Внешний Вид

Самый обычный, спокойный день, кажется, начинал превращаться в нечто совсем неописуемое. Афродита спокойно сидит на кресле, перед камином, в собственном, новом доме, как вдруг, подходит девушка, и подает ей новый листочек. Кажется это план дальнейшего строительства лагеря. Выдохнув, богиня читает сводную и удивляется, почему же все так медленно, почему их лагерь так медленно строится, ведь людям негде жить в это время. Богиня осматривается. В комнате никого нет. Прочитывая снова и снова, между строк, как-то невзначай, мелькнула странная, но, однако шальная мысль. Афродита улыбается, смотрит на записи, но не видит ни единого слова, размышляя насчет одного лишь мужчины. Он ворвался в ее жизнь, так же неожиданно, как и остался там. Навсегда кажется, на всю жизнь. Богиня любви улыбнулась и прикрыла глаза, вздохнула. Как же долго они не виделись, как же они могли перестать общаться совсем. Все эта война и дела, которые считаются не отложными. Богиня открывает глаза, смотрит на пламя в камине. Прохладно становится, и она двигает рукой, медленно, вокруг, по часовой стрелке, и в ней аккуратно оказывается бокал с вином. Вот, вино сейчас должно скрасить ее одиночество. Как бы Афро не хотела увидеть Чернобога, но сама, лично к нему не явится, ведь он как и всегда, будет не рад ее видеть, наплетет что занят, и не может быть с ней. Не может терять драгоценное время на богиню любви, когда душа занята другими делами. Богиня только подносит к губам бокал, и делает глоток, как телефон начинает вибрировать. Афродита дергается от неожиданности, смотрит на мелькающий экран, прищуривается, отставляет в сторону бокал, и берет. Ей звонит сам брат Кощея. Вот это точно неожиданно, его услышать, думая о Кощее, Афродита не ожидала совсем. Выдохнув, но признав, что бог ее друг, отвечает на звонок. - Привет. - она слушает его странный голос, а потом медленно кивает, смотря голубыми глазами в сторону не тронутого почти бокала с вином. Эх, сорвался приятный вечер в одиночестве, но друга оставлять в таком состоянии она не могла, поэтому медленно привстала и уже пошла в комнату, чтобы одеться. - Конечно. - Афродита улыбается, но чувствует, что здесь улыбка не нужна. Она смотрит в сторону, и вздыхает. - Я буду, не переживай. Просто дождись. Оденусь, и сразу к тебе. - богиня отключает звонок, и осматривается. Так, что же ей надеть? Афродита проходит медленно к шкафу, и спустя пару минут, с тела богини спадает халат, оказывается рядом с ногами, и девушка медленно переступает через это кольцо из одной лишь вещицы. Достает из шкафа нужные вещи, и одевается, поправляя на себе тунику и накидывая на себя еще жакет. Взяв телефон, и сумочку, совсем легкую, не набирая ничего особенно с собой, богиня в ту же секунду, оказалась в доме Белбога. Это было приятное жилище. Тут все стояло на своих местах. Всегда. Каждый раз, когда Афродита была у него в гостях, то радовалась тому, что у мужчины такой порядок. Она знала о многом, о том, что не знал никто, бог делился с ней, значит, доверял, и она с удовольствием хранила все его тайны, а он хранил ее. Это такая дружба, в которой оба понимают друг друга, верят на слово и знают, что они не предадут друг друга. Почему именно славянский бог? Не знала сама Афродита. Почему именно брат ее любимого мужчины, тоже не было известно. Кстати, можно даже уточнить, что Чернобог и не знал, о том, сколько и как знакомы его брат и женщина. А знал, наверное, убил бы. Афродита не рисковала рассказывать, ведь жизнь дорога еще. Выдохнув, и пройдя вперед, богиня смотрит по сторонам. - Белобог? - она уже не уверена, что мужчина ее дождался. А уж если в доме такая гробовая тишина, то точно что-то случилось. - Ты здесь? - осматривается снова, и проходит дальше, находя мужчину сидящим в кресле, и скучающим. Его взгляд выражал печаль, грусть. Значит, что-то случилось, и Афродита тут не случайная гостья, которую пригласили просто так. Блондинка прищурилась и прошла вперед, к мужчине садясь напротив, и уже готовясь внимать его слова. - Эй, красавец, как ты? Что у тебя случилось? - она садится на край кресла, и кладет свои руки на его, нежно окутывая, приятным теплом. - Белобог? Рассказывай, не молчи. Ты чего такой убитый? Я тебя таким уже давно не видела. - Афродита уже честно перепугаться успела, пока бог не успел ничего сказать. Богиня любви нахмурилась, и в ожидании ответа, перевела дыхание, чтобы вдруг не произошел, не дай бог приступ.

