Три года не спокойной жизни. Три года, словно на иголках, словно все время, озираясь, и продумывая каждое свое действие, согласия его с мнением Чернобога, которому мало что нравилось вообще в поведении Афродиты, и ее идеях. Да, конечно же, он так хотел быть самым первым и единственным в этом деле, но положившая на Францию свой глаз Афродита, не желала просто так отдавать славу лишь богу мести. И за три года, он уже смог в этом убедиться, как следует. Постоянные скандалы, проходящие в комнате то бога мести, то Афродиты, тихие, не слышные для других. Тайные переговоры в садах, прогулки, затишье. Все это было как-то странно, но никто из придворных не замечал ничего такого в действиях безобидной любовницы короля, и его советнике, который как раз таки делал все на благо стране. Фаворитка Людовика, вызывала больший интерес у всех, с кем она общалась и с кем обсуждала те или иные вопросы. Она полностью прониклась в это дело и кажется, позабыла слегка об осторожности, считая, что ей ничего не грозит, ведь рядом всегда тот, кто мог бы помочь. Хотя, на бога мести надежд она возлагала не много, она понимала, что каждая его ехидная усмешка, всегда говорила лишь об одном: "если появится хоть один единственный шанс, я все равно добьюсь своего в одиночку. без тебя." Опасалась ли Афродита этого? Нет. Она начинала и сама вести эту забавную игру, и тут вмешался просто на просто этот мужчина, который последнее время сидел в ее голове так долго, и часто находился там, что порой, Афро даже не представляла, как будет действовать. Однако сейчас, можно было отдохнуть от его присутствия. Афродита явно дала понять, что сегодня вечером, хочет спокойно приготовиться к тому, что Людовик снова позовет ее к себе во время ужина и разделит трапезу с ней. А до этого времени, нужно было привести себя в полный порядок. Стать самой прекрасной женщиной на свете, и снова затуманить разум короля, чтобы тот и вовсе потерял дар речи. Да, это делать Афродита умела, и могла, и пользовалась этим. Она никогда не упускала возможности напустить на Людовика свои чары, и полностью подчинить его себе, а Кощей тем временем, наблюдал за тем, как действует этот любовный эликсир, и как Людовик просто утопает в любви к блондинке. Он перестал принимать иных девушек, это уже говорило о том, что Афродита насчет конкуренции пока может забыть, однако, не думать о том, что на этом все кончится. Мысли, мысли, мысли. Их так много в одной голове, и справиться с ними невозможно. Она подходит к столику, и открывает графин с вином, ранее попросив его у служанки. Наливает себе немного и делает легкий глоток, прикрывая глаза. Это возможно сможет помочь. Сможет хоть немного утешить бегущие по голове мысли, сможет хоть немного их удержать. Выдыхая, медленно и растягивая это спокойствие немного дольше, чем надо, присаживается на кровать, и проводит рукой по прекрасной, мягкой ткани, улыбаясь. Однако эта улыбка была не долгой. Тишина, мир и спокойствие, быстро прекратились, стоило только кому-то быстро распахнуть двери в комнату фаворитки. Афродиты, было, хотела, обернувшись, произнести имя уже знакомого мужчины, но заметив сразу трех персон, тут же встала с кровати, и посмотрела в их сторону. Это были послушники короля, одни из тех советников, которые в последнее время потеряли всякую власть над королем, и для страны, так же как и для короля, стали вовсе не нужными. Вот это плохо. Богиня понимает, что убить они ее не могут, да и сделать тоже вряд ли что смогли бы, однако на лицах их уверенность в том, что все идет как по маслу. - Господа? Что Вам нужно в моих покоях? - она проговорила это с той невинностью, с которой обычно так обращались к ним другие девушки во дворце. Нельзя было слишком сильно выделяться, нельзя было обрушивать на себя слишком много подозрений, хотя их уже не переубедить, видимо. - Ведьма, а не женщина. Нет ни в одном из концов света такой красивой, как и ты! - это был комплимент или угроза? Афродита так и не поняла. - Я Вас не понимаю... - богиня делает шаг в сторону, но смотрит пристально на мужчин. Их трое. Афродита сможет сбежать, возможно. А возможно и нет. Где же Кощей, когда он так нужен. Ах, ну да. Может, развлекается с какой девицей, ведь Афродита велела ему не приближаться сегодня к ее комнате и не мучить идеями, и планами. Иногда, Афродита ненавидела себя за такие поспешные решения. Уж лучше если бы они провели этот вечер вместе, говоря о дальнейшем. Но нет. Дальше все происходило быстро. Афродита даже не успевала понимать, что такое твориться в этой ситуации. Она немного дергается в сторону кровати, желая перемахнуть через нее, в то время, когда мужчина резко дергается в ее сторону, и хватает за руку, тянет на середину кровати. Богиня старается вырваться, и даже вскрикивает, успевает сделать это, когда получает смачную пощечину. Разум туманится. Даже богиня, не смогла сдержать такого удара, если считать, что это, конечно же, мужская рука, и теперь, сопротивление ее словно действия какого-то пьяницы, слишком размазаны. Эти мужчины что-то говорят, как-то пытаются, возможно, напугать Афродиту. Но она итак без этого немного опешила. Богиня дергается, но ощущает, как мужская рука медленно проникает под юбки платья, и уже жадно идет по ее ноге. Что же он делает, этот дурак. Ведь ему точно несдобровать, если вдруг богиня придет в себя. Разум трезвеет медленно, и с каждым разом, ее желание вырваться все сильнее, но двое других, с презрением смотрят на нее, и держат теперь уже за руки, прижимая их к кровати так сильно, что богиня даже морщится. - Отпустите! Вам это с рук не сойдет! - да, сейчас ей только и остается что угрожать, ведь иного выбора пока что нет.

