящего ветра, но монстр оказался проворнее и сильнее, успев увернуться от воздушных масс. Оказавшись в незавидном положении, богине зимы стоило бы начать нервничать, как сделал бы любой нормальный человек или бог, оказавшись в лапах немыслимого чудовища. Но какое Моране дело до нормальных...Лежа на спине, прижатая к земле всей массой божественного тела ужаса всея египетского пантеона, женщина размышляла лишь о том, насколько сильно он может ненавидеть ее в этот момент, или любить в принципе, чтобы не совершить непоправимой ошибки.
- А ты похорошел. - Морана усмехается, изучая взглядом новый облик бога хаоса. - Чудовище...я знаю его достаточно для того, чтобы довести до такого состояния. - Нависающее над ней тело излучает собой только зло и опасность, что вовсе не успокаивает богиню зимы. Способности давно потеряли контроль и ее боль уже должна касаться Сета, доказывая своим присутствием всю палитру чувств славянки. - И знаешь что? Есть у моего чудовища один секрет... - Богиня отрывает руку от земли и прикасается к его щеке. По пальчикам струится ядовитый ток, поглощающий силу и причиняющий нестерпимую боль. Она знает об этом и все что ей нужно, это показать, насколько больно самой Моране от его слов, сказанных ей в бунгало. Почему она даже не задумывается, что в действительности руководит действиями египтянина, что почувствовал он, увидев ее в объятиях смертного? Быть может потому, что Сет не способен на это в ее понимании. - Ты знаешь этот секрет?
Как бы он не вел себя, где бы не шлялся, бессмертная с уверенностью могла сказать лишь одно - он всегда приходить к ней. Идти на ее зов, ее приглашения, искать ее и только ее. Сколько там их было, этих жалких смертных, полубогинь или бессмертных? Сотни, тысячи? Ну и где они все, кого из них он пытался покарать за невинную шалость? Кого из них он оставил бы в живых? В этих мыслях было что-то веселое и по-своему успокаивающее. Богиня зимы была странной, постоянно путающейся в своих собственных чувствах и порывах личностью, но она знала свое Чудовище. И чтобы он не говорил или делал, но Морана была единственной, к кому он вообще чувствовал нечто, что заставляло вести себя так. Нечто, способное притягивать их друг к другу, останавливающее за секунду до убийства и вынуждающее снова и снова возвращаться к непонятному и неизвестному чувству, которое богиня смерти предпочитает не признавать. Пусть сотни раз отрицает все что хочет, пусть пытается задушить, похоронить под этим треклятым островом или рычит на нее, но по сути это уже ничего не меняет. Он зол, взбешен и сделал именно то, чего она добивалась от него. Сет разрушает этот островок так же, как разрушает все внутри самой богини.
- Мне тяжело дышать, Сет. Ну что ты хочешь сделать со мной? Ты не можешь убить меня, я бессмертна. - Она убирает руку. Пусть закончит то, что начал, пока она способна вновь взять верх над своими способностями и контролировать их, пусть закончит с этим клочком земли. Потом она разберется с Сетом по-своему. - Но так было бы проще, не так ли? Если бы я умерла или исчезла и перестала мозолить тебе глаза. Ты бы смог забыть меня и получать удовольствие от жизни, а так...приходится терпеть меня, да, Сет?
Остров тряхнуло, и Морана почувствовала, как рядом с ними рухнуло что-то большое. Колючий холодный снег все еще падал с небес, застилая собой всю зелень тропиков, его подхватывали сильные и резкие потоки воздуха, кружа в немыслимом танце над богами и горсткой пока еще остававшихся в живых людей, в панике метавшихся в поисках несуществующего спасения.