Отредактировано Aphrodite (23.11.13 11:50)

Что происходило внутри этого дома, что делало его таким унылым сейчас, Афродита не знала, она даже не могла предположить. Выдохнув, и ловя на себе очередной, почти доброжелательный взгляд Белобога, богиня поморщилась. Это притворство ощущалось на языке, словно кровь, хлынула из горла и вот-вот вырвется наружу. Так не должно было продолжаться. Богиня тянет к себе руки бога, когда тот стягивает своими пальцами ручку Афродиты. Что-то тут не так, и это очевидно, ведь столько грусти, тоски в его взгляде еще не было никогда. Он что-то скрывает, или упрямо не хочет говорить. Может быть, знает что-то очень важное, что и для Афродиты было бы полезным, но не говорит, проговаривая лишь отрывки, не понятные для нее отрывки из правды, вырывая самую суть и донося до ее ушей, словно песню. Его голос прекрасен, да, она много раз это замечала, от него сердце, бьющееся в ужасном ритме, тревога, все отступало. Но сейчас, пусть он был таким же, однако доносились ноты беспокойстве, и ненависти. К кому, к кому он может испытывать такой гнев, невзирая на собственный характер. Невзирая на то, какой он на самом деле. Тут же хочется окликнуть его, попросить перестать так, волновать ее душу, и перестать так, смотреть, этим жалобным взглядом, прикрытым веселой улыбкой. - Только не ври мне. - сразу предупреждает богиня его, тихо произнося слова, которые растворяются в тишине, и исчезают, словно их и не было. А он твердит, настаивает на своем, что не нужно вопросов не нужно пререканий, всего лишь одна, простая просьба. Эта просьба вводит в заблуждение, она ставит в тупик, и богиня немного отстраняется, отпуская руки Белобога, и смотря на него, потом резкий взгляд на его руки, на него, в его глаза, потом хмурится, и смотрит в сторону, где вдалеке там, рядом со стеной, горит камин. Очередной камин, несущий тепло, такой уют, и в то же время, сейчас, пламя гаснет. Оно медленно тускнеет, и свет в комнате меркнет. - Что ты такое говоришь? - она реагирует, мотая головой из стороны в сторону, выдыхает, не веря собственным ушам, неужели бог света, удачи, счастья, решил вдруг лишиться чувств. По какой такой причине? Видимо, что-то случилось очень серьезное, и в этом нужно было разобраться, сейчас же. - Объясни мне может, что случилось? - она смотрит на него, непонимающе, он видит это и тем не менее, просит не рассказывать его о том, что было, и почему это вдруг его решение пришло в голову, почему именно сейчас. - Белобог. Давай во всем разберемся для начала. Я не могу просто так забирать чувства, лишать их, или возвращать. Понимаешь? Это как... - она замолкает, осматривается, не видит примеров и вздыхает. - Мне нужно конкретно знать, зачем тебе это. Для чего? - она понимает. Все так сложно, терпеть эту любовь, эти чувства, держать в себе, переживать постоянно, требовать от кого-то, чего-то похожего, когда тот кого ты молишь об этом, не знает что такое любовь и не принимает это за чувство. Афродита все испытывала на себе, каждую боль, каждую ссору, и примирение. Она-то знает, к чему приводят чувства, когда, не смотря ни на что, ты сама владелец этих чувств. - Давай сходим куда-нибудь? - вдруг решает богиня. Говорить дома, где так много всего унылого, теперь, Афродита решает не правильным. Она хочет вытащить его отсюда, и поэтому снова берет за руку и немного тянет на себя. - Идем. Сходим в какой-нибудь бар, и ты все подробно мне расскажешь. - смотрит за тем, как меняется его выражение, и сразу же оговаривается. - Ну, можно и не все, но хотя бы суть. Я прошу тебя, давай выйдем из дома. - Она тянет его на себя, привстает, поправляя одежду на себе, и вздыхает снова, смотря на Белобога сверху