Пары минут хватило Афродите, чтобы понять, что все не так хорошо, как могло было закончиться. В любой другой момент, она могла бы притвориться мертвой, и потом вернуться сюда в облике какой-нибудь служанки, и снова повторить все. В конце концов, Кощей уж точно не смог бы отделаться так быстро от нее, это она могла ему обещать уж точно. Выдохнув, и с силой дернувшись, Афро поняла, что это в принципе бесполезно, и мужчины не отпустят ее руки, а будут продолжать держать, пока один из них будет наслаждаться телом богини, без ее ведома, а потом, возможно они и решат ее убить, удушить или отравить, или еще что-тол. Что только эти мужчины не придумают, они такие кудесники, что богиня не могла даже надеется на то, что сможет выйти отсюда живой. И все же что-то с достоинством у них было. Они либо давно не бывали в постелях своих жен, либо что-то в голове у них переклинило и они вдруг так невзначай решили проверить, чем же так Афродита нравится королю. Что же, ударить ее конечно, и затуманить разум было прекрасной идеей, однако не такой действенной, как им могло бы показаться на первый взгляд. Сознание быстро возвращалось к богине, и она уже выдергивалась не так как раньше, стараясь всеми способами высвободить свои руки. Только вот спустя еще пару минут, богиня уже ничего не могла сделать, все сделали за нее. Афродита просто сидела на кровати, словно оцепеневшая, пока Кощей, оказавшийся так вовремя рядом с ее комнатой, решил вмешаться во все дела. Правильно, правильно, она не протестовала, она наоборот, была даже рада видеть его. Однако методы бога мести, были такими ужасными, что богиня любви даже прикрыла глаза, когда в руке Кощея оказалось сердце, еще отбивающее последний свой ритм. Господи, ему надо было идти не в герцоги, а насильники, или, в конце концов, на казнях участвовать, при этом принимать там роль палача. Хотя, эта роль его, злость и ненависть, позволила Афродите быть наконец-то свободной. Он так рыкнул на нее, словно она провинившаяся девочка. Такое ощущение, что сейчас большой папочка, накажет ее, и поставит в угол... На гречку. Вздохнув, и непременно перепугавшись за то, что сейчас вся комната будет в крови, Афродита привстает и отдергивает Чернобога, когда он останавливает мужчин на выходе. Пусть идут, ведь им никто не поверит, что герцог, приближенный к его величеству, убил мужчину, одним своим движением, вырвав сердце из тела. Сейчас он был в бешенстве, был обозлен на этих мужчин, что было крайне интересно, ведь Чернобог недолюбливал Афродиту, он не хотел даже иногда дел иметь с ней, а теперь, что-то возможно изменилось? - Пусть идут, оставь их, прошу... - мольба о том, чтобы виновники всего этого, остались живы. - Я отпускаю их не потому что мне жалко... - она тихо шепчет это ему в ухо, стараясь успокоить его гнев, старается угомонить его рвущийся инстинкт хищника наружу. - Пусть они живут в страхе... Им все равно никто не поверит. - смотрит в это время на мужчин, пока те мнутся у порога ее комнаты, и бояться выйти. - Отпусти их, - словно требует, но нет, всего лишь просит. Афродита не станет рисковать так, она не будет им командовать, тем более в таком состоянии, когда Кощей намерен убивать. Он стоит словно вкопанный, и кажется, Афродита чувствует как бьется его сердце. Из-за чего? Просыпался его волк? Если да, то половине замка может не поздоровиться, когда этот зверь окажется на свободе, уж Афродита то представляла, наслышана о том, какое существо живет в нем. Кровь на его руках, и на одежде, заставляет богиню осторожно двигаться, стараясь не касаться его, проходя вперед, и останавливаясь напротив, упирая руки в грудь. Мужчины срываются с места, и смываются с места, где все произошло. Теперь, у них есть время, чтобы убрать развалившийся труп по среди комнаты, стереть кровь, и сделать вид, что все прекрасно, и никто никого не убивал, мужчина просто на просто исчез. - все, успокойся... сейчас нам надо бы подумать о том, куда деть этот труп, и кровь. слышишь меня? - провела ему по щеке, выдохнула, а потом посмотрела в глаза, улыбнувшись. Что вызвало на лице ее такую улыбку, объяснить трудно, возможно просто она была рада, тому, что он рядом, здесь. А может быть и хватит им воевать? Нужно как-то согласоваться, и жить дружно. Может быть, из этого может что-то выйти, совсем иное, нежели то, что было три года назад, то что было с самого начала, это недоверие, это жгучие желание рвать друг друга, за еще пока не известно что. Ей возможно и хотелось подшутить над ним, сказать, что он ее герой, что спас ее от мужчин, которые хотели изнасиловать, но, тем не менее, она воздержалась. Просто смотря в его обозленные глаза.

