Внешность

Италия. Чудное место во время прекрасного, жаркого лета. Особенно в его разгар, именно сюда можно приехать отдохнуть, и по загорать, при этом, окунуться в культуру этого мира, пожить где-то рядом с водой, осознать, что эта затея, порой бывает не самой прекрасной, но при этом, не огорчаться, не переставать быть в прекрасном настроение, которое нереально было бы изменить или испортить. Свой отпуск, который выдался на славу, и уже медленно подходил к концу, Афродита, прекраснейшая из богинь, проводила именно здесь, в Италии. Переживая все плюсы и минусы своего проживания, и пребывания в этом прекрасном месте вообще. Она не жалела ни о чем. За две недели, пока сидела здесь на этом острове, наслаждалась напитками и едой, могла спокойно отдохнуть от бытовухи, которая уже, если честно, начинала не приятным комом, оседать в горле. Здесь, она дышала приятным воздухом, который не был переполнен выхлопными газами, не то что в Америке, в которой, последнее время, Афродита осела. Она не знала почему, но уже более пятидесяти лет, она находилась в месте, которое ей всем не нравилось. Она готова была все отдать, лишь бы вернуться в Грецию, и осесть там снова в ее доме, в ее храме, который был тоже как дом. Это нужно было. Италия, как-то, но напоминала ей прекрасное место в Греции. Она наслаждалась видами, которые невозможно было увидеть нигде больше. Хотела было как-то раз, посетить Россию снова, но не решилась. Тому, наверно было причиной, не яркое, и не радостно закончившееся прошлое. Огромная ссора, половина города в разрушениях, таков гнев богини любви, после того как она рассталась с тем, кого так любила, о ком так мечтала все время. Скорее всего, кошка черная между ними пробежала, но время, которое боги проводили вместе, уже становилось похоже на каторгу, которая в свое время, не заканчивалась. Пора было кончать с этим, расходиться, и больше не думать о том, что кому-то что-то должен. Не сгорать в ревности, не ждать рядом с окошком, и не просыпаться рядом вместе. Все то печально конечно, и до сих пор, в груди Афро, при упоминании о Чернобоге, что-то так сильно стукает, что становится больно. Она все это смахивает на нервы. Нервы, вечные стрессы, тут даже богиня не выдержит, и сорвется. Вот Афродита и не смогла дальше так жить. Она вынуждена была прекратить все отношения, и снова стать свободной. То, что соединяло их, уже не играло никакой роли. Афро хотела быстро его забыть. Но у нее не получилось. Она даже не думала, что стоит ей разойтись с богом зла, как мысли о нем, участятся, станут более надоедливыми и раздражающими. Выдохнув, и собрав свои вещи, Афродита посмотрела на свой телефон. Ей кто-то скинул смс, и нужно было как можно быстрее прочитать ее, удовлетворить собственный интерес. Быстро пробежав глазами по тексту, Афродита немного выпрямилась, и улыбнулась. - Мы летим в Австралию. - То, что Афродите пришлось бы пережить в том месте, не было сейчас важным. Но, к ее сожалению, не было даже похоже на отпуск. Задача стояла четко и ясно, поясняя Афро все ее действия. Богиня должна была приехать в Австралию, отыскать одну очень важную шишку, и втеревшись к нему в доверие, убить. Что же, Афродита могла это сделать. Кто как не богиня любви, очаровав мужчину, могла бы без всякого шума уничтожить человека, который не нужен был грекам. Богиня не была жестокой, она не желала даже крови, но раз уж просили, то она, конечно же, могла пожертвовать своей натурой, ради пантеона. Тем более, ей бы это ничего не стоило, а потом, отдохнула еще немного в прекрасном месте, подрумянила кожу, еще чуть-чуть. Блондинка быстро собралась. Она не стала брать с собой ничего лишнего, только то, что могло бы помочь ей совершить свое злодеяние. Злодеяние? Богиня никогда не занималась убийствами. Хотя... Смотря, что называть словом "убийство".
Когда Афродита прилетела, она уже спускалась с трапа, когда за ней уже стали наблюдать мужчины, стоящие рядом с другим личным самолетом. Сначала, они зацепили своим взглядом прекрасные, стройные ножки. Немного загорелые, но при этом, легко обжигающие своей бледностью, в прекрасных золотистых босоножках. Далее, были короткие шорты, слишком короткие, темно-синего цвета, а далее, прозрачная ткань, легко струилась от теплого, нет, даже обжигающего ветерка. Ммм, вид был отпадный, поэтому, девушка быстро заинтересовала именно того, кого должна была подцепить своей красотой. Да и кто бы прошел мимо такой красавицы? Ну, ведь никто не посмел бы. Остановившись в кафе, одном из самых дорогих, Афродита заняла его своей беседой, и мужчина повелся. Повелся на то, как она говорила, повелся на все, что было связано с богиней, не зная при этом ее происхождения. Он будет увлечен этим днем, он будет увлечен и вечером. Умрет быстро, никто не заметит. Но вот если только никто, не помешает Афро сделать свое темное дело.

Вино. Хорошее вино, красное. Влекущее к себе, медленно наливающееся в бокал, легонько издавая звук, который заставлял сию же минуту облизнуть пересохшие губы. Как же давно не было прекрасного случая, для того, чтобы выпить любимый напиток, который, только попав на язык, начинает немного вязать, а потом с теплом согревает все внутри, даруя при этом легкую опьяненность. Поразительно, даже в такой жаркой стране как Австралия, в небольшом кафе, наливали вино, прекрасной выдержки. Этот прекрасный виноградный вкус, он напоминал о многом, о таком далеком, и уже, наверно немного позабытом. Оставлял на губах свою остроту, и пробирался дальше, лаская тело. От этого вкуса, от изяществ напитка, хотелось прикрыть на пару минут глаза. Никто не умел наслаждаться винами так, как это делала Афродита. С такой не скрываемой страстью, и желанием поскорее убраться отсюда, из этого жаркого места, на родные просторы, к ребенку, к делам, которые так и лились рекой, не переставая. Отдыха не получилось, даже сейчас, нужно было полностью отдаться данному заданию, не переставая думать о том, что потом, можно будет немного отдохнуть. Глаза, голубые глаза, словно океаны, медленно пускающие волны, такие спокойные, милые, красивые. Они влекут к себе своей глубиной, своим единством. Она такая одна, и нет на свете богини краше, чем Афродита. Она понимает это, она помнит все, что ей говорили. Ей не переставали веками напоминать о том, что ее красота, не сравнится ни с чем, даже с самым прекрасным, что есть у человека. Богиню любви, словно создавали именно для того, чтобы как можно чаще испытывать тех или иных мужчин. Она любила испытывать, даже с какой-то наглостью, с каким-то рвением делала это, насылая на них свои чары. Но страдала потом, страдала от иссякнувших к ней чувств, переживая правда это достаточно быстро, и увлекаясь новой игрушкой. Все, все абсолютно мужчины на свете были для нее лишь куклами, которых она так нежно и ласково хранила в своей коллекции, но он. Один он, бог зла, до сих пор заставляет сердце богини трепетать от воспоминаний, и переживать, по поводу потерянных чувств. Да, в один прекрасный момент, ей это надоело. Она поставила точку, потом еще одну, но он, словно ластиком, стер все надежды, не разрешая ставить многоточие. Ушел, ну и ладно. Разве она не сможет найти себе другого? Уже долгое время, Афродита мучает себя, корит, разрывается на части, понимая - нет другого такого же. Нет и не будет, как бы ей того не хотелось. Аромат вина одурманивает, заставляя все внутри желать его, так же как и Афродиту. Ведь мужчина, политик, сидящий перед ней, с взглядом голодного волка, смотрел на нее, изучал, и думал что сказать, пока дама его сердца, та, о которой он мечтал, пила вино, посматривая по сторонам, и лишь иногда, смотря в сторону мужчины, собственной цели. Да, у каждого есть на земле цель, и боги не вмешиваются в жизни человека, пока не понимают, что это может навредить другим. С чем ей придется столкнуться в этом месте, кого она увидит. Сердце предчувствует не ладное, а потом, носик улавливает знакомый до боли аромат. Мужской парфюм. Его так легко различить, он разный, не имеет ноток одинаковых с другими, и только его, Афродита помнит так отчетливо. Взгляд бросается в сторону, и замечает этого мужчину, забытого на такой долгий период времени, забытого и не всплывавшего в памяти богини пока не появился на глаза. Картины прошлого заполоняют голову, но для богов это мелочи, и даже не угрызение совести, о том, потерянном. Им нечего восстанавливать. Этот холод в его глазах, ни капли той прежней нежности, желания. Огорчило ли это ее? Возможно, нет, но с другой стороны... Она сохраняет спокойствие, смотрит на него, а потом переводит взгляд на мужчину впереди. Так вот кто стоит за этим мужиком. Ну конечно, сам бы он не додумался до такого, и не стал такой шишкой. Мозгов маловато. Этими соображениями, ни в коем случае, Афродита не восхваляла Чернобога. Она хотела его уничтожить, спалить прямо здесь, но глаза выражали уверенность в себе, и ни капли больше. Она могла бы поспорить с кем угодно, на то, что Чернобог и в жизни не подал виду, что скучал или не скучал, и выиграла бы пари. Этот бог, был выше того, чтобы простить или не простить. В его понимании, прощения не было, как слова, как чувства. Афродита знала это, она верила в то, что за столько лет, он перебесился, и забыл о ней. Но зачем ей думать об этом? Зачем она переживает по поводу его памяти, тем более в тот момент, когда он явно пытался всю ситуации перевернуть так, чтобы вышло удобнее для него. Нет, Афродита не станет частью его игры, но лишь на минуту, вольется, чтобы вырвать победу из зубов этого нахала. - Хм, а почему бы и нет. - спокойно проговаривает Афродита, улыбаясь своей прекрасной улыбкой, застенчивому политику, одаривая его таким взглядом, который мог заставить умереть любого, вставшего у нее на пути. - Я заказала уже номер в гостинице. - она немного подается вперед, не замечая Чернобога, не ставя его в собственные планы, ни на минутку. - И, я думаю, что вы могли бы - ее рука легонько касается руки политика, и осторожно поглаживает его кожу, медленно поднимаясь выше. - Могли бы проехать туда со мной. Только ты и я... В номере, до вечера. - ну как такой прелести, такому предложению, можно отказать? Вот вы мне скажите. - Ведь до вечера еще есть время. А своему другу, вы можете поручить очень важное дело, в нужное время, привезти ко мне, ваш костюм. - идея, совершенно заманчивая, прекрасная даже. Для мужчины, который сидел на против, нужно было лишь согласие, и дело в шляпе. Афродита делает свое дело, и, не сталкиваясь лицом к лицу, тэ-та-тэт с Чернобогом, убирается к дорогому, ставшему ее жизней существу. Мужчине, нужно только сказать то важное "согласен", и жизнь его будет отдана в руки к этой хрупкой девушке, с такими острыми коготками.