вниз. - Ты сам не замечаешь, как эти стены давят на тебя? Если что-то случилось, нужно развеется, а там, я уже помогу тебе, чем только смогу. Ты ведь знаешь, я не оставлю тебя просто так сидеть здесь, и страдать не понятно почему и из-за чего. Ты просто должен мне рассказать причину. - она терпит, ждет того момента, когда Белобог согласится, и встанет, когда захочет с ней идти. Тем не менее, она не гонит его, не заставляет прямо сейчас решаться, у него много времени. У них много времени. - Мы уже давно с тобой не виделись. - констатирует факт. Работа, забота, и что-то еще, постоянная война пантеонов, то Египет, то скандинавы, то греки, то славяне. Сколько уже можно. Но не было конца этому сражению, и сейчас, Египет лидировал. - Нам нужно посидеть в баре, выпить и поговорить. Правда? Надеюсь, ты тоже так считаешь, ведь я хочу этого. Можем снова по спорить, и если в этот раз ты меня убедишь, я помогу тебе куда больше, чем хочу сейчас. - хмыкнув, богиня проводит по своим волосам. - Ты ведь знаешь, как я не люблю все это. Чувства, даже если и сложные, но, тем не менее, когда-нибудь дадут возможность отдохнуть, это словно битва. Понимаешь же ты меня. Ну. - она разводит руки в стороны и ждет, дет пока Белобог что-нибудь да скажет. Кажется, даже настрой Афродиты не способен утопить его печаль куда-нибудь поглубже в озеро Байкал.

Минута. Какой-то быстрый миг, и порыв вытащить Белобога из дома совсем исчез. Афродита перестала думать обо всем, кроме того, что терзало больше всего. Он был таким угрюмым, задумчивым, и кажется, больше в жизни, даже бессмертному богу, ничего не нужно было. Афродите это не нравилось. Она смотрит на него пронизывающим взглядом, пропитанным нежностью, как и ранее. Она не может смотреть на него иначе. Он ее друг, и другим взглядом одаривать не было смысла, тем более, в какой-то мере, где-то глубоко в душе, находясь рядом с Белобогом, Афродита начинала осознавать, что в них с Кощеем есть что-то объединяющее. Одно, они, в конце концов, братья. Да. Этого не отнять. Некоторые черты, например походка, все эти тайны, и душа, которую невозможно раскрыть с первого раза, таинственная, окутанная чем-то странным. В данном случае, светлым, немного отливающим серым. Сейчас, Афродита четко видела все краски, все оттенки серого в глубине души бога добра, света, счастья. Почему эти тона посетили его? Вопрос был задан в пустоту. Он не ответил бы ей, но кажется этот не ответ, был во благо богине любви. А почему во благо? Значит, связан с Кощеем. Сердце забилось в ужасном ритме, она не знала что спросить. Случилось ли что с Чернобогом, или он сделал что-то не то, откуда она могла знать, если Белобог молчал, словно партизан. Это терзало душу, и оголяло нервы еще сильнее, словно иглой трогая их, надавливая, стараясь сделать больнее. Его молчание, убивает. Богиня смотрит на бога, провожая его взглядом и останавливается, когда тот стоит к ней спиной. Смотрит на него. Он зол. Впервые она видит в нем такую ненависть. Он не сам до этого дошел. А кто еще мог помочь ему дойти до такого состояния? Не братец ли родной? Зная, как они относятся друг к другу, Афродита сразу могла предположить, что произошло, но она не знала главного. Хотя, почему нет? Богиня догадывалась о том, что у Белобога, уже давно были отношения с одной особой. Благо дело, язычок богини любви не столь длинный, для того чтобы направо и налево разглашать информацию, важную ее другу. На что смог бы надавить его братец? Даже думать не хотелось. А когда бокал Белобога упал, и разбился, Афродита опустила взгляд, и посмотрела себе под ноги. В них образовалась слабость, но кажется, богиня любви себе приказала продолжать стоять. Она перешагнула с одной