Афродита честно, хотела как лучше, но видимо то, что она пыталась его немного угомонить, не понравилось самому Чернобогу. Он сердито ответил, что в порядке, и это заставило Афродиту нахмуриться. - Да ладно, ладно. Не буду, только не надо делать мне больно! - захотелось вдарить ему как следует по щеке, чтобы знал, как делать больно богине любви. Она ему не какая-то там служанка, фрейлина или какая-то левая женщина, которая только и будет рада подстилкой послужить, и выполнить все его желания. Пусть знает, что не просто так избавиться от нее, не так просто ее заткнуть, если он даже хочет этого. Это не Нави, пусть не обольщается сильно, ведь не смотря ни на что, они на Земле, и тут его власть фактически ничего для Афро не значит. Он просто такой же бог, как и она, точка. Да, он сильнее, чем она, и может сделать ей в любой момент больнее, чем сделали эти люди, но, тем не менее, Афродита никогда этого не признает. Чисто из вредности, чисто из нет желания быть такой как многие, побывавшие в его постели. Ну, нет, увольте. Лучше люди ее убили бы, или по насмехались, чем этот теперь недовольно смотрел, и мало того, еще и приказывал что делать. Нет, ну что за мужчина, самоуверенный тип.... Но, тем не менее, этот тип, каким бы жутким он не был, и какой бы характер не хранил в себе, спас ее, и делать было нечего, возможно, нужно было немного поддаться, оставить их вражду, и подчиниться? Да, он прав в некотором смысле. Она могла воспользоваться своей силой, но почему-то не сделала это, не сделала, потому что не желала себя выдавать раньше времени, ждала момента, именно подходящего, да и какие у нее способности, всего лишь искушение и прекрасный, убаюкивающий голос? Да, насмешил, конечно. Нет, она могла бы вырваться, могла бы дать отпор, даже не пользуясь своими способностями, запросто. Но не кажется ли, что нужно жить правдоподобно, пока они живут здесь, и пока еще не получили то, что хотели. - Предупреждай заранее, если тебя это так раздражает. - Афродита больше ничего не говорит, пока мужчина разбирается с простынями, и телом, которое уже было мертвым, и бездыханным. Оно лежало, и источало запах крови, медленно сочившийся из отверстия, где должно было быть сердце. В конце концов, этот мужчина получил по заслугам. Больше, он не станет терроризировать женщин, и издеваться над ними так, как он это делал. Кощей скрылся через пару минут, и Афродита осталась одна. Она уже думала, что Чернобог не вернется. Стала осторожно укрывать свою кровать так, словно ничего не было, а другой комплект белья, куда-то делся, и неизвестно куда. Ну, это потом она пояснит служанке, а сейчас, нужно было бы успокоиться самой, и уж если бог мести не появится снова, лечь полежать и обдумать все. Но нет, ждать Кощея не нужно было долго. Он явился, так же неожиданно, как и тогда появился, и вырвал сердце из груди мужчины. Афродита посмотрела на него, проследила за его действиями, и заметила, что единственное Кощей не учел. Он прекрасно спрятал следы крови, но кое-что, все же забыл. Афродита слегка улыбается, но не успевает ничего сделать или сказать, как Кощей оказывается перед ней. Он смотрит холодно, спокойно, словно ничего и не было, и начинает диктовать ей правила, то, что ей надо было бы сделать, пока все не так тихо. Нужно было уехать. Афродита отворачивается, и смотрит в сторону. - Я не уеду. - твердо отвечает богиня. - Ты сам сказал мне вспомнить кто я. Я вспоминаю, и больше этого не повториться. - хмыкает. Нет, он еще будет ей указывать. Будет говорить что делать. Упертость, это еще одна черта богини, которая часто приводила ее в не слишком хорошие ситуации, а вытаскивать лично забывало. Сейчас Афродита была немного возмущена, она повернула лицо на Кощея, и посмотрела в его глаза, совершенно самоуверенно. - Если ты решил, таким образом, от меня избавиться, у тебя не... - она, было, хотела договорить, но ее остановил следующий жест Кощея, который удивил немного. Он отвел ее лицо в сторону и начал разглядывать синяк. Это еще что за нежности, что за поведение? Оно даже выбило как-то ее из колеи, и теперь, по-прежнему не могло быть. Богиня вздохнула, и косо посмотрела на Кощея, который в этот же момент аккуратно касается губами ее синяка. Афродита прикрывает глаза. Этот мягкий, приятный поцелуй. Что он сделал с ней, а эти прохладные пальцы. Он убивает ее, без ножа режет, и даже не подозревает, что эти действия начинают пробуждать в ней. Может быть, она была не права, размышляя на тему его вечной любви лишь к себе одному? Афродита открыла глаза, и тут же столкнулась с его взглядом, но не успела снова даже ответить, как уже ощутила его губы на своих губах. Так он пытался ее заткнуть или в этом другой смысл? Богиня, тем не менее, не стала упираться, ведь с ним, спустя столько ссор, конфликтов и приятных вечеров, при этом поцелуе, что-то ударило грубо в сердце, словно протыкая его. Стрелой, как будто кто-то вышел на охоту. Не Амур ли тому виной? Афродита побеждена, дважды наверно за этот вечер. Сначала просто потому, что не смогла сопротивляться, а теперь, потому что не хотела этого, отвечая на поцелуй, и кажется, делая шаг вперед, такой маленький, но значимый. Однако, сознание быстро пришло в себя, и богиня немного отстранилась от бога, смотря на его губы, и облизывая осторожно свои. Выдохнула, и так безобидно прошептала в его губы: - У тебя на щеке кровь... - можно согласиться. Он вывел ее из равновесия, молодец. Теперь она чувствует себя немного пьяной. Опьянение пришло не от напитков, а от того, что он с ней сделал. Как может один поцелуй так вывести из строя. Вернись! Афродита словно получает большую, такую снова не щадящую пощечину, и просыпается, немного отстраняясь снова, делая шаг назад. Прочищает горло, смотрит на бога мести, и понимает, что еще хотела бы повторить этот поцелуй. Не может удержаться. Но старается... Держится, еще немного и желание отпадет. Нет... Думать об этом бесполезно. Она снова подходит и уже сама целует его, положив свои нежные ручки ему на щеки, и притянув лицо бога мести к себе, так ласково. Отстраняться теперь уже не хочется. Афродита даже позабыла о том, что буквально пару минут назад, она твердила себе в мыслях, что не похожа на других его женщин, ну ни капли. Выходит... Нет, все равно не похожа. Больно хороша, и совсем другая. Совсем.