Сейчас, два бога стояли по две стороны, смотрели друг на друга, словно голодные волки, и хотели сожрать друг друга, сразу же. За все что было, за все, что будет и произойдет. Не важно, хорошо будет или снова плохо. Афродита сейчас, словно держала в руке ручку, с помощью которой, медленно вела черту, по их отношениям, раня их, убивая. Но можно ли было хоть что-то там убить? Можно ли было еще хоть что-то уничтожить? Вряд ли. Ведь уже столько лет, в душе не было ни единого укольчика по поводу Чернобога, ни единых мыслей. Хотя, с чего это вдруг, она сейчас врет? Она думала о нем, размышляла как он там, что с ним, и хорошо ли ему. Пытается ли он ее забыть, с помощью объятий других женщин. Об этом, конечно же, думалось больше всего, и она не могла вынести таких ужасных размышлений. Сейчас, глядя в его холодные глаза, переполненные безразличием, Афродита решила для себя не отступать. Ни при каких обстоятельствах, ни за что. Она не хотела поддаваться ему, хотя могла бы, могла тогда, ранее пойти на все, даже на предательство родному пантеону, чтобы помочь, чтобы сделать так, как хочет он. Но только не сегодня. Сегодня, в Австралии, снова все перевернется. Она ни за что ему не уступит, не станет ему потакать и не будет частью его игры. Зловещий план Афродиты, шел как по маслу. Роджер, этот велся на голосок Афродиты, словно стадо овечек, за своим пастухом. Она умела так хорошо связать свои сети, чтобы больше не выпускать, никогда, до самого конца. Для этого мужчины, концом, будет только смерть от ее прекрасных рук. Ну что могло быть лучше? Не мучения, ни какие-либо препятствия, а просто и так быстро, отойти в мир иной. Легко, совершенно не думая о проблемах. Ну же, милый, давай, говори, не смотри на него, не думай о том, что он скажет. Пусть Чернобог, не будет твоим дьяволом. Но поздно. Кажется, ни что не могло разорвать связь, которая образовалась между мужчинами. Афродита мысленно чертыхнулась, но привстала и прошла к машине, чтобы там, по возможности подождать своего кавалера. Ей уже открыли дверь, когда Афродита попросила подождать немного. Она услышала шаги позади себя, и сразу же обернулась, посмотрев и едва ли не врезавшись в него, обратила свое внимание на Роджера. - Ну, так что, мы едем? - мужчина был каким-то странным. Он смотрел на Афродиту таким жадным взглядом, хотел прямо здесь и сейчас остаться наедине с ней, побыть рядом, и получить такое тепло, которое она ему обещала. Но ней, по велению Чернобога, а им названого Ника, он решил вдруг заняться своим здоровьем. Вот же идиот, ну с какой стати он думает как этот гаденыш, со своими планами и желаниями. Ведь душа Чернобога, пропитана чернотой, он не хотел добра этому мужчине, ему вообще все нужны были только для достижения собственных целей. Афродита глянула мельком на Чернобога за плечами Роджера. - Вы плохо себя чувствуете? - переспросила девушка, а потом посмотрела на водителя. - А, ну ладно. Хорошо. Да - твердила Афродита, совершенно невинным личиком, и сверкая приятной улыбкой. - Конечно же, документы не терпят отлагательств. Я уверена, что ваша легкая рука, принесет вам удачи. Ну что же, - решила вдруг Афродита, повернувшись к машине, и присев в нее. Прямо перед носом любопытного Роджера, вдруг захлопнулась дверь, но Афродита переведя дыхание, и нацепив новую, прекрасную улыбку, открыла окошко и посмотрела на мужчину. - встретимся вечером. надеюсь тогда, вам не помешают побыть со мной рядом, какие-то бумажки. - он должен был увидеть эту яростную обиду, нацепленную на глаза Афродиты. Она просто изнемогала от притворства. Такая игривая, спокойная, но в душе, слишком сильно переживает. Ей нужно добиться цели и отнять победу из лап этого мерзавца. Как только окно в машину закрывается, и Роджер отходит на расстояние, Афродита выдыхает, и смотрит вперед. - Нет уж, я лучше умру, чем дам тебе победить Кощей. Ты у меня его из рук не вырвешь. Даже не смотря на то, что будешь сильно на него влиять. - улыбка на лице, сменилась не довольной гримасой. - Поиграем в твою игру, ладно. - она вдруг решила для себя играть, рисковать, и мучиться проходя все испытания, которые ей будет дарить матушка судьба. Ведь с одним она уже справилась, она, переступив через себя, влюбилась в бога зла, и в то же время отказалась от него. Сразу же, незамедлительно. А как раз в это время, машина ехала так быстро, как только могла в сторону отеля. Афродита уже давно лелеяла план, для того чтобы стереть эту ухмылку с лица Чернобога, так и не дав ему попробовать ликовать и наслаждаться собственной победой. Ну уж нет, это уже дело принципа, и отступать было бы не правильно. Богиня выдохнула, проведя по волосам, медленно, немного приглаживая их к голове. Те, легли, словно их раз сто уложили, и как следует по пшикали лаком. Спустя пару минут, Афродита уже поднималась на нужный для нее этаж. Она смотрела только себе вперед, и не думала ни о чем, кроме того, что было ранее, что она сделала, и что могла бы сделать в этот раз. Она могла бы ранее убрать из этого кафе Роджера, могла бы увести его и уже расправиться с этим. Но нет, помешал он. Что же ей теперь делать. Мыслительный процесс, никак не унимался. Выдохнув, девушка прошла к номеру и зашла в него, закрыв дверь за собой, но, не защелкивая на замок. Что это было? Она верила в то, что никто не сможет и не захочет к ней пробраться, или просто ждала кого-то. Сняв с себя одежду, девушка накинула на себя халат, такой шелковый, приятный к телу. Он сейчас куда удобнее, чем что-либо другое. - Что же мне делать... - она просидела так минут двадцать, пока дверь в номер не открылась. Она уже напряглась. Ей это сразу не понравилось и как оказалось, правильно. Афродита спустя пару секунд, увидела его. Чернобог держал в руках бутылку с вином. Да, сейчас не помешало бы выпить, но не с ним, а в одиночестве. Одной. - То, что даришь ты, не приятное, и вяжет весь рот. - хмыкнула богиня, конечно врала. Даже не смотря на то, что все было ложью, от «а», до «я», она все равно не могла смириться с тем, что еще пару лет назад, она разошлись, даже не подумав о том, что осталось у них двоих, а теперь, точнее, только у Афродиты, от всего романа. - Правда? Почему-то я не сомневаюсь, что это дело твоих рук. - Афродита присела, поправила на себе халат, и выдохнула, осмотрев мужчину. - Думала совершенно о другом. У меня дел было по горло, не до того, чтобы скучать по... - она осматривает мужчину, медленно ведет от его лица взглядом до бутылки вина, потом его рук, и смотрит снова в глаза. - тебе. Да и какой смысл скучать? Разве есть из-за чего это делать? - ну правда. С чего вдруг ей снова по нему скучать, снова ждать встречи. А ведь она скучала. Первые пять лет, первые шесть или того больше, но сейчас, уже все немного иначе. Не так как раньше, и он мог это понять, мог догадаться, и сделать выводы. Хотя, какие выводы и для чего? Он просто самонадеянно будет думать, что все, что происходит, играет только на его стороне, и Афродита, не много не мало, одна из тех, кого Чернобог любил очень часто и жестоко бросать, и больше не встречаться. Увы, милый. Она не одна из твоих поклонниц.

Халатик

Планы рушились прямо на глазах. Теперь, когда Афродита не смогла сделать ничего раньше, чем положено, она была немного на нервах. Не могла спокойно сидеть на месте, но сейчас, нужно было сделать это. Афродита взяла все силы в кулак, и не двигалась с места. Богиня, выдохнула. Она не понимала, как можно было быть таким ужасным, таким самонадеянным, и видеть, тем не менее, все, даже то, что хотелось скрыть. Ну да, она скучала. Подумать можно он не вспоминал о ней, никогда, с того момента, пока они не виделись. Да не может быть такого. Даже с богом зла, с богом тьмы, мести. Как бы он это не пытался скрыть под своим безразличием. Хотя, для Афро было уже все равно. Как он относился к ней, так и она начинала относиться к нему. Т.е, никак. Даже можно так сказать, что больше чем никак. Выдохнув снова, и набрав в легкие воздуха по больше, богиня осмотрела мужчину. Да, он, как и всегда был прекрасен, сидел, такой деловой, спокойный, уже даже приподнялся, и прошел туда, куда надо, взял бокалы, словно у себя дома. Пусть это даже не было домом Афродиты, но, тем не менее, что он себе позволяет? Хотя, чего скрывать, номер в гостинице, это не что-то личное, это общее. Тут проживало уже много человек, они все прошли через эту комнату. Тут было многое, всякое. Возможно даже криминал, но об этом сейчас не хотелось думать. Афродита не могла думать об этом, когда рядом был он. Чернобог вызывал в Афро такие чувства, такие эмоции, которые невозможно было передать словами, или парой слов. Она хотела сейчас же снова вернуть все обратно, чтобы они были вместе. Ощущать ту радость вместе с ним, с которой он смотрел на их дочку. Их связывал ранее ребенок, но потом, что-то оборвалось. Она устала, он поставил на первое место свою гордость, и решил, что все нужно закончить. Закончить прямо сейчас, и больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Неужели? А что сейчас? Они рядом, в одном номере, как тогда, в Амстердаме, как в первый раз, в его квартире, и даже как тогда, на острове, когда любовь еще ими не была властна. Но уже в Лондоне, они были увлечены друг другом. И никто, даже появление сына не могли уничтожить зарождающиеся чувства между ними. Как можно было такое упустить? Как можно было поставить жирную точку? Дура, она дура была, что выставила его тогда за порог, что заставляла себя так долго страдать от одной только мысли о нем. Но сейчас, нужно было подумать о деле, нельзя было все пускать на самотек, и кажется, внутри Афродиты, сейчас появился план. Он поддастся, он не сможет устоять, либо сам, попробует извлечь из этого выгоду. Она не даст, не позволит сделать так, чтобы он победил, сейчас это дело принципа, и стоило задуматься, продумать план от  самого начала, до конца. Каждый шаг, каждое движение. Она слушала его, внимательно слушала, пыталась вникнуть в них, вытащить оттуда идею того, что пытался сделать Чернобог, чего же он добивается. - Не то чтобы рук? - повторяет девушка, но при этом, остается недвижимой. Даже не дергает руками, или не поправляет волосы. - А чего же? - немного усмехается. Она хочет слышать правду, но он не ответит. Или опять съязвит, и все перевернет в шутку, как он сделал это потом. Конечно, Чернобог не мог пропустить того, что Афродита врет. Он был ее личным детектором лжи, сейчас, и тогда, ранее, когда Афро пыталась немного съюлить. Хотя, она тоже могла увидеть то, как он врет, и достаточно часто, могла устроить скандал или истерику. Он молодец, держался, терпел ее. Значит можно сделать вывод, что любил. Любил, сильно, крепко, не хотел отпускать, а это значило только одно, что и до сих пор остались чувства. Она могла этим воспользоваться. Спокойно дойдя до финала и стать победительницей. Но нужно только действовать аккуратно. Она посмотрела на Чернобога, и теперь, немного двинулась с места, приближаясь к краю кровати, пальчиками прихватывая бокал, на тонкой ножке. Афродита не юлила, она давно хотела поцеловать его, ощутить на своих губах приятное прикосновение его губ, но не могла. Сейчас, можно было это сделать, можно было дать волю своим чувствам. - Ты мне не веришь? - немного прищурив глаза, произнесла девушка, присматриваясь к глазам бога. Да, чувства не могут сгореть, не могут перестать быть, когда они были такими прекрасными, такими крепкими и сильными. - Может быть ты прав, я конечно не подтверждаю, но тем не менее. - выдохнула Афродита, посмотрев на бокал. - Но что было, то было. Понимаешь ли, даже не смотря на то, что я по тебе скучала, это не значит, что ты можешь подшучивать над этим. - глаза вдруг блеснули интересным огоньком, таким, каким они сияли, когда Чернобог был рядом, когда они были вместе. Его присутствие, так радовало ее. Но она не могла полностью в это поверить, так же как и ранее, когда любовь только проникала в ее сердце. - Роджер? - хмыкнула девушка, немного отстранившись, и привстала, прошла в сторону Чернобога, нахально приземлив свою прекрасную попу к нему на колени. - Неужели тебе, за бокалами этого вина, как ты говоришь, прекрасного и неземного на вкус, нужно думать о ком-то другом, нежели о том, что есть сейчас? - в чем-то она права, да и к чему ему знать все? Много будешь знать Чернобог, вскоре... Ну, старость тебе не светит, хотя... - Ты пришел ко мне в номер, а значит сейчас, ни слова о том мужчине, которого сейчас нет. - улыбнувшись, девушка немного склоняется над Кощеем, придавливая его своим телом. Конечно же, она для него была не такой тяжелой, но тем не менее. Ее губы, уже почти коснулись его губ, когда Афродита выдохнула еще раз, обдав их своим жаром.

