I would go through all this pain
Take a bullet straight through my brain
Yes, I would die for you, baby
But you won't do the same  (с)Bruno Mars – Grenade
Десять…
Ультиматумы разрывают доверительные отношения, портят их превращая в горстки пепла рассевающиеся через сжатые в кулак пальцы. Позволить им скользить песчинками через мелкие щели, загораясь под тяжелым взглядом и как сотни  тысяч светлячков освещать пройденный путь. Не нужно быть пророком, чтобы видеть, как он тернист, его колючки нещадно впивались в плоть, пока капли крови не воздадут должное земле. Отдавая самое ценное, что могло быть в божественном теле…
Девять…
Зажженные частицы рукописи повествующей о двух богах, которые затянули слишком долго, прежде чем утерять важный элемент своей жизни, останавливались на листве еще неизведанного будущего, разжигая пламя. Острыми языками оно пожирало все, что еще не успело дать плоды.  Жар, обилие красок и едкий запах гари – оживлял антураж иллюзии сознания.
Восемь…
Разжав руку, чтобы посмотреть, что же осталось после всего, с удивлением отметив лишь едва заметное покраснение ладони, искаженные линии и больше – ничего.
Семь…
Внутри все вскипает с такой же страстью, как и пожар буравивший реальность. Сомнение пустило корни, заполоняя каждую свободную клетку, разрывая ткани органов, создавая целый подземный мир: Тусклый свет,  так редко попадающий в это мрачное царство, скользил легкими бликами по кристаллам горных пород, вызывая цепную реакцию, которая уже через пару мгновений, осветила разноцветными огнями стены. Едва уловимые стоны обреченной на вечные страдания души, лишь раз допустив в своей жизни ошибку ставшей роковой, доносились подобно порыву осеннего ветра, увлекшего в последний вальс  увядшие листья, хоть ненадолго развеявшего тишину и угрюмость этого места. Но, тем не менее, оно неустанно внушало необъяснимый страх, постепенно перерастающий в панический ужас, словно вытягивая из тебя душу, шаг за шагом заманивая в свою ловушку, которая столь желанна и прекрасна, что перехватывает дух. Это место меняет, лишь раз посетив его, вот во что превращается внутренний мир, когда исчезает из него свет.
Шесть…
Внутренний рык, который уже долгое для шакала время молчал, стал бойко доноситься из самого нутра. Псина просыпалась, желая вырваться на свободу…В прошлом искусственно созданный, он обязывался защищать своего хозяина, защищать от превратностей которые уготавливало назначение в смертоносные божества. Он скреб стенки, предупреждая, что в этот раз цепи его не удержат. 
Пять…
Путь наполовину пройден…Шакал замер, удерживаемым непризнанным до ныне человеческим порывом. Он смотрел через ставшие черными глаза Анубиса, пытаясь сообразить, почему его более светлое я медлит. Они оба ощущали тот порыв, который с новой иронией подстегивал к разбору «полетов». Сердце то стучало с бешеной силой, то замирало, падая, как волны на скалы…
Четыре…
Мужчина невольно отвернулся, когда чужие руки заключили в объятиях единственную женщину, ради которой Анубис стремился стать лучше. Нежные, практические невесомые прикосновения, как бархат обволакивали Меретсегер, та утопала в них. Ее лицо искажала умиротворенная улыбка, которую бог смерти не видел ранее, даже просыпаясь рядом с ней каждое утро…
Три…
Скрываясь в тени, его разрывали противоречивые желания: остаться наблюдать со стороны или вмешаться в происходящее. Чувство вины все еще тлело внутри, но двоякость ситуации приглушала все доводы здравой логики.
Два…
Вдох и медленный выдох, стараясь выровнять сбитый ритм, по немногу задыхаясь. В таких условиях практически невозможно трезво мыслить. Покинув свое укрытие, мужчина приблизился на достаточное расстояние, чтобы позволить своей жене увидеть себя. Она слишком хорошо его знала, чтобы понять, что увиденное застало его врасплох и тот едва сдерживал себя…
Один…
Остановившись напротив них, шакал испытующе  терпение той, сканировал взглядом парочку. Протягивая руку  скандинаву…
Ноль…- Ты должно быть Фрейр, шакал сразу же сопоставил описание того с представшим перед ним субъектом. -  Наслышан, а я Анубис, должно быть уже  бывший муж Меретсегер…переведя взгляд он встретился со взглядом своей жены, зло смотря на нее, и что-то прошептал одними лишь губами мужчина, прежде чем зарядить кулаком по физиономии скандинава.