Столько страсти, столько желания в одних простых действиях, в одном простом поцелуе, так сильно греющим изнутри, заставляющим тело гореть, согреваться от этого, от длительного томления, молчания, спокойствия, расстояния. Они были рядом, но не были вместе. Это угнетало, даже Афродиту, которая пыталась ненавидеть его. Возможно именно в этой ненависти, тихо таились и другие чувства, которые лишь с поцелуем открылись. Но нельзя утопать в желаниях, в том, что мимолетно, словно ветерок, залетевший через раскрытое окно, и подувший на них, заставив кожу богини отреагировать, покрыв ее мурашками. Вздыхая, и ощущая как пульс учащается, Афродита этой же секундой хотела сделать так, чтобы прекратить это недоразумение, забыть его, и сделать вид, что ничего не было. Но как можно так играть с богом мести, ведь он снова все припишет себе, а ведь первый начал, ведь первый не сдержавшись, кинулся в этот омут, такой незнакомый и таинственный для него. Зачем? Зачем понапрасну раздражает и себя, этими ненужными чувствами, и ее, этими переживаниями. Он ломает ее, словно палочку, которая осталась единственной на пустом, уже сломанном, и даже упавшем дереве. Трещина, одна и другая, пока лишь две, и больше ничего. Но и этого достаточно чтобы хоть немного подкосить ноги, чтобы она словно кукла была в его руках. Держись, возьми себя в руки, богиня, нельзя путать реальность с вымышленными туманными надеждами. Что от него ты можешь получить? Только вот это? холод, сменяющийся мимолетной слабостью, а затем оскорбления, одно за другим, без совести, без желания извиниться. Он не верит в это чувство, которое ты могла бы хранить, но, кажется и этого достаточно. Нет, не достаточно. Не достаточно любить человека, который этого не хочет, который не может разделить твои чувства, страдания, вот что ждет, глупую богиню, вот что ее ожидает, стоит только поддаться своим собственным, необузданным желаниям. Хватит верить в сказки, он никогда не переменится, даже ради тебя, ради возможных чувств. Хотя, какие чувства, это всего лишь ваша еще одна короткая встреча, растянувшаяся на года. Года, эти года, бок о бок, словно вместе, действовали, ненавидя, тая в себе обиду. Он на нее, она на него, не просто так, а за дело. Она его бесила, надоедала, он бесил ее, надоедал своим хладнокровием, своей манерой. Да, он бесподобен, но признать это сложно, так же как и ему, признать, что богиня что-то важное в его жизни, не просто так пришедшее и ушедшее, а что-то засевшее в душе на долгие годы. И пусть сейчас она даже может быть и согласиться уехать в другой замок, уговорит себя сделать, так как она хочет, но не как хочет он, это будет все равно его победа. Нет, просто так, она ничего в жизни не отдаст ему, не даст возможности победить, или действовать в одиночку. Хватит, она тоже в деле и он это знает, пусть считает глупой, за это просто получит. И получил. Когда слова ее оскорбили, она не нашла ничего лучше, как стереть с его лица нахальную улыбку, смачной пощечиной по той самой щеке, где только что была его рука, смывающая кровь. - Твоей очередной победой, должна быть исполненная идея, цель. Но ты этого еще не добился. - ее взгляд становится иным, он приобретает в себе различные оттенки голубого и серого, мешаясь, словно в палитре. Она знает, может его разозлить, то и нужно. Ей плевать, как он поступит сейчас, инстинкт самосохранения, был, засунут далеко вовнутрь всего организма и больше не высовывался по велению своей богини. - Твое высокомерие бесит! - минуту назад, они прекрасно ладили, но кажется огонь и лед, никогда не найдут точки соприкосновения, никогда не смогут быть рядом, только потому что не найдут возможности примириться. Они всегда будут стоять на разных сторонах, храня единую цель, единую задачу. Он будет действовать так как хочет, она будет делать иначе, только для того чтобы насолить ему. И наоборот. Все здесь взаимосвязано, и это не просто предположение, это уже сложившийся факт, который продолжался не пару дней, не неделю, а уже три года. Три года слушать его оскорбления, терпеть, накапливать в себе, и вот теперь пришло время все рассказать. Нет, он не получит от нее ненависти, ведь только ее он жаждет, только ее старается рассмотреть в других. Это, кажется его личная слабость, он хочет этого, и все подчиняются. Нет уж Кощей, в этот раз не будет, по-твоему. - Так что же не избавился? У тебя ведь было столько возможностей. - хмыкнула богиня и смотрит все так же злобно на него, прожигая его своим взглядом, а потом отворачивается и вздыхает. Она приводит себя в порядок, не злится, не хочет снова его ударить, не выискивает глазами светильник, чтобы другим концом дать нахалу в лоб. Нет, не сегодня. Все, тише. Три-четыре. Она поворачивается к волку снова, и смотрит в глаза. - Я никуда не поеду, и точка. Тебе придется меня отсюда выжить, лично. Иначе я не сделаю и шага из дворца. Пусть для тебя это будет глупо или что-то там еще, но скорее вредность, да, тем не менее, не дождешься мохнатый. - рычит ему в лицо, и остается снова такой же непоколебимой, стоит спокойно. Вздыхает. Теперь, можно с уверенностью сказать, что ей стало легче. Да, именно, легче. Куда проще, чем было до этого.