ноги на другу, понимая, наконец, для чего позвал бог света именно ее. Не для того, чтобы уколоть сильнее, или сделать больнее брату, отплатив той же монетой, нужна была просто помощь. И знаете, от этого, от понимания всего, Афродита уже могла согласиться на его просьбу. Она размышляла об этом, так ясно, однако ее мысли прервало приближение бога, и вот он уже рядом. Афродита ощущает себя неловко. Она здесь? Почему? Зачем? Хочется уйти, покинуть это место. Чтобы больше не знать, не понимать или не помнить. Она проводит себе по волосам, на слова бога даже не реагирует. Она смотрит словно в зеркало, и видит как медленно, на ее голове, снова растут... простите, рога. Сглатывает огромный ком ненависти, и не теряет себя, поднимая глаза на бога света, смотря в глаза. Тот сразу же ставит ее в такое затруднительное положение, целуя щеку, нежно, мягко. Когда такое было у Кощея? Было ли? Да, он был с ней нежен, он возможно даже любил ее, но стоило понимать эту любовь, такую своеобразную, и изменчивую. Афродита уже давно не видела его, не видела Кощея, и это еще больше затравило обиду. Выдохнув, и открыв глаза, после этого поцелуя, кожа на щеках медленно покрылась румянцем. Что? Какой румянец, она богиня любви, к чему вдруг такое смущение, словно она нашкодила, и ее сейчас же решили на ругать. Захотелось вылить на себя тонну холодной воды, и засыпать льдом. Больше льда в студию! Она смотрит на то, как Белобог отходит, и в душе, словно кошки начинают скрестись. Афродита делает пару шагов в его сторону, останавливается рядом, невзирая на то, что было до этого, она легко возводит руку к его щеке, словно собираясь дать пощечину, за то, что заставил ее смущаться, но не делает этого, медленно ведет рукой по ней, опуская на шею. Горло раздирает огонь, она словно наступает на него, чувствует, что что-то останавливает ее, и девушка делает шаг назад, оставляя на его коже приятный, жаркий след от своей ладони. Коротко выдыхает, смотрит в сторону, успокаивается, прикрывает глаза, а потом снова открывает их. Смотрит на бога, стоявшего впереди, понимает, что теперь соединяет их, намного большее, чем ранее. Она открывает ему легкий смешок, губы легко тянутся вверх. Притворство, это не их конек, но что делать, когда всю жизнь, приходится делать такое. Она улыбается, скрывая злость, ненависть, печаль, тоску. Ведь он позвал ее не грустить, а поговорить, или просто для того, чтобы она побыла рядом. Как раскусила все это, только сама не поняла. Стало тяжело. Видеть не хотелось того, кого так трепетно, и до сих пор страстно любит, не смеет отпустить, или открыть сердце, чтобы отпустить. Сколько еще раз можно было это вытерпеть? Наверно все свою жизнь, наверно ради того, что хранилось внутри, можно было терпеть. Она опускает глаза, смотрит на пол, теряется в словах, но, тем не менее, собирается. - Мы могли бы развеется. - тихо выдыхает, улыбается снова. Она ведь мудрая женщина, должна поступать мудро. - Мне тоже не помешало бы это. А провести этот вечер с тобой, самое приятное, что могло бы произойти этим днем. - Афродита успокаивает свои чувства, подходит к нему ближе, на то расстояние, что было ранее, смотрит в глаза. - Не откажи мне. Мы можем посидеть здесь, выпить, или на террасе, а потом пройтись. Хотя бы просто погулять вместе. Как считаешь? Воздух прохладный, приятный. Бодрит. - для чего она говорит эти слова? они словно теряются в темноте этого помещения. Ну и пусть. Пусть так больно, лучше не будет. Она смотрит на него спокойно, уверенно, как и ранее. Она смеется над самой собой. Как могла просто допустить, что все будет нормально. Да, судьба еще не такое решила выкинуть. Не такое подать ей на тарелочке с голубой каемочкой.