Тянуло к нему. Она рвалась, словно птичка, закрытая в клетке, и не имеющая возможности сбежать от желания остаться свободной. Рядом с ним, она была свободна, а эта близость, только подогревала ее изнутри. Если невозможно было увидеть этот жар, который переполнял ее тело, так ощутить, точно можно было, через тонкую, шелковую ткань на теле богини. Афродита выдыхала ему в губы, ловила каждый взгляд, каждый жест. Пусть он не верил ей, он никогда не верил, но в этом его нельзя было винить, он такой, какой есть и другим не будет. Она принимала его настоящим, однако для того, чтобы все это принимать всю свою жизнь, нужно было слишком много терпения, а Афродита, взяла и сорвалась, только один лишь вечер, и все кончено. Как сейчас, момент был похож на тот, который был тогда, между ними в Амстердаме. Тогда, была любовь, настоящие чувства, после которых, еще парочка счастливых лет, а затем, пустота и больше ничего. Тишина, на такой период времени. Хотела ли вернуть? Безусловно, ей приходили в голову такие мысли, Афродите было без него так плохо, любовь так быстро уйти не могла. Но не смотря на это, он прекрасно скрывал все, и теперь ему было все равно, как и раньше. Она лишь игрушка, снова, больше ни что. Но эта игрушка, не будет такое обращение к себе терпеть. Она вырвет из его темного сердца воспоминания, она вернет ему мысли о себе, лишь только единственным прикосновением к его телу, к его гуди, а потом к щеке. Такая кожа, мягкая, как и раньше. Она помнит. Они ведь не стареют, не меняются, и даже тогда, когда была так близко, не ощутила даже изменения в запахе, голосе, глазах, и другом. Он был таким же идеальным для нее, таким же спокойным, словно затих перед огромной бурей, но, тем не менее, притворство в страсти ему было свойственно и тогда, он не растерял этого. Мужчина сейчас возможно и мог увлечься Афродитой снова, но как ей казалось, он лишь играл и не более. Ни на что сейчас не был способен, кроме как играть, делать вид и так далее. Но разве это важно? Главное что Афродита на игры сейчас не слишком сильно настроена. Она выдохнула, как только Чернобог стал говорить о Роджере, и это ее бесило, сейчас никто не должен был мешать ей, никто не должен прерывать их, в тот момент, когда они снова вместе, пусть даже на некоторое время. - Ты можешь хотя бы на минуту расслабиться? М? - она посмотрела в его глаза, проведя по щекам, и немного задержав их в своих ладонях. - Забудь этого Роджера на пару часов, плевать я хотела сейчас на него, и на его жизнь. - рычит, словно огрызается на самого волка, того самого, который на острове, так сильно прибил ее к песку, словно хотел съесть, но потом же остыл, перестал быть таким злым. А Лондон, разве не помнишь, как тогда было хорошо? Как руки Афродиты, медленно водили по шерсти волка, который дал возможность ей себя потрогать, немного обнять, и потом все равно он снова стал человеком, но тем не менее. Тогда, в то время, когда зарождалось это чувство, вспомни, как было хорошо. Сейчас, зачем думать о ком-то другом, о том, кого рядом нет, и сейчас, этот Роджер, как и ранее, был игрушкой, игрушкой в которую и Афродиту хотели превратить. Ага, сейчас, не дождутся. Афродита посмотрела в глаза Чернобогу, но не смогла удержаться, она прикрыла глаза, стоило только ему что-то шепнуть в ее ушко. Да, так приятно, когда его дыхание, такое жаркое, горячие, обжигает мочку. Он осторожно целует ее, а потом отстраняется, под натиском тела Афродиты, и смотрит на нее, ведя своей рукой по ее ноге. Да, упивайся тем, что ты можешь видеть снова рядом с собой. Эту красоту, это тело, этот запах, ты можешь ощутить, да, так четко. Будь рядом, просто рядом, и ничего не говори, ничего не делай. - Милый, мне не нужно стараться тебя обманывать, - она улыбается, и приближается к нему снова, но не целует. Он сам не хочет этого пока что. Нужно ждать. - Я просто хочу побыть рядом с тобой, можно? - это был сарказм. Она шутила? Нет, просто издевалась. Такое ощущение, что ей нужно его разрешение даже на то, чтобы просто быть рядом с ним. Сейчас он действовал как хотел, как ему того хотелось. Всегда, Чернобог делал именно так. Афродита выдохнула, она прижалась к нему, когда его губы, наконец-то коснулись ее губ. Она не ожидала нежности, наоборот, ждала того прежнего Чернобога, который был тогда рядом, делал ее губам больно, и эта боль была просто сладкой, той, что нравилась, была прекрасной, и прибавляла тонуса. Афродита сразу же воодушевилась. Сейчас, когда действия были иными, нежели слова, она понимала, он врал. Врал потому что хотел выглядеть таким, каким его считают. Расчетливым, строгим богом тьмы, и больше никем. Она пыталась урвать его добычу, и он защищался. Чернобог не мог просто так дать Афродите выиграть. - Пойдем со мной. - она снова манила его за собой, медленно поднимаясь с его колен. Да, она уже была почти раздета, но это ничего не значило. Абсолютно ничего. - Я покажу тебе какая тут прекрасная ванна. - улыбнувшись, Афродита прихватила мужчину за рубашку, и потянула на себя. - Ну же... - зовет, требует его быть рядом сейчас, и не уходить так быстро. Отставить в сторону желание пить вино, язвить, и вообще быть таким грозным. Оставь его вместе с одеждой, на этом полу.

Вот что бывает, когда два бога, понимая, что остались чувства, понимая, что их так много, чо они могут перехлестнуть через край, расстаются, и после, встречаются. Один на один, в номере, где царствует полумрак. Такой любимый, даже самой богиней любви, даже той, что любит яркие цвета, для которой ночь, не так важна, как белый день, но она понимает, что и в этом времени суток, есть своя прелесть, есть романтика, и сейчас, когда внутри разгорается страсть, желание, похоть, нужно было поддаться, поддаться искушению, которое она сама же и настраивала против своего соперника, против того, кого любила и любит, продолжает ощущать к нему не просто влечение, а нечто намного большее и сильное. Ни раз, Афродита ловила себя на мысли, что ей его  не хватает, не хватает этого сарказма, не хватает его серьезного взгляда, и его дурацких выходок. Но что поделаешь, судьба распорядилась немного иначе, снова слишком глупо расставив свои корабли, на поле боя. Афродита не могла его вернуть, а он не смог бы снова приставить к себе богиню любви, ни каким способом, и никак не восстановить их былые чувства. Хотя, возможно все еще можно исправить? Может быть, есть еще возможность вернуть на места все, что было потеряно? Но это уже говорит заполненный желанием разум, он не трезв, а уже пьян, словно напился того прекрасного вина, которое уже приобрело свое замечательное послевкусие, за столько лет выдержки. Признаться честно, Афродита была готова уже упасть в омут с головой, накрыться этим теплом, и существовать лишь рядом с ним. Когда перед глазами оказалась тьма, и одежда медленно сползла с тела, аккуратно оголяя все его части, те, что так любил Чернобог. Что с ним делала эта чертовка? Что она вытворяла, зачем играла с опасным пламенем, натравливая его на себя, действуя в то же время для него словно наркотик, и не выпуская из собственных сетей. Он все еще напряжен, но разве можно быть расслабленным, когда происходит такое, что совершенно для него не понятно. Тем не менее, он не сопротивляется, что, несомненно, радует богиню. Она выдыхает, оставляя на его коже, не стираемый отпечаток собственного дыхания, как и раньше. Биение завлеченного сердца в ловушку, так и бьет по ушам. Неужели не слышно, как и раньше звучит эта прекрасная мелодия, наталкивая кучу воспоминаний, и заставляя окунаться в них. Словно и не было этих лет. Только сейчас, время начинает иметь смысл, начинает оживать, и твердить внутри, как же долго они не были вместе. Как же долго и нужно шла жизнь, без этих страстных объятий, без всего того, что происходит сейчас. Щелчок. Дверь закрывается, и в ванне становится совсем темно. Как много движений, но спешить не стоит, тишина прерывается дыханием двух богов. Кто бы мог подумать, они снова вместе, рядом, и никто не смог бы их остановить. Никто не смог бы разделить сейчас эти две половины единого целого. Но есть на свете справедливость. Она не даст им полностью насладиться друг другом, вникая в эту сюжетную линию, и переделывая ее, совершенно изменяя, в ту сторону, в которую она сама захочет. Стук в дверь. Афродита слышит его, но не может оторваться от ласк, таких любимых, и давно позабытых. Они словно снова переживали все, с самого начала и нужно было игнорировать шумы вне этой комнаты, но голос мужчины, заставил ее вырваться из этой дремоты, и снова мыслить здраво. Что? Это Роджер? Внутри Афродиты взыграло что-то странное, такое непонятное. Толи радость, толи наоборот, гнев от того, что им мешают.  Но она абсолютно позабыла о деле, абсолютно исключила из своего сознания все возможное и не возможное. Он смотрит на нее, требует, чтобы Афродита выгнала мужчину. Но стоило ли его выгонять. Таким, каким Афродита видела сейчас Чернобога, она может поиграть, она может затеять опасную игру в ходе которой, ей самой бы не умереть. Но стоило бы рискнуть. - Хорошо... - шепчет богиня, совершенно искренне. - Только останься здесь. - просит его, целует так нежно, как и раньше. Но по-иному она и не может. Это же богиня любви. Все, что она делает, состоит не только из желания, но и грации, нежности, заботы, любви. - Отпусти меня. - требует, но так спокойно, так уверенно, что можно подумать, она действительно сейчас отвернется от добычи, пришедшей к ней лично, наплевавшей на свое здоровье, и покровительство от дога зла. Да, знал бы он, с кем имеет дело, знал бы и не стал лезть, но у богов нет совести, уже давно распрощались с ней, и позабыли где и как ее искать. А нужна ли она была им? Нет. Бред какой-то, у богов и совесть. Совсем не вяжется, словно кто-то решил рассказать сказку. И то, в тех самых рассказах, хоть есть доля правды, а в этом, будет одна ложь. Когда Чернобог опускает Афродиту, дает ей возможность снова облачиться в одеяние, достаточно привлекательное и манящее, богиня выходит из ванны, и закрывает за собой дверь, медленно проходя к двери. Открывает ее, и улыбается самой прекрасной своей улыбкой, и самой искренней. - Здравствуй. - это слово звучит словно приглашение, и в этот же миг, рискуя всем, рискуя потом оказаться в лапах разъяренного волка, Афродита открывает дверь и впускает в номер мужчину. - Проходи. - улыбается. - я вас ждала. - эти последние слова, режут по ушам. Она никого уже не ждала, готова была разделить постель с Чернобогом и не думать об этом мужчине вообще. Смертный ее сейчас волновал меньше всего. Но так уж она устроена. Её тонкая натура не могла просто так взять и выгнать Роджера за дверь. Упс.