Все сейчас внутри Афродиты кричало, и желало его, как следует снова и снова ударить. Да, он помог ей, и спас, но "спасибо" за этот героический поступок она уже сказала, своим поцелуем, от которого он отстранился, и решил снова начать ерничать. Словно ребенок, сотни лет, Кощей оттачивал это мастерство, или же родился с ним? Вопрос не был таким важным, но тем не менее, немного интересен. Неужели можно было вечность быть такой скотиной, думать лишь о себе, и даже не пытаться подумать о других. Афродита была благодарна, но если бы он не начал вдруг огрызаться. У него словно пошла защитная реакция на то, что он мог бы ощутить, целуя ее, и прижимая к себе своими руками. Выдохнув, Афродита могла лишь посочувствовать ему. Но не в сочувствии сейчас было дело, а просто в ситуации. Афро не могла позволить ему с собой так обращаться. Быть его очередным призом, ну уж нет. Это даже победой назвать нельзя. Да и к тому же, очередной... Само словно это вызывает отвращение. Богиня любви, делает шаг назад, когда бог мести начинает припирать ее к кровати. Ноги упираются в мягкий матрац, и тело девушки буквально с минуту оказывается пригвождённым к простыни, покрывалу, и одеялу. Она смотрит на Кощея, старается держать себя в спокойствии, не начинать вырываться, и не пытаться встать, пусть чувствует себя на высоте, пусть снова и снова взлетает, не заметив потом, как резко сможет упасть вниз, от одной лишь ошибки. А она будет? Возможно. Ведь то, что будет в будущем, не видано даже богам, они могут лишь прогнозировать. Афродита смотрела на Кощея пристально, внимательно, старалась уловить каждое его движение. Он рядом, слишком близко, и делает ей больно, сжимая запястье. Афродита немного морщится, но при этом не отводит взгляда, не пытается смотреть в другую сторону, только на него, чтобы видеть своего нынешнего врага в глаза, чтобы иметь возможность в любую секунду отразить его удар, новый, такой сокрушительный и беспощадный. - Специально для тебя, и того, чтобы удовлетворить желание, не стану. Хотя, в этот раз я тебя и не звала на помощь. - рыкнула ему в лицо. Да, не слишком хорошо, но с другой стороны. Как он относился к ней? Уж точно не с почетом и уважением сейчас, тогда почему она должна была его уважать, и благодарить за спасение. Она не обязана была валяться в его ногах, и молить покровительства, за те гадости, что он успевал кинуть в ее адрес. Возможно, он думал, что все это нормально, для него это было нормально, но на самом деле, даже такая сволочь как он, мог бы относиться к Афродите с достоинством. Она тоже не пустое место, и никогда не позволит ему оскорблять себя, даже если ему так хочется сделать это. - Ты только рад? Рад тому, что к тебе ощущают ненависть? - хмыкнув, Афродита смотрит в его глаза. - Возможно, за этим ты лишь боишься чего-то большего? - может быть он просто считал, что это ему не нужно, но выглядело именно так. Зачем просить ненависти к себе, зачем требовать этого, радоваться этому. Непонятно. Афродита никогда не сможет это принять, ведь как бы там ни было, все они могут чувствовать, и даже в самой темной душе, где-то внутри, есть белое пятнышко. Пятнышко безобидное, но его обычно боятся все, боятся, что оно станет большим, и изменит сущность, станет тем оружием, которое будет медленно убивать изнутри. Дать себе такую слабину бог мести не мог, он не мог поддаться чувствам, иным, нежели ненависть, злость, месть, желание причинить кому-то вред. Он всегда был и будет таким, да, но от этого, от того, что он скрывается, белое пятнышко внутри не станет меньше, не заполонит ее темнота. Увы. Возможно, он не мог этого понять. Объяснять, времени не было, да и просто не хотелось биться об стенку головой, доказывать что-то. Он так гордился своим поведением, словно мальчишка. Афродита вздохнула, на его слова реагировать не было смысла. Она видела сейчас в нем желание сделать так, чтобы она поняла, с ним шутки плохи. Ха, как бы ни так. Она будет делать все что захочет, и его злоба, его желание предостеречь ее, ни капли не испугало. Афродита немного дернулась. Ей стало неудобно лежать, а когда Кощей убрал свои руки, то богиня размяла запястья, которые порядком затекли. Осмотрела комнату одним быстрым взглядом, и потом снова посмотрела на Кощея. - Никто не идеален, Кощеюшка. - хмыкнула богиня на его слова о дальновидности. Даже этот с виду прекрасный мужчина, не был идеалом, каким себя считал. - Хм, это было то твое желанное "спасибо". Не более. - с усмешкой твердит богиня, приподнимаясь на локти. Она не желала оказаться ближе к нему, только ради удобства сделала так, но, тем не менее, их лица едва ли не были в паре миллиметров друг от друга. - Что же, раз во мне нет дальновидности, так поясни мне, что будет, если вдруг я уеду? - это конечно был не плохой шанс отдохнуть от всего этого, но покидать дворец, оставлять все для одного Кощея, она не хотела. Из вредности, или просто из желания остаться рядом... Быть немного ближе, как и все эти три года. Афродита стала чувствовать привязанность к нему, даже к его этому дурацкому характеру, даже к его выходкам, даже к заносчивости. Да, признаться честно, сама не понимала, чем он так ее привлек.