Отредактировано Anubis (06.02.14 21:26)

Удар кольца о землю…ловя воздух из последних сил, стараясь унять растущий гнев. Больше не за что сражаться. Открытые раны не залечить. Неужели ты не знаешь цену своего предательства? Дрожь земли, та стала уходить из-под ног, разверзаясь под ним. Еще секунда и будто сорвавшись с обрыва тот рухнул вниз…погружаясь метр за метром во тьму, пока, наконец, не раздался глухой удар о твердую поверхность…

…Ладонь скользила по шершавой поверхности, стараясь на ощупь определить местонахождение своего хозяина, периодически наталкиваясь на преграды в виде мелких камней и осколков стекла. Где-то неподалеку были железные прутья, торчащие балками из земли. Запустив пальцы в холодную зернистую почву, вжимая ладони  в нее, тем самым обеспечив себе более устойчивое положение, мужчина попытался привстать. Под силой тяжести руки стали проседать глубже. Подтянув к себе колени, он встал. Из грудной клетки вырвался сдавленный хрип. Анубис закашлялся, выплевывая песок смешанный с какими-то добавками, наглухо забивившись в легкие. К нему домешивался металлический привкус крови. Прижавшись спиной к скалистому выступу, бог прищурился, глаза все еще неохотно привыкали к полумраку. Отсутствие хоть малейшего представления о своем местонахождении не способствовало быстрому исправлению ситуации. Мелкими шагами придерживаясь скалы, мужчина вышел на свет. Представшая его взору картина едва ли могла обрадовать своей живописностью, но неизменно наталкивала на мысль что пролетел он не менее 40 метров. Все вокруг было окружено горными породами, на которых подобно лианам  свешивались корни деревьев. Взявшись за одну проверяя на прочность, вверяя в ней одну из возможностей выбраться из ловушки. Та с хрустом треснула, рассыпаясь на сотни частичек в руках шакала. Должно быть, вода не могла проникнуть настолько глубоко, лишая корни возможности подпитывать стволы деревьев. Вместе с этим разрушая возможно одну из самых основных идей побега. Сознание с каждой минутой становилось все яснее, раны затягивались, исчезая бесследно, чего, к сожалению, невозможно было сказать на счет одежды, свисавшей истерзанными лоскутами. Любой звук отталкивался от скал и удваивался заполоняя пространство раскатами эха. Мужчине казалось, что любая его мысль, так же подобно эху оттолкнется от недр его сознания и вызовет несуразный шум. Поэтому тот, старался концентрироваться на мелочах вроде механических движений собственного тела. Отточенные тысячелетиями  - шаги, были неуклюжи и неуверенны. Он учился ходить заново, со стороны это выглядело именно так, не более чем жалкие попытки подчинить своим желаниям ноги марионетки, решившей пойти против воли кукловода. Его словно дергали за ниточки, подстегивая к новым абсолютно не нужным движениям. Блуждая  по лабиринтам этого подземного города, так окрестил его шакал, наткнувшись несколько раз на нечто отдаленно напоминающее выбитые в скале дома. Должно быть какие-то внезапные катаклизмы заживо похоронили все это сооружение вместе со всеми его обитателями. Но сейчас, шакала едва ли это волновало. Врожденное любопытство отказало своему хозяину, оставаясь замурованным в темнице здравой логики. Анубис не ощущал, в данный момент, ничего, кроме единого желания выжить, крупной дрожью блуждающего по телу.  