Голова была забита теперь лишь одним. Однако стараясь разогнать все это, Афродита выдохнула, и посмотрела по сторонам. Сейчас, ей хотелось вырваться из этого помещения, уйти, куда по дальше, ведь сейчас, возможно ее окутает самый настоящий прилив лжи, и это чувств, комом образовалось и застряло в горле. Она понимала намерения Белобога. Он не хотел причинить ей вреда, но причинил, как бы он не надеялся сделать все иначе, или исправить. Возможно, Афро стоило словно дурочке, тут же отозваться на его слова, сделать вид, что она ничего не видела и не слышала, не понимала и не чувствовала? Да, возможно не чувствовать сейчас самое важное, хотя, если учесть, что она носитель этих чувств, сейчас, наверно все влюбленные мира, стали вести себя немного иначе по отношению друг к другу. Она хотела все это уничтожить, лишить всех этого прекрасного чувства, ведь они глупцы, совсем не понимают, что им упало в руки, что закралось в душу, тогда, когда они впервые друг друга увидели. Глупцы. Ничтожные создания, такие же как и боги, которые их оберегают. Глупости все это, что хоть кто-то хранит любовь по достоинству. Афродита сжимает зубы, но следует за Белобогом на террасу, где ее встречает порывистый ветер, обволакивая лицо, и заставляя прикрыть глаза, выдыхая легкий белый пар изо рта. Стало прохладно, и тело немного содрогается. Но ей плевать. Это всего лишь чувства, те же самые, которые ненавидят они, те же самые. Только чувства, и от них легко избавиться. Она опускает глаза, подойдя ближе к перилам, кладет на них руки, и ощущает, как до ее пальчиков дотрагивается холодный, колючий снег. Он обжигает ее нежную кожу, оставляя красные отпечатки, красные следы, словно ранения. Это похоже на то, что происходит с ее душой, с ее сердцем. Оно леденеет с каждой секундой, все сильнее и сильнее. Втягивая носом воздух, Афродита не замечает даже того, как на ее плечи падает ткань пиджака Белобога. Это так мило с его стороны, заботиться о ней, так мило сейчас согревать словами, но кажется, не слова сейчас были нужны, а действия. Она хотела, чтобы кто-то обнял ее, так крепко прижал к себе, и успокоил, не вслух, а просто жестами. Она становится рядом с ним, и смотрит вперед. Красота, сейчас создаваемая Белобогом, не внушает доверия, и его слова, кроме последнего высказывания, проскакивают мимо. Ох, как же он не прав. Снова не прав, но сейчас, богиня любви не намерена спорить. В ее глазах безысходность, она поворачивает лицо на бога света, и смотрит на его глаза, которые устремлены куда-то вдаль. Она смотрит, тяжело выдыхает, и сглатывает, чтобы не начать сейчас же драму. - Раньше, я наверно могла бы тебе сказать, что ты говоришь бред. - она смотрит на него так же пристально, взывая к дальнейшему ответу. Она не понимает, с чего вдруг тогда сама оказалась на этой планете, в этом мире? Или просто ей не хватило темных, лживых способностей? - А сейчас, я наверно соглашусь. Но в таком случае, я тоже фальшивая сказочка, которая каким-то образом, непонятно зачем и для чего появилась на этот свет. Я тоже ложь. Я тоже лишь мираж, и для чего тогда собственно жить? - она хмыкает, при этом усмехаясь, словно