- Допустим, ты любишь ненависть к себе, любишь, когда тебя считают скотиной... - она остановилась, спокойно смотря в его глаза. Да, даже без этой ненависти, она может просто так взглянуть на него, и, не отрываясь смотреть. Ненависть, никогда бы не сделала ее смелее, хотя было наверно, но немного. Сама по себе Афродита не отличалась пугливостью. Она боялась только в редких случаях, в особенных случаях. - Я итак не боюсь смотреть тебе в глаза, или кому-либо еще. И в обычной жизни, я могу с вызовом смотреть. Так же как и страх, ненависть это эмоция, или даже иллюзия, от которой можно легко избавиться. - богиня заканчивает и смотрит внимательно на Кощея. Он так близко, и словно демон, нашептывает что-то ей на ухо, старается истолковать все что можно, доходчивее, чтобы Афродита поняла, наконец. Он этим живет. Она поняла это давно, не нужно было повторять, чтобы до конца осознать. Кощей очень часто доказывал ей это, она видела, за три года так много, что могла бы с уверенностью сказать, знает его как облупленного. Но все же тайны бывали, и когда они открывались, было забавно их по обсуждать. Он отстранился, и стал говорить ей о чувствах, в основном, о любви. Афродита присела на кровати, следя за ним, как он отходит, приближается к камину. Его лицо, быстро меняется, он становится задумчивым, кажется другим, не таким, каким был до этого. Жестокость ушла, остались воспоминания, желание показать ей, богине любви, что кроме ненависти ему ничего не нужно, и то, что он уверен - любовь кроме как боли ничего не может принести. Как же он ошибался, но стоило ли переубеждать его в этом? Похоже, было бы на то, что Афродита старается защитить собственные силы, и указать, на нужность этого чувства. - Я говорила не только о любви, Кощей. Но и о других чувствах, которых ты записал в ранг, наверно слабостей, в жизни не только человека, но и бога. - она удобнее садится на кровати, а потом сползает с нее, оказываясь на полу, так же как и Кощей, только не приближается к нему, остается на расстоянии. Смотрит тоже на огонь, и любуется им, не зря, говорят, что можно смотреть вечно на три вещи: "как горит огонь, как течет вода, и как другой человек работает". Афродита лишь усмехается, когда Кощей говорит о том, что такое любовь. - Подумать только. - на ее лице улыбка, которая одаривает после Кощея. - Даже бог мести, думает шаблонно. Неужели люди и боги даже не способны подойти к этому чувству с другой стороны? - она смотрит немного вопросительно, и даже чуть удивленно. Не чувствует ничего, ни оскорбления, ни других схожих чувств, просто удивлена. - Да, любовь это болезненно... И порой даже смертельно, но неужели другие чувства, такие как ненависть, не могут быть болезненными и смертельными? - выдохнув, богиня снова смотрит на огонь. - Не обязательно контролировать любовь, чтобы добиться от нее нежного, прекрасного, сладкого, а не смерть... Просто не нужно бояться окунаться в омут с головой. Тогда реальность совсем не исчезнет, и разум не затуманится. - Афродита прекращает говорить, и смотрит на свои руки, когда Кощей говорит совсем о другом. Сейчас, ему приспичило снова вспомнить поцелуй. - Ага, перепало только тебе, боюсь я сегодня слишком добрая. Так что не обольщайся. - она немного щурит глаза и смотрит на Кощея, в ожидании ответа на другой вопрос, который теперь ее беспокоит больше всего. Уехать из дворца, можно было бы, без подозрений, но теперь, когда она так резко заявила, что не хочет уезжать, Кощей естественно может что-то да приметить, и богине этого не нужно было. Она должна была остаться незамеченной для него, и его темной души, возможно, так будет даже проще. Слушает его внимательно, даже не перебивает, и пытается вникнуть. Да, возможно он прав, и говоря о Людовике, и о том, что ее влияние на него увеличиться, и о том, что слухи притихнут, голоса замолкнут и больше не станут искать прекрасную фаворитку короля, так как ищут сейчас, и с той целью, какая есть сейчас. - Допустим. - кивает богиня, и смотрит снова на Кощея. Его последний вопрос ставит в тупик. Вот он, словно на допросе, теперь богине не отвязаться, но нужно вести себя спокойно. Смотрит голубыми глазами на него, не отрывая взгляда от его глаз. Вздыхает, и поправляет на себе одежду, словно отвлекаясь от того, что нужно что-то ответить. Она вообще не обязана ничего ему говорить, если не захочет, и пусть думает о том, что первое в голову придет. - Я поеду. - утверждает богиня, и смотрит снова на бога. - Вредность, скорее это самый верный вариант. - уточняет, не забывает о его вопросе, и улыбается. - На сколько мне уехать? - странно, но мысль, что она не будет видеть его, заставляет лишь уповать на то, что срок ее ссылки будет не велик. И почему возникает желание остаться, почему хочется продлить этот душевный разговор? Когда он не похож на скотину, то даже очень привлекателен, даже для блондинки. Хотя, что это она. Этот мужчина не подвластен другим чувствам, кроме тех, которые он одобряет. Странно было бы и даже сейчас, для богини любви, надеется на что-то большее.

