- Мне срочно нужен отдых, я уверена, что без богини любви, хоть как-то, но люди и другие боги разберутся, я не настолько важный персонаж в войне. Можешь ли ты подсказать мне, куда лучше слетать? – рядом с Афродитой стоит человек, который не говорит ни слова. Афро все узнает сама, ей просто скучно и не с кем поговорить. Рядом с домом так мало народу, а после того, как последний раз встретила Кощея, то разогнала всех, и сделала так, чтобы ее лично не тревожили вообще. Выдохнув, богиня смотрит на себя в зеркало, этот озадаченный вид, это желание побыстрее уехать далеко, туда, где война не достанет, и туда, где нет Кощея, нет и других богов. Выдохнув, женщина садится на кровать, смотрит вперед, потом посмотрела на человека рядом, улыбнулась. – Ладно, не стой как истукан. Иди, можешь быть свободен, и дай мне полный отчет о том, что происходит на войне, кто кого побеждает и что делается. Да, и еще, мне нужны сведения о том, как проходит строительство храмов, и к тому же домов, для людей. – богиня дает распоряжения, когда мужчина уже рядом с выходом. Он мягко улыбается, выходит из комнаты, и проходит в сторону выходы из дома. Домик не большой. Его Афродита себе построила за пару дней, учитывая то, что могло произойти в ту или иную минуту, большой и прочный дом не нужен. Богиня любви встает и медленно идет к холодильнику, доставая из него бутылку вина. О, этот прекрасный напиток. Он уже горячил и легко ласкал горло богини, даже не смотря на то, что еще не добрался до него. Улыбнувшись, откупоривает пробку, и осторожно наливает красное вино в бокал, потом ставит бутылку, легонько ведет кистью по кругу, заставляя напиток легонько плескаться по бокалу, немного проветриваясь. Она подносит вино к носику, и вкушает приятный аромат винограда, такого манящего, и пронизывающего все тело, легкой дрожью. Да, этот приятный аромат, наверняка и вкус тоже не дурной. Но как узнать? Глаза опускаются на кроваво-красный напиток, и смотрят внимательно, пристально, словно гипнотизируя. Жидкость успокаивается, и приятные алые губы богини уже тянутся к тонкому краю бокала, чтобы ощутить вино на языке, принять весь букет, насладится пленяющим вкусом. Делает легкий глоток, и издает стон, который говорит о том, что вино действительно удалось на славу. Не зря лежало, хранилось так долго. Оно обогащалось, а не плохело. Это редкость. – Прекрасно. – да, таким напитком стоит наслаждаться долго, и при этом в тишине. Сев в кресло и слегка прикрыв глаза на пару минут, богиня вздыхает. Тишина убаюкивает ее, ни что не мешает наслаждаться приятным вкусом, к тому же еще и приятным запахом, которое то издает. О, оно благоухает. Оно влечет. Афродита улыбается, но ее идиллию с вином, кто-то хочет испортить. Открыв глаза, услышав шум в другой комнате, Афро поднимается, отставляя бокал на край стола, и идет вперед, в комнату, откуда слышала шум. Она передвигается плавно, медленно, словно крадется. Потом выглядывает из-за угла и выдыхает. Что она видит?! Кощей, собственной персоной, решил явиться в ее дом, исполнить так, сказать их уговор, который он обещал произвести в действие. Глаза сощурились, богиня скрестила руки на груди. Её всю затрясло от ненависти, но она сдержалась и даже не решилась поинтересоваться у мужчины, зачем он сюда пришел, зачем явился, ведь мог спокойно наслаждаться жизнью, и не думать о таких глупостях, как обещание богине любви.

Он прибыл. Ничего в этом удивительного если честно. Слово бога закон, и Кощей, как и многие боги его не нарушают. Но было ли дело только в этом, кто б знал. Афродита явно была не в курсе и ее вид, говорил именно об этом. Вот он стоит и усмехается, как обычно, своей усмешкой, полной холода и кажется доли презрения. О, из этого получилось бы отличное блюдо, приправив его еще щепоткой ненависти. Но ненависти как таковой уже не было в глазах бога мести. Он отомстил ей еще тогда, на празднике, и сейчас кажется, его главной задачей было просто посмеяться над тем, как она обижается, как дуется, надувая свои прелестные щечки, в отместку с нежеланием общаться. Не тут то было. Много думала богиня любви, пока они не виделись. За эти не такие долгие дни, минуты и часы, она успела все продумать до мелочей, и кажется план бога мести, немного или даже в корни отличался от ее. А это не могло не радовать богиню, ведь все шло по плану, он уже надумал себе, как будет горделиво убираться из ее дома, не получив поцелуя, и прощения, которое как он наверняка считал, для богини тяжело принять. Но Афродита придумала план куда лучше. Прошла та эпоха, те времена прошли, когда богиня любви сгорала от чувств к богу мести, таких сильных и неуемных, за что поплатилась таким вот наглым обращением к себе. Нет, ее должны любить, ее чувства, даже пусть, если она отдает их так много, должны уважать, а не пытаться истребить, для того, чтобы показать свою власть и силу над женщиной, к тому же еще и богиней. Ну, нет, этого не случится. Афродита смотрит на бога мести, выдыхает. Не сейчас, нужно подождать, выждать момент. Смотрит на него так, словно сейчас еще немного и она убьет его. Дернется с места, и порвет на части. Она сжимает руки в кулаки, и ногти сильно впиваются в ладони. Да, это ощущение боли. Давно его не было внутри богини. Кажется с каждой секундой, пока она смотрит на него, она черствеет, становится лишь подобием той нежной, и ласковой богини любви. Он пожалеет об этом, ему будет ее не хватать, а она, позволит себе за это время полюбить себя настолько, что в следующий