Любовь рисковать, находиться на острие ножа, это слишком опасно, даже для самых рисковых людей, даже для богов. Познать всю силу риска, осознать его опасность собственной жизни, его критичность, может только умелый человек, прекрасно мыслящий, постоянно оценивающий уровень этого риска, держащий его под контролем. Афродита же, всегда играла не на жизнь а на смерть, никогда не жалея себя, не считая прекрасным созданием в таких ситуациях, и не надеясь выйти живой откуда-либо. Она была и есть, прекрасный игрок, и рада была бы с этим распрощаться, быть словно книга, открытой для всех, но не такой была богиня любви, не такой, какой думали ее увидеть смертные, или другие боги. Всегда, за этим прекрасным личиком скрывалась мегера, готовая порвать глотку любому, и биться до конца, лишь бы достичь цели. Она любила риск, и все, что было рядом с ним. Страх, желание смерти, да, возможно это все слишком похоже на садизм, но как иначе. За столько лет, начинаешь любить многое, и привыкать ко многим вещам. Её никогда не окружали чистые, мирные люди. Даже ее собственные жрицы, и поклонники, не были чистыми. Она видела это, она знала, что ради собственной цели, многие из них, готовы были пойти против правил, и даже убить. Богиня любви, светлое создание, чистейшая душа. Как бы ни так. Это то самое оружие, с которым лучше не играть в прятки, не пытаться переубедить ее в чем-то, не смотря на то, кто перед ней сейчас, бог охоты, или бог тьмы. Темных, она не боялась в особенности, они не представляли для нее никакой угрозы, пусть даже ее силы были малы, по сравнению с тем, что делал Чернобог, чем он удивлял ее, богиня все равно могла перевернуть ситуацию так, чтобы игра перешла в ее руки, и это руководство, она не отдала бы никому. Противоречивость, не то, что ожидают увидеть люди, не то, к чему они так рвутся, не то. Все не то и не так. Афродита выдохнула, она смотрела на Рождера и понимала, что возможно допустила ошибку, но теперь уже не было вариантов, не было возможности вернуть время назад, и решить иначе. В голове сразу же показывался новый план, новое желание, новая линия их темной игры. Чернобог не останется в тени. Афродита уже чувствует, ощущает это состояние, словно в комнате собирается что-то слишком темное и сейчас же обрушится на нее, покроет с головой, не оставит ни на миг хотя бы сделать последний вздох. Жжет, слишком сильно сжигает изнутри, словно превращает в пепел, это ощущение, до боли не приятное. Словно на языке привкус металла, такого, немного соленого. Да, это кровь, и она застревает там, в горле, как ком, и не движется никуда. Как можно быстро ситуацию перевернуть с головы на ноги, и с ног на голову. Афродита это сделала сейчас. Давление зашкаливало, и в помещении стало немного жарко. Она ощутила это. Приветствие Роджера было коротким, а потом, он словно сорвался с цепи. Это дело было рук Чернобога, не иначе. Потому что характер Роджера не позволил бы даже этому человеку вступить в данный ему пост, нет, подаренный ему богом пост. Что же, стоило только не сопротивляться всему этому, или надо было? Надо было сделать шаг навстречу игре и дать Чернобогу пару минут, для того чтобы он подумал о выигрыше. Нет, слишком много чести для этого мерзавца. Слишком много. Он играл Роджером словно марионеткой, и эта кукла, выполняла с удовольствием все его прихоти, толкая изумленную богиню на кровать. Она мельком смотрит в сторону ванны, понимая, что он разъярен, но эта мысль, лишь греет. Девушка не может оставить это без ответа. Он сам не станет её касаться, слишком гордый? Чушь. Мерзкий тип, который делает все чужими руками. Не хочет замарать свои прекрасные пальчики в крови богини любви? Как мило. Роджер, да, этот боров, но он не сможет совладать с богиней, если вдруг та захочет сопротивляться. Женщина, должна быть женственной. Все время, Афродита говорила себе это в голове, не смела и пальцем касаться мужчины, потому что он априори сильнее. Бред. Любая девушка, могла бы поставить на место мужчину. Но другой вопрос, хочет она этого или не хочет. Ожидает ли она грубость или нет. Тут все ясно, все понятно. Богиня выдыхает. Её тело осторожно приземляется на кровать, не смотря на то, с какой жестокостью Роджер повинуется приказам Чернобога, его злым шуточкам. Пусть так, это даже на руку. Его злость, покрытая туманом, пеленой, желанием отомстить. Пусть погружается в это чувство, пусть лезет на вершину, а потом, резко упадет вниз, словно подбитый орел. Афродиты смотрит за тем, что делает смертный. Ей это не нравится. Такое обращение с ней, с самой богиней любви, даже в облике какой-либо смертной девице. Да уж увольте. Но богиня позволяет мужчине накрыть ее своим телом. Пусть так, пусть это не приятно, но что делать, придется действовать вопреки желаниям. - разве кто-то говорил иначе? я не скрываю, мне нечего скрывать, звала... да, именно за этим, да. - она не отрицает, подыгрывает, старается спокойно себя вести, пока сосредоточенный Роджер на теле богини не усыпляет свое внимание, созерцая приятные изгибы тела блондинки. В этот миг, Афродита хватает мужчину за плечи и переворачивает его на спину, усаживая себя сверху. Она прибивает своими руками его руки к кровати, и смотрит в глаза. Она словно гипнотизирует его, медленно шевеля губами. Кажется это мелодия, которая ставит мужчину в тупик, даже не смотря на то, что он под действием агрессии Чернобога. Афродита не просто умна. Она женщина с таким опытом, что другие девушки могли бы ей только завидовать. И завидовали же. Её рука медленно отпускает руку мужчины, перестав петь, тихо и мелодично. Роджер тут же кладет свою руку, властным движением на ее бедро, но богине хватает и пары минут, чтобы выхватить из-под покрывала на кровати нож. Лезвие сверкает так быстро и оказывается рядом с шеей человека. Афродита выдыхает. Она медлит, ждет чего-то. Знает, скорее всего, что ей не удастся эта афера. Сейчас, она может все испортить, может лишить себя возможности дальше продолжать работать. Но разве это ее остановит? Риск. Адреналин. Все вены переполнены им, и сердце так быстро бьется. Она начинает надавливать на нож, и по горлу мужчины, уже начинает стекать легкая капля. Вниз, падая на покрывало, и окрашивая его в красный. Она хочет убить его медленно, на глазах у кукловода. Но стоило ли ей ждать? Стоит ли ей медлить и продлевать мучения смертного?