Месяца два. Как много сейчас показалось это, каким далеким будет тот момент, когда она снова вернется сюда, во дворец, снова ступит своими ногами по этим коврам, и займет эту комнату. А возможно, уже никогда не займет, потому что это место доверят другой женщине, более проворной, и податливой на приказы Кощея. Тогда, имея при себе достойную карту, он сможет сыграть по своим правилам, на поле, которое готовил три года. Что же, раз уж она уже согласилась, отказываться не было смысла. - Два месяца, так два. Чего терять. - последние слова она произнесла тише чем остальные, пока Кощей касался ее губ, одаривая приятным поцелуем. Но почему-то этим жестам она уже не верила. Стало быть, отвечала просто ради того, чтобы понять, зачем он это делает, к чему все это, ведь пару минут назад, он был совсем другим? Бросаться из крайности в крайность его конек, да, он часто так делал, был сначала таким спокойным, нежным, дружелюбным, а потом обнажал свои клыки и говорил какой он на самом деле. Афродита уже с насторожённостью относится к нему, старается не подпускать близко, хватит с нее, ей такое обращение надоело. Надо отдохнуть, привести себя в порядок, и снова встать в строй, даже если придется всего добиваться с самого начала. - Мне совсем не важно, поставишь ли ты кого-то на это место пока меня не будет. Я просто приеду снова и мне не составит труда, разобраться с новой твоей подопечной. - она говорит ему это в губы, стараясь как можно увереннее, и четче доносить до него слова, чтобы он как следует, понимал весь их смысл. Правда, ей не составит труда снова добиться расположения короля, уж Чернобог мог поверить, она знала, чем удивить Людовика. Хотела ли теперь она уехать? Да, хотела, не то чтобы просто хотела, желала. Подальше от него. И в то же время, мысли все оставались с ним. Оставались с тем, кто запал в душу. Она полюбила его? Возможно, но взаимности добиться было бы сложнее, чем разозлить его, сейчас, пока они говорили, он четко дал понять богине, что ничего и никогда не будет чувствовать. Это только еще сильнее надломило ее, но, тем не менее, даже после такого, с гордым видом могла бы остаться не каждая. Только сильная женщина, а богиня любви уж куда сильнее, чем другие дешевки в этом дворце. - Завтра же отправлюсь. Нужно только некоторые вещи собрать. - богиня смотрит в сторону, а потом снова поворачивает голову на Кощея, и выдыхает. - Отдохнешь от меня. пару месяцев. - она усмехается, делая так же как и он. Ехидно подмечая реальность. Пока ее не будет, у Кощея появится много времени, чтобы сделать то, о чем он так желает, и добиться того, на что так рассчитывал. Возможно, Афро и нужно уступить, нужно вырваться из всех этих интриг, уйти пока что, ведь иначе, покушения на нее только больше станут. Проведя себе по волосам, а затем, распустив их, дав волю собственным локонам, Афро прикрывает глаза и приподнимается, смотря на Кощея, так спокойно, но в то же время, о чем-то размышляя. Сегодняшняя ночь будет очень тяжелой. Она пройдет в мыслях, обдумывании желаний, и мечт, которые возможно так и не воплотиться. Как странно, даже для богов, не все может свершиться. Богиня проходит в сторону кровати, и смотрит на нее. Нет, спать она не собиралась еще, да и вряд ли теперь она сможет заснуть. В ее голове кружились различные мысли, и только ей известно было, о чем они. Афро ведет взглядом в сторону камина и останавливается сразу же на Кощее, который теперь не так близко как был ранее. Она смотрит на него пристально, потом решает все же сказать. - Ну что, теперь меня спасать не нужно. - да, а жаль. Ведь даже для него самого, такой поступок был шоком. - Я думаю, можешь идти. Расслабиться, получить удовольствие. Наконец-то провести вечер и ночь так, как хочется, и как обычно. - улыбается, садится на край кровати, и проводит по платью, смотря все это время на Кощея. Что теперь делать? Не нужно делать из этого трагедию, в конце концов, ревность здесь совсем не нужна, и не к месту. Пусть даже и не похоже на нее, но ведь Афродита почему-то даже уловила этот привкус, эту горечь. Словно так надо, будто он не может принадлежать никому... Даже ей, как не странно, и это убивает. Становится не спокойно, и Афродита понимает, еще немного и ритм ее сердца будет отбивать что-то типа сальсы, или другого подвижного танца, поэтому нужно было как можно быстрее выпроводить бога мести, чтобы он не заподозрил что-либо. Ещё чего. Не нужно давать ему повода думать, что ей жаль уезжать отсюда, только из-за него. Даже не из-за Людовика, как должно было быть, а только потому, что ей не хотелось два месяца сидеть, словно взаперти и не иметь возможности поговорить с ним, побыть. Отвлечь от обычного распорядка дня, и просто помешать ему сделать что-то, именно так, как он это запланировал.