раз не будет больно, от следующего удара, от этой тягучей любви, коварно захватившей ее как никогда раньше. Она отпустит его, но позже, пока не сыграна игра, пока не разложены на стол все карты. У нее в руках козыри, которыми она не рискует пока бить. Это не значит, что она боится, просто пока еще не время. Осматривает его, смотрит на бутылку текилы, прихваченную им с собой, видимо без алкоголя больше он и дня прожить не может. После этой мысли, губы на правой стороне легонько вздергиваются вверх, в усмешке на его слова. Пусть пока он не услышит слов, но ответ будет всегда. Молчаливый, такой грубый, он сможет прочитать его в ее глазах, запросто, если захочет. Сейчас, она отталкивает его, заставляет решить, что он победил, что чувства богини любви, впервые в жизни такие большие, такие огромные, что даже не смогут простить. Сердцу тем временем не прикажешь. Она всегда его прощала, и этим задевала себя, оставляя на сердце раны. Но сегодня все будет иначе. – Ну а как же. Скучала, да и при том сильно. Вон, на кухне уже приготовила целый набор ножей, дорогих, заметь. И скалку. Думала, сидела, выбирала оружие. – спокойно говорит богиня, немного прищуриваясь. Он явно не будет ожидать вдруг принятого ею решения. Ну и пусть. – Отдых всегда важен. – заключает богиня, ответом на второй его вопрос. – А ты что тут забыл? – спрашивает богиня. Не извиняться же он сюда прибыл. Хотя теперь, ему придется это сделать. Услышать такие слова из уст самого бога мести, о это такой спектакль, к которому наверно богиня всю жизнь готовилась.

Спектакль начался. Только удовлетворение от всего этого не было. Все эти лживые, наигранные, пропитанные гнилью, смрадом, падалью слова, лились из его рта. Афродита смотрела не двигаясь. Она не отдергивала руки, не отступала назад, не просила встать с колен, и перестать притворяться. Он надеялся на этом все? Он думал, что после такой лживой, никчемной речи она его простит? Ни за что в жизни этого не будет. Она не настолько ненавидит себя, не так сильно готова опуститься, чтобы после этого еще и целовать его, так же как и всегда, с такой же страстью, с такой же любовью. Он думал ее слова игра? То, что она начала говорить с ним ложь не иначе? Его защитная реакция сейчас была на что? На какой из ее выпадов, на какое из ее слов? Не жалеет о содеянном. Вот и правда.  Она льется тогда, когда кончается выступление этого единственного артиста, сыгравшего, я вам скажу, хреново. – Если не жалеешь Кощей, с чего вдруг падать на колени и так наиграно извиняться? Ты не исполнил уговор, не стоит так себя хвалить. А если ты пришел для того, чтобы исполнить передо мной этот спектакль, но браво, я могу похлопать, жаль здесь нет других зрителей, они могли бы помочь мне. Тебе стоит попробовать себя в другой роли. В роли актера, а не бога, потому что сейчас, ты опустился слишком низко. Но это лично для меня, не переживай так. Я никому не скажу. – произносит богиня, когда Кощей заканчивает свою речь, встает снова перед ней, с такой усмешкой, которая раздражает. Сейчас, она не хочет ничего, не хочет эмоциональности, не хочет грубить или пытаться вывести его из себя колкими фразочками, наталкивая на очередной скандал. Все это должно было закончиться. – А что касается той ситуации, то ты сам себя разозлил. Я даже не старалась. – немного закрывает глаза смотря на бога мести через щелку, сквозь ресницы. Таких извинений ей не нужно. Она не настолько глупа, чтобы рвать, разрушать свою жизнь к чертям, и поддаваться чувствам, прощая, а потом, получая пинок под зад снова и снова, когда ему только захочется поиграть. Как раньше не будет. Разве правильно говорить, что она научила его любить, когда он так подло обращается с их любовью. Афродита хранила ее, согревала, как могла, но этот айсберг не растает, не сможет любить так же искренне и так же нежно, тогда для чего ей стараться. Для чего мучить саму себя, в попытках вернуть хотя бы частичку. Хотя, эта частичка уже есть и она сохранена. Можно и покончить. Их дочь, останется единственным доказательство любви двух богов, таких разных и не похожих друг на друга. А большего и не нужно.  – И одолжений мне делать не нужно было и сейчас не надо. Я никогда о них тебя не просила. – смотрит, спокойно. Взгляд Афродиты потускнел за секунды. Он добивался этого? Может радоваться, у него получилось погасить в ней этот огонь, который не быстро сможет восстановиться. Как бы она не стала любить себя, но чувства не вырубить топором, и с каждым его словом, с каждой этой не приятной подачей, он будет ранить ее. Афродита будет стоять, будет терпеть, в ожидании своей кончины, своей действительной смерти, но выдержит все мучения. За все нужно платить. И теперь, Афродита платит по счетам тому чувству, которое позаимствовала у себя же. Так безумно влюбиться, потерять голову, а теперь словно бросаться со скалы на смерть. Стоит отдать любви должное, она верный убийца. Медленно словно яд, пробирается по телу и доходит до самого сердца, убивая его. Черт, как прекрасно осознавать, что ее способность, дарить любовь, может быть такой же, как и другие опасные способности, на пример даже того же Кощея. – Раз выполнил, можешь спокойно уходить. – говорит богиня, едва усмехаясь. – Ты изначально зря явился ко мне. – вставляет Афродита, поворачиваясь к богу боком. – извинений от тебя итак никто не ждал. – улыбается, спокойно, мило. Но сама Афро понимает, эта улыбка лишь на то время, пока он находится здесь. Что будет дальше, для богини стало загадкой.