сама над собой, смеется. Отводит от него взгляд, смотрит вперед, впиваясь в первое попавшееся дерево, и пилит его. - Мои дети прекрасно справляются без меня. У них есть отцы. И миру вообще не важно, кто такая Афродита, или любая другая богиня обладающая силами любви. Тогда зачем я? - снова смотрит на него, пристально. Сейчас, Афродита действительно задумалась о своей значимости. В этом мире, прекрасно справятся и без нее, без тех или иных богинь и богов любви, страсти, и тому подобное. К чему тогда все это? Лишние, не нужные частички, от которых проще избавиться. - Ты просил меня избавить тебя от чувств. - смотрит снова вперед, усмехается, закрывает глаза, выдыхает, потом смотрит на свои руки, которые стали такими красными, что не передать словами. Она замерзла. Замерзла так сильно, что едва шевелила губами. Не привыкла к таком морозу, но зато румяные щеки теперь были к месту, она выглядела здорово, когда внутри тем не менее, бушевала отравляющая болезнь. Афродита отстраняет руку от перила, и кладет на его, крепко сжимая своими пальчиками, и привлекая его внимание к себе. - Если я заберу твои чувства, лишу тебя их, они вернутся ко мне. Останутся у меня и мне будет больно тоже. - это факт. Боль, от любви, всегда терзала богиню. Она чувствовала едва ли не самые мельчайшие подробности ссор, скандалов, когда это было необходимо, или просто по велению самих способностей. - Тебе придется после лишить меня жизни. Ведь после слов о том, что я фальшивка, надуманная сказка на ночь детям, для прикрытия, стоит ли существовать? Думаю бессмысленно. И глупо. - усмехается, смотрит вперед себя, берет снег в руки, и делает из него круглый снежок, а потом быстро не жалея разбивает на сотни льдинок, снежинок, рядом со своими ногами. - Никак вам не вдолбить, что все созданное - важно. Не просто так. - она вздыхает. Снова выпуская изо рта пар, смотрит на Белобога. - И я, как и любовь, не выдумка. Если бы это было так, я бы не могла касаться других богов, а была бы иллюзией, появляющейся и в миг растворяющейся. - закончив этим, Афродита засовывает руки в карманы джинс, и спускается по лестнице, ведущий вдаль от дома бога добра. Она все же решила пройтись. Не важно, холодно или жарко ей будет. Сможет она простудиться, и возможно ли это вообще. Но сейчас, кажется, холод был ближе, нежели желание окунуться в теплую воду, или согреть себя приятным, теплым одеялом. Она жила и живет с этим холодом так близко. Уже привыкла. Приспособилась. Каждый ее шаг, спокойный, размеренный. Она немного погорячилась, знает, но извиняться не будет ни перед кем. Ей просто надоело, как и Белобогу. Хотелось остаться в одиночестве навсегда, стереть себе память, забыть о том, что жизнь может быть вечной, и что в ней, придется все это пережить. Спокойные шаги. Она так медленно идет, что есть возможность превратиться в ледяную статую. Афродита вздыхает, опираясь о дерево, останавливаясь и переводя дыхание. Она ушла не так далеко, но цель ей уже была понятной. Сейчас, хотелось опрокинуть с барменом пару рюмочек, сделать так, чтобы тело боролось с тем оледенением, и не давало ему возможности овладеть телом полностью.