Целясь прямо в горло Роджеру, Афродита понимала, что целилась прямо в самое сердце гениальной идеи Чернобога, но эта мысль, даже успокаивала, она умиротворяла внутри все. Богиня вздохнула, и прикрыла глаза. Она вот так просто не могла лишить человека жизни, даже если и сильно этого хотела. Что-то тут было не так. Не так, потому что от этого никому не станет лучше. Ни ей, ни Чернобогу. А уж тем более ему, когда тот уже на грани, и готов порвать все правила и законы богов, уничтожить блондинку, прямо на этой кровати, и возможно потом, даже не вспомнив о ней никогда в своей жизни. Да, такой исход, Афродита могла предугадать. Она словно экстрасенс, просканировала всю ситуацию, однако ей не хватило пары секунд, чтобы сориентироваться намного лучше, чем волк, летящий на нее из темноты помещения напротив. Дернувшись, и попытавшись отстраниться, богиня не успевает сделать контрольный рывок, и покончить с Роджером раз и навсегда. Из рук, которые, не смотря на то, что сжимали крепко рукоять ножа, железяка выпала и оказалась на полу, не так далеко, но и не слишком близко к приземлившейся туда же на пол богиней. Афродита в этом падении достаточно сильно ударилась головой об стенку, рядом оказавшуюся, и поэтому личико богини сморщилось, а глаза вмиг прикрылись. Да, даже не смотря на то, что она богиня, чувствовала сейчас все это, словно смертная. Давно уже не действовала как бог, и не хотела. Берегла и готовила силы не для такого пустяка, а для того, чтобы отразить наступление намного серьезнее, чем просто бог тьмы. Как я уже говорила, Афродита не так уж и боялась богов тьмы. С ними, никаких трений у нее не возникало, хотя, с Чернобогом была совершенно иная история. У них было все. От ненависти до любви, и от любви до ненависти один шаг. Все было, и любовь и ненависть, и страсть, и даже на некоторое время, семейное счастье, которое воплотилось в их дочери. Однако об этом, они успели забыть так быстро, как и о любви, и о страсти. Но возможно даже там где-то в подсознании, даже для бога тьмы, возникает прошлое. Этим миллионом бесконечных картинок, мелькающих перед глазами, о том, как было хорошо. Сейчас же, в голове была пустота. Афродита потерла затылок, а потом посмотрела на то, что перед ней уже не волк вовсе, а бог, стоит и теперь тянется своей рукой к ее горлу. Богиня, было, хотела отстранить его руку, но снова ей не хватило пары секунд, чтобы отойти от удара, так еще и среагировать на такую жестокость. Сейчас, он все начнет утрировать, воспринимать всерьез, слова, сказанные просто так, в шутку. Да, так и стало. Он приподнимает Афродиту, словно тряпичную куклу и прибивает к стене, надавливая на горло, и не отпуская ее из под своего контроля. Конечно, он любил, он умел контролировать всех, и только Афродита не поддавалась этим чарам, только богиня любви, всегда сопротивлялась и делала так, как хотелось ей. Возможно, будь она такой же, как и все, на второй день после их встречи, он выгнал бы ее, и больше они не виделись. А может быть, так было лучше для них двоих? Ведь сейчас, не смотря на то, что было в прошлом, им придется бороться за цель, поставленную одним и другой, и только ради нее, снова испортить отношения в пух и прах. Хотя, о каких отношениях можно было говорить, если все уже давно кончено? Сейчас, они лишь соперники, встретившиеся на поле боя вместе, лицом к лицу. Они оба, словно два хищника, готовы были вцепиться друг другу в глотку, для того, чтобы тот или иной, не трогал добычу. Как же не везло смертным. Они всегда вставали между богами, они всегда находили укромное местечко среди этих божественных существ. Вот и сейчас. Их встреча, после такого длительного периода времени, могла быть несколько иной. Да, возможно прошлая любовь и прошлые чувства не смогли бы прорезаться, сквозь пелену ненависти и вспоминая прошлое, но тем не менее, они просто могли бы поговорить. Сейчас же, когда горло сжимает рука Чернобога, Афродита кладет свою руку на его и пытается от себя отстранить. Ей просто становится немного плохо, поэтому богиня пытается как можно больше оставить для себя воздуха. Крик Роджера порядком изнурил всех, и поэтому Чернобог решил справиться с этим быстро. Тело мужчины упало на кровать, а взгляд Афродиты просто проследил за этим. Но потом, снова сфокусировавшись на Кощее, богиня любви сжала зубы, пытаясь успокоить в себе что-то страшное, что-то слишком буйное. Все равно это не поможет, никак не поможет решить ситуацию. - Отпусти. - просит богиня, спокойно смотря в эти темные глаза, переполненные ненавистью к ней, не оставившие ни капли того, что было ранее, не оставив ни капли той страсти. - тебе не стоит принимать все мои слова всерьез. - хмыкает, и все это время, старается избавиться от этой удавки на шее. - Нет? - переспрашивает. Не огорчается, ничего. Не к месту сейчас был бы весь этот цирк. - ты просто наивно в этом уверен. К сожалению, все может повернуться не так как этого хочешь ты. - смотрит в его глаза. Она припоминает такой же момент, только на море, кажется, это было у нее на острове, когда богиня, скажем так, его украла и тогда, Чернобог был просто в ярости, но быстро остыл. Чертовы воспоминания, они заставляют отстранить в сторону голову, чтобы только больше его не видеть. Не хотеть оказаться рядом, просто игнорировать. Сердцу не прикажешь. Не смотря на все то, что было им сделано, не смотря на то, сколько раз Афро приходилось слушать оскорбления, она могла простить. Она бы и хотела его вернуть, но не время и не место. А больше, как она полагала, возможности не будет. Может оно и к лучшему.

Сейчас, Афродите показалось, что Чернобог всерьез уже решил ее уничтожить. Каким способом он это сделает, не важно, главное, больше не смотреть в его глаза, которые дают так много воспоминаний. Она не может этого пережить, не может снова впустить это в себя, и больше тогда не выпустит, такова ее натура. Хватит играть, можно просто признать, что он до сих пор нужен ей, но этого не будет. Он не станет для нее снова тем смыслом в ее жизни, потому что уже один смысл есть, и богиня предприняла все усилия, чтобы вырастить молодую богиню так, как этого требовали правила. Она добилась своего, ее дочка, и его дочь. Но больше матери, чем отца, ведь все это время, они виделись не так часто. Об этом, возможно Афродита жалела, дочка не получала так много внимания от занятого своего отца, которому на ум не приходило ничего больше, как заниматься любовью с другими женщинами, лишь бы отговариваться. Но возможно это лишь ее предположение, и Афродита слишком сильно утрирует, потому что зла на бога зла, потому что не может простить ему всего и сразу, только лишь потихоньку, понемногу. Хватит, хватит идти у него  на поводу, пора и свое мнение иметь. Ох, как же было хорошо и свободно без него, когда не было рядом этого темного бога, и он не мог оскорбить, он не мог унизить, но в то же время, тело и разум скучали. Без его ласк, без его слов, таких нежных, какие он очень часто говорил ей, не смотря на все то противное, что тоже успел, несомненно, сказать в лицо богине любви. Но вместе с этим, ничего не могло выселить любовь, выселить те чувства, которые остались внутри богини после их расставания. Она его любила, до сих пор любила так сильно, как еще никого в своей жизни. Могли бы вы представить, что богиня любви, Афродита, могла отдать себя полностью кому-то из богов, тем более из другого пантеона, но она сделала это. Она теперь была только его, не в зависимости, были ли у нее романы на стороне, она все равно возвращалась мыслями к нему. Он понимал это, возможно знал, но сейчас, в силу своей агрессии по отношению к ней, не мог уловить той нежности, того желания стать снова вместе. Быть снова рядом. Он сейчас, требовал смотреть на него, и даже в этот раз, богиня умудрилась на некоторое время закрыть глаза, чтобы просто не видеть переполненных ненавистью глаз. Он все так же сжимал ее шею, а потом резко отстранил руку, и, казалось бы, все, кончено. Одно его действие, одно лишь применение силы, и богини любви не станет. Но нет, он дернул ее подбородок, так быстро поставив лицо снова в нормальное положение. Глаза богини распахнулись и снова начали созерцать его. Не так долго, как могла бы, как хотела бы. Тяжело и шумно дыша, богиня подпускает его так близко, как не подпустила бы в другой раз. Тем более, сейчас он разъярен, мало ли что может ему в голову влезть, мало ли, чего ему взбредет. Богиня медленно ведет глаза в бок, и искоса наблюдает за тем, что делает Чернобог. Она молчит, ничего не говорит, старается концентрироваться на его действиях, в те моменты особенно, когда он становится таким спокойным. Это не к добру. Отходит, делает шаг в сторону и становится немного лучше, но завидев острие ножа, богиня снова напрягается. Смотрит на блестящие оружие в руках первоклассного убийцы, понимает, что это не просто так все устроено, будет что-то, сейчас, или потом уже не так важно. Спустя минуту, богиня оказывается спиной к Чернобогу. Не самое приятное положение, если честно, едва нависая над телом лежащего мужчины. Роджер сейчас знал бы что происходит, визжал, орал и матерился всеми языками мира, даже если бы не знал таковых. Он наверняка бы уже пару раз упал в обморок, или все кончилось сердечным приступом. Тогда, он умер бы, и никто не был виноват в его смерти. Сам сдох. Но не тут то было. Афродита смотрит на тело, а потом на то, как бог вручает ей нож. От это он зря сделал. Оружие в руках Афродиты так же прекрасно существует, как и в его руках. Он, возможно, этого не учел, или надеялся, что богиня не сориентируется? Жаль мне тебя, Кощейка, ты не учел одного момента, который представился богине сейчас, вот-вот, ты сам подвел ее к этому. Слова его терзали, она не могла спокойно думать. Что же ей выбрать, убийство и в дальнейшем, уничтожение самой себя, руками этого бога, либо другой вариант. Он ей больше всего понравился, и сейчас, когда слова закончились слова, а драгоценный халатик упал вниз, оставляя богу зла лишь возможность играть еще лучше, еще сильнее сжимая тело богини в своих руках, Афродита делает легкий выпад вперед, но это выпад не для Роджера, не для его ненужного тела. Здесь, взыграла месть. Месть за слова, за фразы, за действия. За то, что они так долго не виделись и теперь, он мучает ее заставляет смотреть на него, когда она этого не хочет. Тело богини резко разворачивается, для этого маневра у нее есть возможность, есть время пока бог зла не очухался и не понял в чем вся соль. Афродита размахивается рукой и входит в поворот, резко сокращая расстояние между рукой и собой, при этом отчетливо вырисовывая кровавую полосу на щеке Кощея. Разукрасить лицо, это выражение сейчас куда уместнее для ситуации. - Я не твоя! - черт, как же она зла, сколько ненависти вырвалось сейчас, в одном лишь махе. Она яростно вскрикнула эти слова, и встала столбом рядом с ним. А пусть будет, что он решит. Если сейчас Чернобогу снова что-то не понравится, он разорвет ее на части, если успокоит себя раньше чем разозлиться, то Афро грубо говоря повезет сегодня. Но на этом, их семейная разборка не кончится. Она не останется вот так, не завершенной.