- Я никого из себя не строю! Если только ты строишь из себя бездушное существо по отношению ко мне зная, что это не так! – она срывается, стоит ему только задеть все, что таилось внутри, все, что камнем прикрытое лежало далеко в ее подсознании. О да, он что, решил шутить? Решил убедить ее в том, что не имеет к ней чувств? Да это смешно! Признаться себе он не может, что за бред, любящие такого не допустят и никогда не отпустят того кто им сильно дорог. Или здесь, в их ситуации, проще отпустить? Какой финал сказки вам больше по душе? Счастливый, или переполненный ненавистью? У счастливых концов нет продолжения, увы, они остаются жить долго и счастливо и там уже ничего не придумаешь, никак не повернешь сюжет в плохую сторону. Другое дело иной поворот событий. Ненависть, легко закравшаяся внутрь, в сердце, забившаяся там, словно испуганный котенок. С ней можно было играть, понимая, что истинные чувства другие, они совсем иные. – Сколько раз ты сам признался себе, что любишь меня? По-настоящему! Не твоими этими дурацкими спектаклями! Злишься? С чего это вдруг??? – рычит богиня, смотря на него. Её глаза не горят, они все такие же тусклые, но при этом, в них гнев, буйный, никому, даже ей неподвластный. Ах, да черт с ним. Гулять, так гулять. – Да хватит упрекать меня в том, что я общалась с твоим братом, черт возьми! Ты как пиявка с этой темой! – ей богу, хочется его убить. Взять биту и сделать пару контрольных ударов, чтобы вставить мозги на место. Сколько можно вспоминать тему, которую они давно закрыли, сколько можно совать ей в нос эти воспоминания, сколько можно себя терроризировать. Казалось сейчас, что он делает это специально, чтобы разозлить себя, чтобы дать себе возможность по буянить. Вот, посмотрите на него, какой злой и ужасный бог мести. Да что же он не буянит, не разносит дом на кусочки? Что его останавливает? Ну что? – Господи, ты не бог мести, ты ребенок. – твердо говорит богиня, смотря в его глаза, а потом следит за тем как он приближается и хватает ее за плечи, немного приподнимая. Выдыхает. Слушает внимательно и начинает смеяться, спокойно так, но и в то же время уже истерично. Её это все так забавляет, честно. Он уже который раз просит, чтобы она сказала ему уйти. Да что же это такое? Она молчит, молчит и, улыбаясь смотрит на него, но в глазах ничего, кроме разочарования нет. Будь ее воля, она бы зарыдала, даже не смотря на то, что он сказал на это, не смотря на то, чтобы подумал. Да плевать ей. – Тебе так хочется, чтобы я тебя отпустила? – она спрашивает. Задает вопрос ответом на него, ей интересно правда. – Ты уже который раз просишь меня приказать тебе уйти навсегда, зачем? Очевидно, сам хочешь уйти? Или просто тебе очень важно знать, что мои чувства к тебе исчезли, испарились, словно утренний туман? – ей хотелось бы знать ответ, но, не дождавшись, ее он отворачивается, и идет в сторону выхода. Ему надоело это? Надоело? Правда? – Что ты делаешь? Кощей! – она дико раздражена, хмурится и злится. Улыбка исчезает с ее лица. – Ты вечно попрекал меня за то, что я бегу от разговоров, теперь ты и сам решил сбежать? – делает пару шагов, чтобы видеть его, чтобы знать наверняка, что он уйдет. Ей другого ответа не нужно будет. Если сейчас, Кощей выйдет за дверь, он перечеркнет все. Не то, чтобы она держала его, не то, чтобы в ее словах последних была просьба остановиться, еще раз подумать, решить все как следует, и сделать правильный выбор. Афродита выдыхает. Замолкает и кладет руку на косяк двери. Смотрит на спину Кощея. Сейчас время так замедлилось, что ей стало дурно. Дурно от всего. Она ощутила весь букет собственных эмоций, и поэтому, не дожидаясь его ответа, не дожидаясь момента, когда тот повернуться, богиня сжимает между собой зубы, рычит, и ударяет рукой об косяк. – Да иди! Скатертью дорожка! – разворачивается и уходит в дальнюю комнату, потом проходит на кухню. Ей хочется что-то спалить, хочется что-то разбить. Руки чешутся, сердце рвется из груди. Ей становится плохо. Она упирается о стол, и часто дышит, закрыв глаза. Она обессилена. Смотрит на свои руки. Кажется, пальчики легонько подрагивают от нервов. Что теперь будет. Он уйдет, или останется. Хватит ли ему смелости или желания продолжать быть рядом с ней точно так же как ей хватало всегда. В том то и ответ, Кощей сам себе на вопрос смог добыть желаемое. Она знала кто он, она понимала, чем это может обернуться. Но, тем не менее, ее выбор пал на него. Она влюбилась в бога мести, а не в романтика, который каждый раз бы приносил ей цветы, напевал под окном серенады. Именно поэтому, она надеялась, что он сможет понять ее, но он, увы, не понял. До сих пор, так и не понял. Что не за мимолетные черты любят, а за то, какой ты есть. Разве в первую их встречу он был с ней учтив? Разве он был романтиком? Да не было этого всего. Но обвинять его за это она не станет. Порой его она тоже не понимала и до сих пор не понимает. Может быть, оно и к лучшему, что сейчас он уйдет, и больше травить друг другу душу они не будут. Она его своей любовью, а он ее, своими холодом и местью.