По ерунде? Она не пилила его по ерунде, с чего это вдруг? И тут же Афро хотелось возмутиться, но она не стала, только лишь прищурилась, и осмотрела мужчину, желая чтобы он поскорее скрылся с глаз долой. Да, пусть идет по своим делам, спит с фрейлинами, и делает что-нибудь там еще, больше не беспокоит ее по пустякам. Афро твердо решила, что теперь, выкинет все мысли о нем, больше и думать не будет. Никогда, и ни при каких обстоятельствах. Какой же дурой она была, что решила, а вдруг у них что-то да может получиться? Вот, что с ним снова происходит? он теперь не доволен, что она его выгоняет, что заставляет уходить? С чего бы это ему так реагировать на то, что она сказала. Неужели она задела его чем-то. О, бога мести можно задеть? Выдохнув, и закатив глаза от его слов, девушка приняла пожелание приятных снов, и проводила его своим пристальным взглядом за пределы комнаты. Стало как-то легче, да, вроде как даже свежее. В комнату ворвался морозный воздух, ночной и Афродита вздохнула его, прикрывая глаза. Все было закончено завтра она отправиться в другой замок и больше не будет видеть его наглого выражения лица, рядом с собой. Пусть даже не смеет приезжать и навещать ее. Нет, да и не сделает он этого. Это же Кощей. Но что вдруг? Дверь в комнату распахнулась, и Афродита дернулась, оставаясь, тем не менее, на месте. Словно всадник, без белого уже коня, Кощей оказался на пороге комнаты, и с шумом закрыл ее за собой. Ого, это еще что за номер? Сколько эмоций, да он весь просто горит из-за них. Что за прелесть, никогда не видела такого Кощея, надо бы получше разглядеть. Он словно прочитал ее мысли, и уже спустя пару минут, сократил между ними расстояние, не предупреждая, впиваясь в ее губы с силой, и настойчивостью. Отпираться не было смысла, у нее не вышло бы сделать и шага назад, он словно держал ее своими крепкими, сильными руками, придерживал, чтобы девушка не смогла вырваться. Она и не могла. Афродита предполагала, что на этом все закончится, но, кажется было только начало. Чернобог сегодня уходить без трофея не собирался. Богиня любви, постепенно ощущает боль в губах. Они начинают ныть. С такой силой, он еще не целовал ее ни разу, не старался произвести на нее такое впечатление. А сейчас, произвел. Если честно, богиня любви была вне себя от удивления, она не понимала, что с ним случилось спустя эти пять минут, которые он видимо, провел у нее под дверью. Вроде не так много времени, а поведение изменилось, словно он думал об этом целый год. Афродита ведет по его плечам, но руки соскальзывают, потому что он отстраняется и начинает что-то ей говорить. Что? Он говорит, что хочет ее? Вау, вот это новость. Неужели все же решил сделать из Афро еще один свой собственный трофей, сделать из нее ту великую победу, которую не удалось сделать сегодня, когда разговор был об этом. Выдохнув, и почти не сопротивляясь, а возможно потому именно, что находясь в шоке, Афродита даже не заметила как с треском, ее платье упало вниз на пол, и юбки приникли к ее ногам, словно поклоняясь превосходному телу богини любви. Афродита в шоке, до сих пор, она не может никак собраться. Он что? Хочет ее, желает и поэтому ненавидит? Ну, неужели только сейчас, а может быть и ранее? Он целует ее снова, и отказаться от этого уже невозможно. Она обнимает его и становится еще ближе, уже ощущая его порывистое дыхание, едва различимое, едва лишь заметное. Афродита прижимается к нему и ощущает жар, которого не было ранее. Возможно, он появился здесь, в его теле совсем недавно. Возможно, все это не просто так. Но уже не важно, на самом деле. Афродита берет инициативу в свои руки, и снимает с него верхнюю одежду. Негоже ей одной быть голой, правда. Поворачивает его в сторону кровати, и сажает, усаживаясь сверху, на его колени, прижимает к себе одной рукой, а другой ведет по его груди, не имея возможности просто оторваться. Целует его губы, страстно, сжимая иногда их своими зубками, кусает, едва ли не до крови, оставляя следы, словно отметины. Настолько сильно она хотела его, так же как и он хотел ее. Словно это одинаковое желание, как раз и соединило их. Богиня любви укладывает его на кровать и нависает сверху, упираясь руками в грудь и не давая ему возможности снова сесть. Убирает волосы назад. Они все равно спадают, но щекотят грудь мужчины. Она опускается, и целует его снова. Целует еще раз и еще, пока не заиграется и снова не укусит за нижнюю губу, оттягивая ее на себя. - Не думай, что это вот просто так сойдет тебе с рук, герцог... - к чему она говорила это? Наверно ни к чему, а просто так. Улыбаясь и снова целуя его, придавливая еще сильнее к кровати, Афродита теперь уже точно не отпустит его. Никуда, по крайней мере, этой ночью.