Как же много прошло времени. Как много пробежало лет. Да, для бога это ни что, возможно, но для того бога, который что-то потерял в это время, слишком долго, слишком мучительно. Сейчас, когда ты понимаешь, что там, в прошлом было куда лучше, тогда, когда две души, медленно, словно два огонька из двух свечей, соединялись в одно, и играли вместе, шли бок о бок, и делали так, чтобы никто не мешал им. Сейчас, сложно представить, что еще раз такое будет. Что еще хоть что-то соединит два огня, которые теперь, переливались зеленым пламенем, готовые сейчас же решить жизни друг другу. Афродита не могла бы убить Чернобога, поэтому выпад был таким игрушечным, таким мелким. Она не смогла позволить себе сделать другой шаг, но об этом потом. Почему и как она могла бы ему мстить, позже. А сейчас, немного мыслей о том, что их соединяло. Сейчас, как и тогда, есть некая тонкая паутинка, которая слишком сильно запутана, и распутать ее никто не в силах, потому что стоит только тронуть, как все веревочки вмиг разлетаться и превратиться в прах. Мелкими песчинками, они быстро упадут вниз, на пол, и от тех отношений, ничего не останется. Ничего не будет живо. Все умрет. Неужели она могла позволить этому случиться? Нет, Афродита не настолько ненавидела его, чтобы просто так взять и дико поступить, лишив возможности бороться. Так будет не честно, пусть он играет так, но не она. Все должно было быть честно, Афродита продолжит игру, только так. Богиня медленно выдыхает, а затем сглатывает образовавшийся в горле ком. Она не может от него избавиться, он мешает. Взгляд богини медленно опускается на лезвие ножа. По нему тихо скатывается капля крови. Эта кровь бога. Да, у Чернобога все заживет, буквально спустя пару часов, но тем не менее. Ей хотелось в минуту бросить этот нож, откинуть его и уйти, но она не могла поступить, так же как и тогда, в Амстердаме. Этот случай, научил ее стоять на своем и дальше, пусть может быть она и не права, пусть. Но, тем не менее, она будет иметь свое мнение. Собирается медленно отступить, сделать шаг назад, чтобы разорвать эту близость и больше никогда к ней не возвращаться, но не может успеть, не она снова ведет эту игру. Чернобог смеется. Да ну и пусть, а потом хватает ее за руку и приставляет ее вместе с ножом к своему горлу. Господи, зачем он делает это, зачем заставляет ее выбирать между ним и работой. Зачем причиняет ей боль? К чему все это? Она никак не может понять. А рука Чернобога до сих пор правит балом. Он медленно надавливает на свое горло, и там начинает проступать красная полоса. Богиня любви наполняет легкие воздухом, а потом выдыхает, опаляя его лицо своим дыханием. Он зол, он в ярости, но не показывает этого наверняка. Что же, в чем они возможно отличаются, так это в том, что Чернобог мог бы долго смотреть и размышлять, помочь ли Афродите, попади она в беду, или оставить ее на растерзание кому-либо, а вот Афродита, кинулась бы помогать ему не думая. Не рассчитывая на то, что потом получит то долгожданное "спасибо". Ей было бы все равно, но если бы он умер, то богиня не мыслила жизни больше сама. Какой была ее любовь, какими были эти чувства, известно лишь небесам, которые все это видят и сейчас, наблюдают за всем. Не заставляй меня делать это! Ты же знаешь, я не смогу. Ты специально делаешь это. Убить тебя, сможет только кто-то другой, но не я. И не этот чертов нож, не эта железка, и не сейчас. Её мысли так ясны, так четки. Богиня опускает глаза на его шею, смотрит снова на блестящий нож, а потом переводит взгляд на его глаза. Сейчас закончить эту игру или никогда не получится остановить беспредел. Богиня решает пойти королевой на этой монохромной доске. И даже если она не достигнет победы, она будет знать, что никогда не отступится от тех слов, которые когда-то в прошлом произнесла. Рука медленно движется, но не в ту сторону, в которую ее двигает Чернобог. Афродита отстраняет нож от горла бога и как только появляется возможность, сразу же бросает его на пол. Слышится стук, не приятный, громкий. Он раздражает ее, он бесит. Но она должна угомониться. В ее голубых глазах ни капли чувств, ни капли эмоций. Богиня опускает глаза, потом закрывает их. Голова раскалывается. Взяв себя в руки, она поднимает взгляд на волка. На того, кто сейчас играет роль хищника, и всегда играл. Он всегда должен был быть на коне. Ну, у него есть шанс. Афродита пусть и проиграет, но, тем не менее, на жертвы не пойдет. Да, она могла бы его полоснуть еще раз по щеке, но отстранить от игры таким способом, нет, ни за что. Кого он вообще просит это сделать? Ту, что его любит, ту, в душе которой сейчас такая буря эмоций, с которыми она не в силах совладать? Да он больной. Ей богу. Афродита выдыхает. Она не хочет ничего больше говорить, но разве заставишь себя молчать? - Ты можешь просить это сделать кого угодно. Но только не меня. - спокойный голос. Она больше не кричала, не раздирала свои голосовые связки. Немного хрипловатый голос, и потом тишина. С нее словно спал груз, который она носила с собой так долго. Она видит, как по его щеке снова бежит кровавая капля, но богиня уже не даст ей упасть. Своими пальцами, едва теплыми, переполненными холодом и кажется страхом за то, что они тут устроили, она стирает кровь, убирает ее, и проводит по ране. Не просит прощения, этого не нужно, в какой-то мере, он заслужил такое обращение к себе. Но не то, о чем он просил ее. Пусть это делает кто-то другой. Но Афродита, никогда не сделает ему так больно.

Что происходило? Что творилось между ними? Почему именно сейчас нужно было поставить перед ними такую преграду, как встречу? Возможно, это нужно было сделать, возможно, так правильно, но богиня так не считала. Это было не нормально. За столько лет, пока они не виделись, за один вечер они успели поругаться так сильно, как возможно не ругались никогда. И вот, единый финал всех их ссор, легкое, медленное перемирие, которое идет снова от Афродиты, не имеющей больше возможности с ним спорить. Не потому что не нашлось бы слов, которые она хотела ему сказать, не потому что страшно стало за свою жизнь, вовсе нет. Стало наоборот, немного свободнее, спокойнее, и при этом, Афродита, тем не менее, не решалась испортить все до самого конца. Возможно, она действительно не хотела и не желала убивать все те чувства внутри себя, которые остались к Чернобогу, которые еще теплились там внутри. Да и ради чего им собственно это делать? Внутри, сердце теперь останавливалось, медленно сокращая ритм биения. От этого, Афродита стала немного задыхаться, и поэтому вздохи были еще слышнее, еще глубже. Он не заметил бы этого, не заметил, потому что добивался лишь собственной цели, не уходя с нужной ему линии, стремясь выиграть, стремясь победить. Он всегда был таким, и никогда больше не изменится, ведь боги живут вечно, а зачем им меняться с течением этой вечности? И зачем этими переменами, лишать себя возможности делать что-то приятное для самого себя, зачем лишать себя вековых привычек. Даже ради нее он не смог бы изменить себя, но она и не просила. Что значит, Афродита влюбилась в него, а не в ту оболочку, прекрасную и нежную, которую Чернобог показывал так редко. Нет, она любила его за то, что он был индивидуален, и вот сейчас, даже не смотря на то, что между ними было тогда, он мог бы с легкостью убить ее. Сделать из нее фарш, и не задумываться о будущем. А есть ли оно у них? Афродита давно поняла, что без него любимого, жизнь словно существование, но никогда не показала бы такого, никогда не открыла бы для других свою слабость, ради которой жила, ради которого все время улыбалась, только стоило вспомнить что-то из их общего прошлого. Да и не могла она его забыть. Не могла сделать этот шаг, ведь перед ней, их ребенок, абсолютно похожий на него, такая же чертовка, по характеру, как и отец, но уважающая и любящая свою мать. Да, как и у людей, между ними были и  ссоры, и при том, как и каждая мать, Афродита указывала дочери на отца, что она вся в него. Но богиня любви никогда об этом бы не пожалела. Их поразительное сходство, их единство. Она словно и продолжала жить рядом с Чернобогом, лишь иногда понимая что рядом не он, а самое дорогое что осталось после того как они поссорились. В душу снова закрались воспоминания. Она то и дело, словно иголка, кололи сердце, до сих пор еще живое, любящее. Афродита смотрела на Чернобога, и на его действия, медленно подчиняясь им, и делая пару шагов вперед, прижимаясь своим телом к его, и словно снова, как и тогда, ранее, она отдавала себя в его руки полностью. Можно было забыть о том, что было, можно было просто вычеркнуть из памяти все, но не могла. Даже сейчас, когда он так ядовито высказывается в ее сторону, когда глаза его переполнены гневом, и ненавистью, бог зла не мог даже напугать ее. Не мог напугать любовь. Афродита смотрит на него, не спускает глаз. Ведь так он хотел, чтобы зрительный контакт между ними не прерывался, что же, пусть так оно и будет. Пусть все будет, так как он хочет, даже сейчас, когда тело богини медленно оказывается на кровати, немного поодаль тела спящего. Однако богиня вовсе не обращает на Роджера никакого внимания. До этого момента правда, она вообще не помнила, что есть такой человек. Сейчас, разум немного прояснился, и Афро снова стала живой. Её глаза бегают по его лицу, медленно осматривая ту царапину, и след на шее. У нее тоже есть след, и он начинал так неприятно щипать. Этот след был от руки Чернобога. Он в одну секунду, из-за смены положений, стал гореть, и напоминать о себе. Но это не так важно. Сейчас, богиня смотрит только на Кощея, что он будет делать? Какова каторга ждет Афродиту, чего же он придумал? Но ничего не было лучше слов, ничего не было лучше затихшей бури. Богиня любви вслушивается в каждое его слово, ловит каждый вздох, и желание ее уничтожить. Она думает, пока молчит? Нет, она уже все для себя решила, возможно, просто выдерживает паузу, чтобы вдоволь насмотреться этим нетерпением, либо взорваться, либо утихомириться. Афродита медленно приподнимается, и оказывается на локтях. Она так близко к нему, она рядом с его губами, с его глазами и вообще, снова она ощущает его парфюм, медленно перекрещивающийся с запахом крови. Как же он мешает этот запах, как же эта красная жидкость бесит Афродиту. Но она сама сделала такой шаг, и не жалеет, в каком-то смысле. Выдохнув, и посмотрев на его губы, а потом, снова переведя взгляд в его глаза, богиня решается что-то сказать, но никак не может. Её что-то останавливает. Слова еле слышно срываются с губ. - Сначала, я хотела убить Роджера. Ты ведь и сам знаешь... Потом, пришло осознание, что я просто желаю уничтожить тебя, но именно в этот момент, я поняла, что ничего не изменилось во мне с тех лет, ничего не поменялось. Да, я все так же люблю тебя. - снова обрывая все преграды, богиня медленно приподнимает одну руку и касается щеки бога зла. Что будет дальше - неизвестно. Как можно вывернуть ситуацию так, чтобы просто оставить все как есть... Или, как есть уже никому не нужно?