На кухне была тишина. Ничего не мешало Афродите думать над всем вокруг. Она выдохнула, приводя себя в порядок, провела по волосам, потом посмотрела вперед. Это было невыносимо. Каждый раз, стоило им только встретиться, как начинался скандал, той или иной степени тяжести. Сегодня, они готовы были вылить друг на друга столько грязи, но не делали, наверно просто не хотели все еще сильнее усложнять. Афродита смотрит вперед, а потом поворачивается на бога, появившегося позади. Она смотрит на него, спокойным взглядом, однако удивлена, почему он сразу же не ушел отсюда? Почему не сжег все мосты вовремя. Теперь, требуется продолжение. Они никак не могут все это закончить, может быть и не надо? Хотя мысли говорят о другом. Им хотелось бы. Но видимо не сейчас. Внутри все сжимается, когда он начинает говорить. Значит, отпусти его она раньше, он ушел и не вернулся, может она терзает его, может, не отпускает, поэтому он извивается на сковороде как уж. От этого стало трудно дышать, и поэтому Афродита делает глубокий вздох, шумный, но при этом молчит, выслушивая его. Наверно им именно этого и не хватало в отношениях, услышав одно слово, начинали держаться за него, продолжать ту же тему, не слушая до конца. Сегодня все иначе. Она не будет цепляться за его слова, сейчас не будет, да и потом наверно, а там посмотрит. Сегодня, они должны уже наконец-то решить, что между ними. Какие чувства. Сейчас, он так легко признался ей в любви. Афродита едва усмехнулась, было такое ощущение, что только в таком состоянии он и может говорить ей о своих чувствах, но, черт побери, как же это было приятно. Пусть, в следующий момент он так неожиданно для Афро пнул стул и исчез. Вздохнув, богиня прикрывает глаза. - Что за день. – поднимает глаза к потолку. Там должно было быть сейчас небо, к которому она обращается. Но нет, она шепчет в потолок. Потом закрывает глаза руками, и проводит по ним, надавливая, чтобы снять напряжение. – Спокойно. Тише… - говорит сама себе и отпускает глаза, открыв их, смотрит вперед, туда как раз, где только что стоял бог мести. Она невольно делает первый шаг в сторону окна и смотрит в него. Нет, так спокойно заглядывает, улавливая силуэт, сидящий на песке. Значит, далеко он еще не ушел. Значит, действительно именно Афродита держит его рядом. Опустив глаза и посмотрев на подоконник, на котором стоял горшок с красивым, красным цветком, а потом разворачивается и идет в сторону входной двери, открывает ее и выходит, направляясь в сторону, где был Кощей. Она останавливается не далеко, стоит и смотрит сначала на него, а потом делает пару шагов и поворачивается лицом к морю. Все-таки у богов проблем не меньше, чем у людей. Проводит по волосам, вздыхает и смотрит вперед. Потом садится, не поправляя платья, не дав ему возможности с помощью ветра спастись от участи попасть в песок. Усаживается. Тот теплый, нежный. Приятно сидеть на нем, когда тот разогрет на солнце. – Ты хочешь уйти насовсем? -  опускает голову, смотрит на песок, потом подбирает его пальцами и отпускает, словно маленькая девочка, играется с этими блестящими песчинками. – Если тебе этого действительно хочется, то мне нет смысла тебя держать.– поднимает руку к своей шее и проводит по ней, оставляя там. Не смотрит на него, смотрит во все стороны, избегая контакта с ним. Не хочется сейчас смотреть, ведь в ее глазах он мог бы прочесть совсем иное. Она бы никогда его не отпустила, даже если бы ее пытали и требовали, грозились чем-либо, так уж вышло. Эти чувства не извести, увы. – Скорее все, так будет лучше, правда? И легче, не будут терзать эти не нужные тебе чувства. – спокойный голос, иногда теряющийся в пространстве, гонимые дальше ветром, куда-то в сторону. Словно сама природа не желала такого разговора, зная как тяжело на самом деле, Афро будет его отпустить. Но что поделать. Раз так будет лучше, то думать долго не надо.