Шакальи инстинкты были сейчас как нельзя кстати. Зрение, слух, обоняние, осязание – все обострилось до предела. Опьяненный адреналином, бушующим в крови, он мог бы сделать множество необдуманных поступков. Если бы его внимание не было привлечено другим: на земле что-то блеснуло. Анубис остановился, присаживаясь на корточки дабы рассмотреть удивительный предмет способный отражать свет, даже без наличия того как такового источника. Это было то самое кольцо, небрежно брошенное под его ноги, знаменовавшее конец разрыва  их с Меретсегер отношений. Кольцо, сотворенное самой Изидой для избранницы своего приемного сына. То, что, по мнению богини, должно было принести гармонию и понимание в его семье, а на деле послужило яблоком раздора и своеродным росчерком в бланке развода. Сжав его в руке, шакал небрежно сунул его в карман, чисто машинально, даже не задумываясь, зачем нужно было беречь вещь, которая напоминала ему об случившимся. Но он сделал это. Видимо не все, даже в такой ситуации, поддавалось целесообразности здравого смысла. Вдалеке послышались хриплые стоны, они были искаженны и нечетки, но мужчине все же удалось узнать в них голос бывшей еще до недавнего времени супруги. Сорвавшись с места, шакал рванул на звук. Приближаясь ближе, паника завладела над богом. Его сердце гудело свинцовыми ударами, падая туда, как бы выражались смертные, находились пятки.
Это был ужас, цепкими холодными пальцами вцепившийся в горло шакала. В голове прокручивались разнообразные варианты, с каждым последующим все, более поражая своей кровожадностью. Завернув за угол и едва не снеся с ног Фрейра, он увидел лежавшую на земле Меретсегер, ее одежда была разодрана торчащими из груди сломанными ребрами,  такое их положение мешали регенерации и причиняли жуткую боль той. Скандинав всеми силами пытался помочь женщине, явно вознамерившись пустить в применение свою силу. В другой ситуации бог смерти обязательно бы помешал этому клоуну, но приоритеты уже были изменены. Сейчас единственное что волновало это состояние любимой женщины. Ему было больно видеть ее страдания, заново открывая для себя, насколько сильно богиня  завладела его сердцем. Чужеземец занес руки над женщиной, пока Анубис продолжал оставаться в стороне. Раздался хруст,  шорох, земля вновь затряслась и сверху на них едва ли не обрушился оползень, с огромной скоростью приближавшийся к ним. Шакал чисто инстинктивно выхватил  уас в тот час, останавливая время. Земля продолжила содрогаться еще какое-то время, но вскоре послушно замерла. Отшвырнув скандинава от женщины, - Ты убить нас решил?! Тот хотел что-то возразить, но  промолчал. Склонившись над женщиной, шакал стал осматривать уровень повреждений. Те выглядели довольно скверно, женщина то и дело вздрагивала , морщась от боли. – Будет больно, но если этого не сделать регенерация не наступит.  Оторвав лоскут от своей и без того разодранной рубашки, мужчина протер им кое-как руки, и положив их на грудную клетку Мерет, стал один за другим возвращать кости на законное их место. Тем временем оползень медленно, сантиметр за сантиметром, но стал приближаться к ним. Даже  имея возможность останавливать время, остановить центр земли было бы, пожалуй, самой самоубийственной идеей. Едва удерживая  разрушения, он старался не отвлекаться. На лбу мужчины выступили испарины, кровь тонкой струей стекла по подбородку. – Фрейр, мне нужна твоя помощь. Еще какое-то время она не сможет передвигаться самостоятельно, а нам нужно срочно отсюда уходить, я не знаю насколько долго я еще смогу  удержать время замороженным.