Почему так сложно дышать сейчас? Почему все происходит именно с ней, вот так. Когда она совсем не ожидала его увидеть, не ожидала быть с ним так близко. Он рядом, он смотрит на нее. Сейчас, не источает той ненависти, но он немного не в себе, он удивлен такому поведению богини. Он не понимает, кажется, почему Афродита готова переступить через себя ради него, ради любви к нему. Насколько нужно сильно любить, быть такой привязанной к нему, быть полностью зависимой от него. Да, это так, он может думать, она сошла с ума. Действительно она сошла с ума, она так безумно его любит, что готова пойти на все, на любое действие и сделать любое решение. Но она не может проиграть в этом деле, она не может дать себе возможность отступить, и при этом, не хочет делать так, чтобы он подумал, словно Афродита лишь ради смерти Роджера действует так грациозно, так мягко, нежно, зовут его к себе своим голоском. Нет, иначе Чернобог слишком сильно разозлится, тогда, он точно не даст Афро уйти отсюда живой. Чего бы ему это не стоило, он завершит, то, что начнет. Это не страх, это желание побыть рядом с ним. Возможно сейчас, это последний шанс, второго может не быть. Он уйдет, и не вернется. Не будет больше тех встреч, что и ранее. Наверно он помнит. Помнит, или вспоминал ранее, пока их судьба снова не заставила встретиться в один прекрасный момент, словно решила устроить новое испытание. Они все такие же, как и раньше, как и тогда, когда только расставались. Им стоило лишь раз увидеть друг друга, как ненависть сразу же изменилась на уничтожающую страсть. Да, в глазах не гнев, не злоба, а страсть, которая предназначена лишь для него или для нее. Эти отношения, они были написаны словно пером, их даже невозможно будет истребить из их душ. Из души Афродиты уж точно. Но она видела, видела, как он смотрит сейчас. Так нежно, так желанно. Он хочет оказаться рядом, но его что-то останавливает. Злит ее своими действиями, никак не дает коснуться желанных губ, даже для него ее тоже желанны. Одна мысль о том, что он может все разрушить, это страшно, она не хочет этого, не смотря ни на что. А он еще и не верит ей, не может никак представить, как богиня любви, полностью отдается своим чувствам. Перестало волновать все вокруг. Казалось, они здесь одни, и тело лежащего на кровати, там не так далеко Роджера, не мешало Чернобогу быть над Афродитой, когда богиня осторожно ложилась на мягкий матрац. Что же, эта поза, возможно больше нравится, в особенности, когда его лицо так близко, к ее губам, к ее глазам. Вся близость, заводит, влечет к себе, однако он отталкивает ее. Почему? Сомневается, не может никак поверить в ту искренность, в ту любовь внутри Афродиты. Это его дело, доказывать она не хочет. Слишком уж горда. Или будет? И докажет? Вопрос, за которым, стоило бы проследить. Он приподнимается, а глаза богини немного щурятся. Не от света, а от того, что он снова отталкивает ее, делает вид, что не хочет оказаться так близко. Он смотрит на нее пристально, хочет знать правду, хочет знать причину того, почему она до сих пор рядом, а потом что? Ну, скажет ему, скажет, почему и что, а далее? Он перестанет задавать вопросы? Лишние, которые совсем не нужны здесь. - Ты и сам прекрасно знаешь, чего я хочу сейчас. - Афродита медленно приподнимается, усаживается на колени, а потом словно кошка, потому что не может иначе, подползает так, чтобы быть рядом с Чернобогом. Снова захватывает его в свой плен, она снова хочет поймать мужчину, хочет владеть его сердцем, полностью, чтобы оно снова ожило, как и ранее. - Я думаю, что пояснений не нужно, ты догадываешься. Но думаешь что это не правда? Что это лишь маска, верно? - а что, разве не так? Он точно задаст такой же вопрос. Захочет услышать ответ, который его успокоит, но не полностью. Он никогда не доверится женщине так, чтобы точно быть уверенным во всем. Афродита осматривает его, медленно ведет рукой по его груди, сжимает одежду. Зачем? Это наверно воспоминания снова посетили ее. Она никак не может от них избавиться. - Помнишь, как тогда, на острове, мы были совсем одни... В твоей квартире, и номере в Лондоне. - приближается, оказывается совсем близко, и теперь упирается полностью на него. - Я хочу остаться с тобой наедине. Теперь без игры, без шуток или тайн. Просто быть рядом. - она смотрела в его глаза, искренне так, как и всегда, немного по-детски. Возможно, он забыл, но Афродита была такой не со всеми, а только с ним, когда в голове гулял ветер, хотелось окунуться в любовь, ту самую, крепкую, яростную в какой-то степени. - Расслабься, милый. - она шепчет это в его губы, едва их касаясь. Словно дразнит его, она играет с ним. Готова каждый раз играть, но не против, а для него. Только сегодня она вынуждена довести дело до конца. Она должна, но не сейчас. Сама соглашается с собой, не может поступить иначе. Хочет любить его, быть любимой им. Можно же вспомнить, можно же напомнить себе о том, что было.

Отредактировано Aphrodite (09.09.13 08:38)

Быть рядом с ним, говорить, ощущать рядом, было сейчас так нужно Афродите. Она словно получила тот воздух, в котором нуждалась так долго. Она так хотела его, так ждала, но ошибка, совершенная давно, сделала в их отношениях трещину. Такую большую, что по сравнению даже нельзя будет равнять на Великий Каньон. Она намного больше, и эти земляные плиты, разошлись на достаточно долгий период времени. Он, возможно, не вспоминал, не думал о ней, занимался лишь своим делом, но что происходило с мыслями богини любви, пусть она и пыталась их скрыть. Один взгляд на дочь, чего стоил. Она была похожа на него, почти ни единой схожей черты с Афродитой, или ей так хотелось, чтобы она была полностью похожа на отца? Сказать сложно, ведь Афродита переживала по поводу этого. Впервые в жизни, богиня любви, жалела о том, что произошло, что стряслось с их отношениями, и как они быстро все разрушили. Но сейчас, бес толку было пытаться вернуть что-то, так давно ушедшее, так давно потерянное. А может быть, все дело в других? Нашел себе куда более покладистую женщину, развлекается с ней, не вспоминая о том, кто такая Афродита и что она из себя представляет. Сейчас это было не важно, они другие, Афродита другая, Чернобог тоже совсем другой. Между ними, словно вспыхнули те чувства, которые должны были быть ранее. Эта ненависть, гнев, по отношению друг к другу. Не любовь вовсе, но пересечённая вражда со страстью, с тем срывом, который возможно свершится наконец-то, и они снова познают, что такое быть рядом. Возможно, все повторится, а возможно они разойдутся, как в море корабли, и больше никогда не смогут сойтись в одном порту. Что же, это только лишь их рук дело, теперь вся судьба в их руках, как и тогда, в его квартире, в первый раз, когда они даже не думали переводить все это во что-то большее. Но теперь? Теперь они снова по разные стороны, находятся рядом, и в то же время так далеко. Афродита молчит. Она слушает внимательно, и он снова начинает, как и раньше, оскорбления, язвы, сарказм. Чем можно вырезать из него все это, чем вытащить всю его злость по отношению к ней? Он слишком зол, она это чувствует, ощущает своей рукой, которую держит до сих пор на его груди, так нежно, так спокойно. И в то время, когда Чернобог решает изменить место их пребывания, Афродита немного дергается, но лишь от перемещения, такого резкого и неожиданного. Перед ее глазами открывается пейзаж, она смотрит на все то, сквозь тонкое окно, смотрит и не может оторвать взгляда, и посмотреть на то, в каком месте они находятся. Впрочем, это не так важно. Так, голубое море, словно ее глаза, и скалы. Богиня сейчас представляет себя волной. Она, такая прекрасная, такая сильная женщина, разбивается на осколки об скалу, которая ледяна, словно айсберг, и не примет ее обратно в свою душу, не разорвет снова сердце, чтобы впустить и согреть своей страстью, пусть пугающей, но такой манящей. По всему телу богини проскальзывает желание. Оно так мучительно, так беспощадно. Убивает ее изнутри, не показывая всего этого мучения Чернобогу, приятной дрожью, спускаясь от груди, до низа живота и оставаясь там, сковывая все движения. Она желает его, более того, она хочет остаться с  ним навсегда, но ему этого не обязательно знать, он не должен ощущать себя властным над ней, не должен выйти победителем, она не позволит. Или это не позволит ее оскорбленная гордость? Хотя, кто их сейчас видит? Кто потом упрекнет саму богиню любви в том, что она несчастно поддалась на его чары. Не заставила мужчину поддаться себе, а сама поддается. Ему, кому? Чернобогу, богу мести. Да, она его хочет, сколько можно требовать ответа на этот вопрос, неужели он и сам не знает? Ее спина уже горит, от того что мужчина прибил Афро к стене, и оказался так близко. Она следит за каждым его движением, за каждым действием. О боже, он стягивает с себя рубашку. Как это возбуждает Афродиту. Она смотрит за ним, жаждет, чтобы он снова оказался рядом, и он делает это, словно по велению ее мыслей. Но ведь иного не могло быть. Не мог он просто так отступить, оставив богиню здесь, а сам уйти. Нет, он конечно мог, но не сделал, это уже продвижение, это уже пляс в их отношениях, значит и он хочет ее, так же как и она этого желает. Покусывая губу, Афродита смотрит за тем, как его тело прижимает ее к стене, медленно, но в то же время властно прохаживаясь по своим владениям. Да, она его, она принадлежит ему с того самого дня, когда он признался что любит ее, заставил стоять словно столб, и слушать эти слова. Он больше ни разу не произнес их, больше, ни разу она не слышала этого. Как говорилось в одной шутке: "  - милый, почему ты за всю жизнь сказал, что любишь меня, всего один раз?; - Да, потому что если вдруг что-то изменится, я тебе об этом сообщу.". Так же и здесь. Кажется, одного раза для нее было достаточно, и подтверждать это каждый раз не стоило, так же как и не стоило заикаться об этом ей. Внутри богини все равно ничего не изменилось по отношению к нему. А тем временем, идет смена положения, и теперь, Чернобог, кажется, не дождавшись ответа, после страстных поцелуев, возвышается над Афродитой, полностью подчиняя? Нет, она все еще не сказала что полностью его, что хочет его. Не произнесла вслух, пусть мысленно,  сто раз повторяла одно и то же. Афродита не отвечает даже на его слова. Не хочет разводить скандала, не хочет давать ему возможности изменить себя, поставить в то положение, когда она на пределе и еще немного, сорвется на него, станет грызть ту цепь, на которой уже давно у него сидит, просто не признается ему. Только ему. Афродита едва вздыхает. Она не может дышать, у нее сперло дыхание. Тот воздух, он исчез, пропал. Растворился в поцелуе, таком холодном и таком далеком, не таком как ранее. Но она теряется тем не менее. Отдается вся ему, полностью. Может из этого он хоть что-то поймет. Может новые чувства будут немного даже теплее чем раньше? Богиня легким жестом обнимает его своими руками, и теплыми ладошками ведет по спине, которая еще недавно была покрыта одеждой. Боже, как ей приятно до него дотрагиваться. Этот мужчина, стоит ей лишь оказаться рядом, как Афро начинает таять. Она растворяется в нем. Молчит, и переживает все снова, начинает все заново, пальчиками медленно закапываясь в его волосы, и сжимая их от того, что скучала, от того, что так хотелось быть с ним рядом. Так хотелось его все это время, и вот он. Рядом, теперь. Но другой. Совсем другой.
Но хотя, о чем говорить Афро, если все не так как ей хотелось бы. Она выдохнула, все еще лежа под ним, примятая к этому дивану, такому удобному и мягкому. Даже не могла ответить, потому что движения были скованны, она не хотела двигаться и вот, в один момент, решение меняется. Афродита хватает своими руками плечи бога и отстраняет его от себя, с силой, при этом увлекая на диван самого Чернобога. Но это был еще не конец. Афродита смотрит за тем, как тело бога оказывается под ней. С его плеч, Афро убирает свои руки и хватает его запястья. - Проворный волк, попался... - ехидно замечает богиня, и приближается к его лицу, при этом сжимая запястья бога мести и оставляя его руки поодаль от себя, за его головой. В глазах читается уверенность, спокойствие. Они одни, в этом месте, и первые слова за такой большой срок, за то время, пока они были вместе. Она смотрит на его губы, выдыхает в них. Горячее дыхание разливается по всему его лицу, и не думая ни минуты, она целует бога так, как он привык целовать ее. Грубо, бесцеремонно, врываясь в его рот, и овладевая его сознанием. Делая больно не только себе, но и его губам. Может быть, в их новых отношениях, будет что-то новенькое? Может что-то более интересное, чем ранее. Афродита впивается своими ноготками в его руки, ведет немного вниз, прочерчивая и оставляя красные полосы, до локтя, а потом, упирается в его грудь, и отстраняется, отталкивая спустившиеся вниз волосы. Поцелуй прерван, но его губы, до сих пор манят к себе. Афродита прикусывает губу, и сползает вниз, заставляя его штаны подчиняться. Нельзя же только ей быть полностью голой. Он тоже должен быть раздет, так будет честно. Вздыхая, и чувствуя, как дыхание ее учащается, а ритм сердца набирает обороты, девушка склоняется к его телу, немного щекоча грудь своими длинными, светлыми локонами, попадая на лицо. Впивается в плечо, и кусает так, чтобы он ощутил всю боль, которая вырывается из самого сердца Афродиты за все, что он ей наговорил. Потом, немного погодя, пока жжение пройдет по всему его телу, затронет каждый его кусочек, она целует то место, очерчивая область укуса кончиком языка. Поднимается к шее, целует там горячим, страстным поцелуем, и снова хватает его за руки, переплетая пальцы между собой. Ей плевать, ответит ли он на такую дерзость со стороны богини, плевать, что он сделает, главное она на нем сидит, словно побежденном, в ее руках, все его тело, и не только она принадлежит ему, но и он должен знать, что кем бы он ни был, он будет всегда ее. Даже если вслух, она этого не произнесет.