- Ты можешь хотя бы один раз поговорить со мной нормально, не упоминая о том, что ты бог зла, и если бы хотел, то нашел способ уйти, но сейчас ты не находишь, потому что не хочешь. Ты можешь поговорить со мной нормально? – она спокойно все это произносит. Ведь, правда, они не так часто говорили по душам как пара, как любящие друг друга боги, пусть даже им не суждено было быть вместе всегда. Они постоянно говорили друг с другом как богиня любви и бог мести и лжи. Все, никак иначе. А ведь у них уже есть семья. Он, она и их дочь. Это много должно значить, но видимо не для Кощея, если он постоянно ссылается на свою сущность. – Кем бы ты ни был, все равно для меня это ничего не меняет, понимаешь? – действительно. Чувств ее это не изменит. Любить его она не перестанет, ведь давно уже подписала договор с дьяволом, о своем личном «долго и счастливо». Она не жалела. Конечно были моменты, когда она могла бы, но не жалела, даже когда получала к себе такое строгое, не справедливое отношение. Готова была все переносить, но быть рядом с ним. – Хорошо, как скажешь. Я не буду. – выдохнула Афродита смотря все это время перед собой. Нет, ей не было ни за что стыдно, она не хотела на него смотреть, просто так подсказывало сердце, ведь смотреть в глаза тяжело, и говорить. Говорить и смотреть. Глаза это зеркало ее души, она не сможет просто так смотреть на него не испытывая чувств. Голубые омуты, всегда предательски открывают ему все чувства, которые она хранит в себе. Его вопрос, последний вопрос застыл в голове и сердце. Было бы ей легче, если бы они не виделись? Было бы легче его отпустить? – Нет, не легче. – произносит богиня как раз то, что таится внутри нее, в ее душе. Именно так, и никак иначе, ведь он дорог ей. – Было бы мне легче, я уже давно сказала об этом. – хмыкнула богиня, снова собирая в руки песчинки и пересыпая их с одной руки на другую, и так повторила бы еще сотни раз, если бы терпение бога мести было куда больше чем сейчас. Его пальцы быстро хватают ее подбородок, и лицо богини тут же поворачивается в сторону бога мести. Он требует ее взгляда, как и раньше, как и тогда, когда их отношения были спокойными, нормальными. Она поднимает глаза и смотрит. Смотрит не открываясь. Что ему дал этот взгляд? Много ли ответов он в себе донес до него. Наверно много, если учесть следующие его действия. Бог отпускает ее лицо, и богиня вздыхает, переводя свой взгляд на море. – Что тебе дало это все? – спрашивает богиня, но не хочет слышать ответа. Ясное дело, он увидел все, что таилось в ней так долго. Сказать только этого она не может, почему то. Может просто не хочет, или не подходящий момент просто. А может быть и то и это вместе. Богиня смотрит на море, снова поворачивает голову. Только теперь, она спокойно может на него смотреть, ведь он все знает. – Так что ты думаешь? – они должны все решить вместе. Нельзя давать одному решать за двоих, ведь второй может быть не согласен, а это самое ужасное. Выдохнув, Афродита кладет руки на колени, и сжимает их, очищая при этом от надоедливого песка. Поднимает голову и смотрит на него, а потом на закат. Прекрасный тихий вечер, если не считать того, что было в доме. Эта разборка ни к чему их не привела. Афродита поправляет платье, осматривает его, потом проводит по волосам. Сама она в жизни этой запуталась, найти правильное решение даже не может, богиня тоже мне. Тяжело решать, когда чувства еще горят. Тяжело.

Задавать или не задавать вопросы, спрашивать или молчать, Афродита будет решать сама, и никто, ни Кощей, ни другой мужчина не сможет ее остановить. Но тем не менее, сейчас, богиня затихла, и не стала говорить ничего, снова слушая его. Вздыхая, и слыша свое сердце при этом, как оно отбивает ритм, богиня думала. Думала о том, что говорил бог мести. Она смотрит вперед, а потом его действия. Он перемещается, оказываясь за ее спиной, садится и остается там. Смотрит на нее кажется, проводит по ее волосам. Ей становится не по себе, он там, и она не может его контролировать, не может никак отреагировать на те или иные действия. Когда его пальцы касались ее кожи, как же было приятно, аж до дрожи. Да, эти человеческие ощущения, они были в Афродите. От единственного его касания становилось не по себе, внутри загоралось пламя, оно разрасталось, и теперь она хотела быть рядом с ним, хотела прильнуть спиной к его груди и закрыть глаза, но вместо этого, просто сидит, и чего-то ждет. Да, да, конечно она хочет знать, хочет знать все, что он может сказать. Кивает, податливо опускается на его грудь, закрывает глаза как и хотела ранее, не жалеет что сделала это, ведь желание превыше всего. Теперь, находясь в его объятиях и слушая его слова, приходит осознание того, что он ее не отпустит, что он ни за что не отпустил бы ее. Она держит его, а он остается, потому что хочет быть рядом, но как свыкнуться с тем, что тем, кем он хочет быть для всех, с ней не получится. Она требует другого, она хочет совсем иного отношения. Вот такого, легкого, теплого, нежного. Всегда Афродита об этом мечтала, но не отрицала, что их бывшие отношения были ошибкой, нет, никогда. Было в них что-то острое, то, что нравилось богине, то, что нравилось ей как женщине. Иначе, она уже давно ушла бы от него. – Да, мне это важно – вздыхает, тихо говоря это. Ему и не нужно было ее слово, он стал говорить даже не спрашивая ее. Афродита слушает. Смотрит вперед. Когда Он говорит что не отпустит. Как же это приятно. Она улыбается, прикрывает глаза. – Не отпустишь? – усмехается, потом поворачивается к богу мести, смотрит в его глаза, смотрит так пристально, потом едва заметно улыбается. Она меняется. Пусть он словами собственника, задел бы другую, но не Афродиту. Приятно осознавать, что тебя не отпустят, что не дадут тебе уйти и от тебя, собственно не хотят уходить. – Мое решение всегда одно, Кощей и ты его знаешь. Не смотря на то, каким бы ты не был падонком. – смотрит на него, а потом смотрит на его губы, но не решается поцеловать. Даже сейчас не решается. Успокаивает желание сделать это, и смотрит в другую сторону, потом на море. – А тебе это нужно? – Афродита вдруг задает даже неожиданный для себя вопрос. Она бы никогда такого не задала, но это было бы в другом случае, сейчас он совсем иной. Она смотрит на Кощея, смотрит в его глаза, пусть они не раскроют его истинных мыслей, но тем не менее. Афродита, уже зная Кощея достаточно долго, могла определить, когда он лжет, а когда говорит правду.

Бог знает, что между ними происходило. Эта парочка не переставала удивлять. По их отношениям, таким непонятным, неизведанным можно было составлять сериал для божественного мира, и показывать чуть ли не каждый день, потому что каждый раз все новая и новая, более интересная серия, чем была ранее.  Афродита осознает, что еще парочка таких скандалов и возможно они разойдутся на сотни или даже тысячи лет, без возможности прийти к примирению.  Но пока что все обходится лишь легкими ушибами, как можно посмотреть. Даже сейчас, только что словно готовые разорвать друг друга на части, они ругались, старались вытрясти друг из друга слова, которые не дали бы вернуться, а сейчас сидят себе спокойно и обсуждают, разговаривают, делятся самым сокровенным. Правильно, жизнь такая. Сначала острый подъем, а далее может быть на удивление гладкий, приятный спуск. Как раз сейчас, одни из таких спусков, когда агрессия одного остыла, и другая тоже пришла в себя. Боги, что с них взять. Делаю то, что им вздумается, и играют своей жизнью так, как сами того желают. Могут разойтись, потом сойтись, потом снова разойтись и ничего страшного не будет. Ну, потрепят нервы друг другу, ничего, новые появятся. Выдохнув, Афродита смотрит на Кощея. Теперь она повернута к нему лицом, и он говорит о том, что хочется слышать Афро, конечно же. Сейчас, как никогда, в его ласке и нежности она нуждается. Не нужно лишать ее возможности ощутить это, хотя бы сегодня. Выдыхая, и улыбаясь, легко и спокойно, Афродита приходит в себя. Она снова прежняя, только лишь немного иная. Своеобразная, непонятная, таинственная. Она прекрасна. Сейчас, когда они смотрят друг на друга, кажется, что понимают с полуслова. Эти глаза, могут говорить.  Они никогда не старались, но, тем не менее, когда приходит время новым ссорам, получается, что все мысли, все эмоции, можно прочесть в них. Это альтернатива словам. Вот и сейчас. Она смотрит на него, пока еще немного холодно, припоминая все, что он сделал, но при этом, уже готова его действительно принять обратно. Нет, не простить. Простить она его уже давно простила, больше и не нужно, единственное что, только не показала, как простила, не закрепила все поцелуем. А сейчас, он словно извиняется за то, что сделал, пусть и не говорит вслух того, что должен был бы. Но это искренне. Вот что такое искреннее признание. Может быть, после этого Афро и смягчилась. Может быть, она просто поняла, что лучше услышать от него признание в любви, это будет куда сильнее, и то, что он нуждается в ней, то что не уйдет пока она не отпустит, лучше всяких слов о прощении. 
Спустя минуты, он переносит их куда-то совершенно в другое место. Лишь взгляд Афродиты говорит о том, что она в замешательстве. Куда же он ее приволок? Она осматривается, замечает снег, вокруг горы, приятный воздух, и легкий прохладный ветер. Верхушки деревьев, легко покачиваются, так же как и покачиваются на ветру волосы богини любви. Она снова смотрит в сторону, а потом на Чернобога, не понимая, что он этим имеет ввиду? Что они тут делают в этом холоде, в этой тишине. Да, тут действительно тихо, единственное, что можно услышать это визг ветра, быстро пролетающего мимо Афродиты, между ними, словно разделяя. Она не так долго находится на этом воздухе, переполненным кислородом от деревьев, как бог просит ее пройти в дом. Он новый, кажется, богиня не бывала здесь еще ни разу. Тут до сих пор приятно пахнет древесиной. Так приятно, что Афродита прикрывает невольно глаза и осматривается потом уже, когда отходит от удовольствия и наслаждения нравящимся ей запахам. Тут просторно, удобно. Ничего не скажешь. Кощей умеет подбирать дома, тем более еще и красивые, да и в красивых местах. Может быть, это одна его слабость? Очередная, если не считать Афродиту. Она, конечно же хотела быть его первой слабостью. Улыбнувшись своим мыслям, не смотрит, куда пошел Кощей. Предпочитает пройти вперед, и откинуть занавеску, посмотреть в окно, где теперь легкими сверкающими кристалликами, падают с неба снежинки. Все так сказочно красиво, глаз не оторвать. Снег на вершинах гор, и… Она отстраняется, поворачивается, когда Кощей оказывается рядом и богиня, не думая ни о чем просто протягивает руку к богу мести и тот кладет на ее ладонь то самое подаренное им кольцо. Афродита удивлена, что он нашел его тогда, сохранил и теперь отдал ей. Она сжимает его в руке, а потом смотрит на бога мести. Улыбки не проявляется на губах, однако она хочет улыбаться. Но еще не время. Да, кажется, она кое-что задолжала. Афродита медленно подходит к предмету своего обожания, обнимает его за шею рукой, и осторожно, а потом настойчиво целует, прижимаясь грудью к его груди. Такое ощущение, что она не целовала его целую вечность. Хотелось снова и снова касаться его губ, но она так скоро прекращает поцелуй, приподнимая руку к богу мести и показывая на ней кольцо. – Не хочу надевать его… - хмыкает богиня, и смотрит на кольцо, которое сияет и привлекает. – не хочу надевать его сама. – другой рукой, отпуская шею богу мести, игриво посматривая в его глаза, улыбаясь легко приподняв края губ, берет его руку и открывает ладонью вверх, перекладывая кольцо. Поднимает глаза, смотрит пристально в его. Хитрит, улыбается, но, не открывая зубы. Нет, она не скалится, именно кокетливо заигрывает, ведет себя так, словно сейчас их первая встреча и его снова нужно увлекать за собой. Осторожно приближается к его губам своими, и шепчет. – Ты сделаешь это. – она почти уверена в том, что либо Кощей будет немного в шоке, либо немного в ярости. Предугадать его действия она не смогла бы. Но, тем не менее, рискнула. Так хитро рискнула, кидая вызов. Рука ее медленно идет по его груди, вниз, потом отстраняется и теперь, богиня стоит прямо перед ним, опустив руки, в его руке заветное, ее любимое, между прочим, кольцо. Что он сделает?