Отредактировано Aphrodite (18.09.13 18:19)

Тело Афродиты подчинялось ее же желаниям. Она завладела им полностью. Сейчас, когда нужно было отпустить себя, дать волю, она контролировала процесс, снова и снова зажигая в теле бога мести что-то новое, то, что было давно позабыто, но сегодня, у него будет возможность вспомнить об этом, и не забыть никогда. Когда ее душа настолько открыта, что любым жестом, могла бы показать то, о чем думает богиня, что она чувствует, нужно ловить такие моменты, нужно уповать на то, что такой энтузиазм останется навсегда, и она будет поглощена страстью, захлестнувшей ее. Она с силой сжала его руки, стараясь не отпускать его, не давая возможности ни на минуту отстраниться от себя. Смотря на его губы, в его глаза, богиня была возбуждена еще больше. Приятное чувство, медленно разливалось по всему телу, и внутри, словно бабочки, быстро бились своими крыльями. Она не могла понять, почему этот мужчина вызывает в ней такую страсть, которую она не в силах больше держать. Афродита подается немного вперед, чтобы снова коснуться его манящих губ, но тут, Чернобог делает выпад вперед, и заключает из губы в поцелуй. Боже, как же ей хочется полностью быть в его власти, чтобы его руки блуждали по ее телу, ласкали кожу, причиняли боль, при этом настраивая на страсть, и то горячее желание, медленно разливалось по всему телу, начиная от горла, и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Афродита сидела на нем, продолжая держать его руки, не смотря ни на что. Но его поцелуй, пробудил в ней такие чувства, что спустя пару минут, пальцы медленно разжались и Кощей подался вперед, приседая на диване, и обхватывая богиню своими руками. Как же хорошо оказаться в его объятиях, быть его, принадлежать ему, когда их тела снова соприкасаются, и температура между ними нарастает. Стоит только молиться, чтобы это не перестало быть явью, чтобы это не оказалось просто сном. Афродита ласково проводит своими руками по его плечам, стараясь как можно нежнее вести по ним, стараясь сохранить в памяти каждый из этих прикосновений, когда внутри, снова все запело, снова все зацвело, и к ней вернулась та жизнь, потерянная ранее. Он утащил ее с собой, даже не оставив напоследок хотя бы немного светлого и яркого солнца, а теперь, когда он рядом, хочется прижать его еще сильнее к себе, чтобы при каждом вздохе, ощущать его близость. Афродита так и делает. Она прижимает бога мести к себе, своими руками медленно пробираясь в его волосы, и сжимая их своими пальчиками, но не делая больно. Хватит пока с него боли, он может и получить немного нежности из рук самой богини. Их действия, словно танец, такой прекрасный, разный. Сначала строгий, жесткий, а потом, переполненный желанием, и тем, что называется страстью. Афродита хочет его, но не может признать этого, не может сказать, что желает его, так сильно как не желала бы сильно дальше жить. Стоило ей об этом подумать, как поза сразу изменилась. Теперь, Афродита была повернута к нему спиной, его тело прижималось к ее, и это тепло, тепло исходящее от него, прожигало ее, его дыхание, ласкало кожу, да, оно в один момент заставляло дрожать, а в другой, обволакивало своими языками пламени. Улыбка, легкая, спокойная и закрытые глаза, Афродита ощущает, как тело ее подчиняется, даже тогда, когда Чернобог тянет ее волосы на себя, чтобы голова Афро упала на его плечо. Она повинуется, отдав теперь главную роль ему. Эта смена, сначала она доминировала, теперь оставила это на него. Так интересно наблюдать за каждым переходом, за каждым страстным прикосновением. Девушка приподнимает руку заводя ее за голову, и берется пальчиками за его затылок, сжимая теперь волосы, и немного их оттягивая, чтобы быть наравне, чтобы он ощущал то же самое чувство, которое возбуждает, которое проскальзывает по всему телу, словно ток, окутывает жаром, все новым и новым. Щеки Афродиты краснеют, ей не то чтобы тепло, ей жарко от того, что они снова вернулись к тому забытому, к тому далекому, и теперь могут насладиться друг другом. Она ощущает внутри себя такое желание, которое не сравнится ни с чем. Но пока еще рано. Не так быстро, не так сразу. Афродита теряется, она часто дышит, и ее дыхание, как и дыхание Чернобога, разливается по комнате, отскакивая от стен помещения. Ритм сердца все чаще и чаще. Афродита осторожно касается языком губ, которые немного начинают поднывать от поцелуев, от покусываний их, и от той боли, которую она сама причинила себе. Но Афродита сделала это не только для себя, но и для него, показывая насколько и какой властной она может быть, в некоторые моменты своей жизни. Снова смена положений, теперь Афродита снова лежит на спине. Она смотрит своими голубыми глазами в глаза Чернобогу. В них есть что-то завораживающее. Этот холод, который легко сочетается со страстью, такой горячей, такой желанной. Она любит этот взгляд. Ловит его на себе, а потом отвечает на поцелуй. Такой короткий, но для бога мести, он еще не окончен. Он идет вниз, по телу, чтобы не обидеть ни одну частичку тела богини и ей это нравится. Афродита прикрывает глаза, и легко стонет, тихо, нежно, словно напевая мелодию. Врывается пальцами снова в его волосы, и сжимает. Требует повторять эти поцелуи снова и снова, пока не требует его губы обратно к своим. Тогда, своими губами, она легко захватывает его, прикусывает, осторожно врывается в его пространство, отстраняется, и снова целует. На пару минут, чтобы только запечатлеть это легкое касание. Её пальцы спускаются от волос к его плечам, а потом к тому месту, где только недавно был укус, который с таким желанием поставила Афродита. Медленно гладит, а потом опускается ниже, по рукам, и оказывается у самых его пальчиков. Улыбнувшись, и осмотрев его лицо, еще раз, словно ей не хватило предыдущего раза и всего этого дня, Афро поднимается, оказываясь своим лицом на уровне его лица. Осторожно отстраняется в сторону и проводит своими губами по его щеке, оставляя там жаркий след, потом вниз, до скулы, прикусывая ее и усмехаясь. Она смеется не над ним, она смеется от того, что ее тело уже жаждет его, требует всеми частичками. Голова совсем отключилась от каких-либо мыслей, она перестала подпускать к себе мысли даже о том, что стоит продолжить миссию, и надо ее закончить. К черту Роджера, сейчас только он существует для нее, сейчас, для богини любви, есть один бог мести, и Чернобог знает это. Она продвигается дальше, едва касаясь своими зубами его мочки уха, и сама ощущает, как все тело покрывается мурашками, быстро бегущими вниз. Бедра Афродиты напряжены, она уже в предвкушении. И как же сладка эта мука. Но ведь она сама себя мучает. Кусает сильнее, и тянет немного на себя, а потом губами продвигается по хрящику, и выдыхает. Горячее дыхание обжигает ухо внутри, и богиня улыбается, при этом обвивая его шею своей рукой. Она так близко, и его запах, такой знакомый. Он не изменчив. А это еще сильнее опьяняет, и тут, Афродита понимает, что действительно пьяна, но не от вина, или алкоголя, а от него. Того, кто порождает в ней эти чувства, от того, кто заставляет ее тело сжиматься в желании, и изнемогать от страсти. Касается снова его уха, своими губами, легко проводит там теперь уже языком. Она не может сказать и слово, хотя хочет сделать это. Она должна. Одно предложение, которое он хотел услышать, теперь в порыве страсти будет звучать еще горячее, и искренне, теперь то он ей поверит. Он должен верить, ведь такой она бывает только с ним. Неудержимой, желающей его, здесь и сейчас. На этом диване, на той кровати, на кресле, на полу. Везде. Лишь его, и больше никого. - Я хочу тебя... - тихо шепчет, страстно вдыхая снова и снова, пытаясь поймать как можно больше воздуха, сгорая от похоти. Её рука медленно отпускает его шею, и касается его груди. Еще немного, и сердце не выдерживает, тело тоже, отзываясь на возбуждение. Афродита срывается, и ногти оставляют на груди волка следы, словно на него кто-то напал, едва просачивается кровь. О боже, она уже начинает его калечить, словно кошка, набрасывается на свою добычу. Нет уж, ты не отделаешься просто так, Кощей. Тебе придется сильно потрудиться, чтобы как следует усмирить эту непокорную богиню. А ведь ей так хочется, чтобы он подчинял, чтобы подавлял. Только сейчас, только в этот раз. А может, и потом тоже?