Она следит за тем, что он делает, медленно переводя взгляд с его рук, до глаз, замечая в них пылающую злобу. Он злится, но быстро оттаивает, когда женщина так тихо шепчет ему в губы слова, которые слышит только он. На миг, между ними зависает тишина. Время остановилось. Афродита усмехается, когда слышит его вопрос. – Да, возможно, почему бы нет? – распрощаться с вечной жизнью, это она пошутила, но звучало так, словно признание. Она словно добровольно соглашалась с его словами, соглашалась и на дальнейшие действия. – А как бы ты лишил меня, её? – улыбается, смотрит на его губы. – Может быть страстным поцелуем? Или крепкими объятиями? – улыбается еще, и ведет медленно руками по его плечам, останавливаясь на груди и сжимая ткань одежды в кулак. Если сейчас он не наденет на ее руку кольцо, значит, откажется от нее. Но ведь Афро прекрасно понимала, что этого не будет. Не может быть и не случится. Он покладисто возьмет ее руку, вот, как только подумала, он уже коснулся ее, придвинув тело богини к столу, и сделав так, чтобы она не смогла убежать. Убегать в принципе и не собиралась, не собиралась. Она только улыбается, и опускает взгляд вниз на пальчики, которые он так приятно, но властно держит в своей руке. Требует не снимать кольцо и надевает его на нужным палец. Улыбка на губах, и Афродита смотрит снова ему в глаза. Он целует ее руку, поднимаясь выше к ее губам, этому запретному плоду, сейчас так ядовито усмехающимся. Глаза предательски закрываются. Она ощущает приятное тепло его тела. Да, пусть иногда он холоден, но сейчас, сейчас он куда теплее, чем обычно. Он оказывается рядом, прижат к ней. Афродита обнимает его своими руками, проводя медленно по задней части его шеи, а потом вверх по волосам. Поцелуй, как он сладок. Как давно она не ощущала его губ. Но сейчас, когда этого так много, нужно немного повременить. Она отстраняется, немного наклоняясь к столу спиной, потом смотрит на бога мести и кокетливо улыбается. – Сейчас, я хочу чтобы мы не на долго остановились. – она снова ему отказывает, снова отталкивает, но для чего? Для того, чтобы продолжить потом, немного позже. Приподнимается, делает шаг вперед, отстраняясь от стола, тем самым немного двигая Кощея назад, начинает наступать, пока позади мужчины не оказывается стена. Она снова прижимается к нему, улыбается, потому что загнала его в клетку. Медленно ведет пальчиками по груди, вниз до пресса, потом немного ноготками упирается в него. – Мррр, - мурчит богиня, смотря ему в глаза, приподнимая рубашку на теле бога мести. – Сейчас, ты должен провести мне экскурсию, поэтому чудесному дому. Надеюсь, он большой, и мы успеем посмотреть много мест, прежде чем окажемся в самом интересном? – Афродита отстраняется, поворачивается спинкой к Кощею и медленно передвигается по дому, просторному на первый взгляд, но такому уютному. – Я бы осталась здесь жить. Правда – поворачивается к нему лицом и улыбается снова, а потом усмехается, присаживаясь на мягкий диван. – Ты сам планировал весь этот дом? Где будет стоять мебель? – улыбается, проводит руками по мягкой мебели. – Ты знаешь, мне нравится. Все в шаговой доступности. Стол, диван, там кухня, ведь так? – улыбается снова, поворачиваясь в сторону предполагаемой кухни. – Покажи же мне все. Но для начала, иди сюда. Ты же уже сидел на этом диванчике, знаешь какой он мягкий. – ложится на диван, и прикрывает глаза. Что сейчас творится в голове у Афродиты? Кто бы знал, чего удумала эта блондинка. Либо устроить великий марафон вместе с Кощеем, поэтому совершенному дому, либо что-то иное. Она немного прогибается, и осторожно потягивается. Потом открывает глаза, смотрит на Кощея и улыбается. Он будет делать следующие действие. Это не игра, это просто жизнь. Афродита присаживается снова. – У тебя ведь есть вино? Правда? – странно было спрашивать об этом, уверена, что у него есть не только этот благородный напиток, но и куча всего очень интересного и крепкого. Афродита вздыхает, когда ее пальцы прикасаются к кольцу. Она не должна и не будет его снимать, но не обещала этого Кощея, ведь всякое может быть, всякое может произойти, такого же, как и было ранее. Но об этом они благополучно забыли, теперь нужно было жить дальше, ведь они поменяли свои отношения. Поменяли настолько кардинально, насколько еще сами не поняли. Богиня пытается это уловить, сейчас, смотря на Кощея, ощущая то, как в доме легко меняется атмосфера. Она становится загадочной, таинственной. Афродита ведет себя словно кошка, такая с одной стороны податливая, кокетливая, а с другой стороны, словно тигрица, готова в любой момент отгрызть обидчику голову. И это выглядит, безусловно, сексуально и даже привлекательно.

Все начиналось удачно. Точнее, продолжалось. Медленно тикали часы, время играло с ними злую шутку. До вечера, до того самого темного вечера было еще так далеко. Пока, их скрывал дом, от света, от лишних и чужих глаз. Так и нужно было, лишь они и больше никого, тишина. Хватит и этого. Осторожно поднимаясь с дивана по велению Кощея, задирая при этом платье, и без того измученное его руками, Афродита идет послушно за ним. Что он собрался ей показывать? Библиотеку? О, как это мило, и тот час же улыбка засветилась на ее лице. Улыбаясь, богиня была довольна всем, и не только тем, что по дому будет проведена большая экскурсия, но и занимательная. Посмотрев в сторону, перед тем как оказаться в самом большом помещении дома, прекрасно обустроенным, словно для жилья. Да, именно, в большой библиотеке можно было бы, и жить, к тому же еще разместить столько людей, богов не важно, гостей, сколько душа могла только пожелать. Так вот, посмотрев в сторону, Афродита невольно замечает, что впереди у них еще очень много комнат, и кажется всех их, такими темпами не обойти, по крайней мере, если останавливаться в каждой, и говорить по душам.  Конечно тот самый разговор по душам, у Кощея и Афродиты обычно проходил в стиле так называемого танго, страстного и безудержного. Сейчас, когда перед глазами открылись двери, и Афродита прошла в библиотеку, она осмотрелась. Правда, перед ней открылась прекрасная, большая комната в которой было много стеллажей с книгами. Каждая, словно коллекционная. Тихо стоящая на своем месте, по алфавиту, с такой новой, не тронутой обложкой. Смотрелось красиво, и зрелище явно завораживало богиню. О да, она бы тут задержалась, посидела пару часов изучая ту или иную литературу, ради интереса, или просто потому, что давно искала ту или иную книгу, но нашла ее только здесь. Женщина медленно проходит к стеллажам, останавливаясь у одного из них, и поднимая руку, чтобы осторожно провести по книгам. До сих пор в воздухе, разливается по всему помещению запах новенькой бумаги. Афродита с удовольствием вкушает его, прикрыв глаза, и остановившись на пару минут.  – Ты еще спрашиваешь? – она открывает глаза и поворачивается к Чернобогу, улыбнувшись. – Конечно, нравится. Это чудесное место. – улыбнувшись, девушка повинуется ему, его действиям, отдает свою руку и идет в сторону, немного ближе к книгам, уже другим, расставленным немного в хаотичном порядке, но тем не менее, все равно красиво. Он прижимает ее к себе спиной, и Афродита еще раз наблюдает перед собой библиотеку, просторную, в которой можно быть сколько угодно, жить и не жаловаться. Тепло, пахнет книгами, да и вообще. – Правда? Самое большое? – улыбнувшись, Афродита поддается на действия Кощея, прикрывает глаза, а потом открывает их, поворачивая голову в сторону мужчины, смотрит на него прищурившись, усмехается. – Я думала, что самое большое в этом доме, это кровать в спальне. А значит я ошибалась. – усмехнувшись, девушка рукой ведет ему по ноге, вниз, потом заводит себе за спину, и сжимает его брюки. – Ты меня томишь, милый. – усмехнувшись, Афродита прижимается попой к нему, когда его рука проникает под платье. Это приятно, не поспоришь, но разве стоит ей сейчас так быстро на все соглашаться? А, вот, он как раз и сам отдернул ее от блаженства, и Афродита усмехается. Она поворачивается к Кощею, прижимается к нему, смотрит в глаза, потом осторожно кусает его губу. – Ещё несколько комнат, это каких? – она протягивает каждое слово, осматривая мужчину, потом смотрит в его глаза, уверенно, спокойно, да, с переполненными желанием, трепетом, но такой железной выдержкой, которую не сломать за пару секунд. – Они будут такими же интересными, как и эта? Я надеюсь? – задевает его штаны, и немного оттягивает, насколько это возможно. Интересно, пока они дойдут до нужной комнаты, а именно до спальни, они еще будут одеты? Или одежда не понадобится уже? Афродита отходит от мужчины, и поправляет одежду на себе, вздыхая. – Здесь тоже есть диван, тут тоже есть ковер. Слушай, остановимся тут? – она немного поворачивается к Кощею, смотрит на него искоса, перекидывает волосы на бок, открывая шею и плечо.  – Или у тебя есть другая комната, куда комфортнее этой? – улыбается, пальчик, прикусывая, и потом уже проводя им по своей губе, ожидая ответа от Кощея.