Отредактировано Anubis (22.02.14 23:06)

Мне остаться или уйти? Никто не даст ответа...
Мое тело сломалось, отказываясь повиноваться мне. Каждый сделанный шаг был надиктован откуда-то свыше, управляя моим поведением, моими чувствами. Реальность просматривалась через кривое зеркало и в какой-то момент  я - запутался, не понимая, что есть что. Взгляд фокусировался на предметах и с завидной частотой соскальзывал, приходилось вновь стараться концентрироваться. Это лишь пустые попытки,  мой мозг не распознавал никакие сигналы подаваемые нейронами. В иной раз я осознавал себя участником или хотя бы сторонним наблюдателем, скрывавшимся за оболочкой собственного тела,  маленьким существом замкнутым внутри ловушке именуемым им. Теперь не было даже этого. Я склонил голову набок  и повернулся на звук, не отвечая, все слова утопали в  вакууме моего безразличия, сливаясь с  битами звучащей в голове музыки. И снова слова, но уже за моей спиной, спутник Меретсегер распинался и что-то пытался мне объяснить яро жестикулируя. Наблюдая за размашистыми движениями его рук, я погружался все больший транс. Механические движения и повинуясь им, я поднимаю свою уже бывшую жену на руки и несу, следуя указаниям Фрейра. Спертый воздух, полумрак, давящий на глаза и  бессмысленное бормотание кого-то из них. Кажется, она пришла в себя, и такое обращение явно не входило в ее планы, брыкается, а быть может, это были неизвестные мне ранее колебания собственного тела.  Каждый мускул моего тела задеревенел, я даже перестал ощущать течение времени. Пожалуй, самое странное, что произошло со мной за сегодня, для существа которому подвластно изменение временного пространства,  не чувствовать его движение и малейшего изменение было невозможным. Но и это меня  не волновало. Весь мир – стал такой мелочью, что хотелось сжать в ладони эту песчинку. С каждым шагом все лишь усугублялось, выбранная дорога вела никуда. Трещины на засохшей земле, прутья мимо которых я проходил ранее утонули в ней, нарушая все правила состояния веществ. Оползень рухнул, нас едва ли не накрыло встречной волной предвещавшей погребение заживо. Внезапный толчок земли, разверзнувшись прямо под нашими ногами спас нас. С огромной скоростью мы рухнули вниз. Все чисто инстинктивные попытки ухватится за любую поверхность -  обернулись неудачей. Был момент, когда мне удалось зацепиться, но тут же  раздался резкий хруст, я видел, как кость разрезала плоть, выходя за ее пределы, я сорвался вниз, слыша свой приглушенный крик боли. А затем удар, гулкий, резкий. Я снова оказался на твердой поверхности. Около меня  располагались мои спутники, им пришлось тоже не сладко. Тревога внезапно забила внутри кровотворного органа. Я подскочил к Меретсегер, ноги подворачивались, я несколько раз упал, сжимая лишь крепче челюсть, закрывая глаза от боли и продолжал свои движения. Я тряс ее за плечи, даже выдавил из себя слова «ты в порядке?». Или я хотел это сказать. Я не знаю… не помню. Меня трясло, словно одержимый, а в какой-то момент так оно и было, я  набросился на скандинава. И снова провал...сколько прошло часов, куда мы снова идем? Все как в тумане. Это время я молчал. Не реагируя абсолютно ни на что. Когда чья-то рука коснулась моего плеча,  я отшатнулся, вздрагивая всем телом. Упирая на того кто это сделал пустой, безумный взгляд. Зачем нужно было ко мне прикасаться. Я ненавижу это. Нелюдим, таким словом можно было бы меня охарактеризовать. Но мне было плевать. Внутри бушевал страх и еще гамма непонятных мне чувств. Мне было не комфортно, я хотел избавиться от этого всего. В меня словно втыкали иголки, я был марионеткой, куклой Вуду. Знаю лишь, что в тот момент моя личность растворилась, стерлась. Я забыл кто я, имя уже ничего не значило. Когда меня окликали, я даже не пошевелился. Мы забрели в тупик, приходилось снова возвращаться и так несколько раз. Пока один тоннель не привел нас к разваленному городу. Вот тогда я оживился, всматриваясь в руины, как время и силы природы уничтожили великое сооружение. Позади послышался звук разрушения, стены трещали от напора.  Было похоже на….- Вода! – был ли это мой голос или это звучало в моей голове, но вердикт был в любом случаи не утешительным. С одной стороны вот-вот прорвется поток, с другой – уже разверзалась земля. Это зрелище ужасало даже богов. В очередной раз я остановил время. – Дело дрянь. – и я почти осознаю что говорю. – у вас не более пяти минут. Я открою портал, он выведет вас на мой остров в Австралии. Уведи Мер…

Отредактировано Anubis (27.03.14 16:06)

Отдай мне свою жизнь! Я хочу заполучить ее, обещаю, ты сломаешься…   
Смерть протягивает холодные, скрюченные пальцы и с глухим хрустом сжимает горло. Легкие начинает проедать давящая боль, пытаясь вздохнуть – наталкиваясь на еще большее сопротивление. Попытки становятся все более отчаянными. Это не сопротивление –  крик искаженный конвульсиями умирающего тела. Хватаясь за жизнь, продолжая бороться, пока не останется сил, и рука бессильно упадет на сырую землю. Сражение, неравная схватка – названия лишь пустая симфония в дань тех эмоций, ради которых был создан весь спектакль. Выжить – основной мотив которого. Прекрасна, ужасна старуха с косой, рано или поздно настигает человека. Контраст чувств вызван лишь стороной наблюдения. Для богов смерти – это прискорбное, а зачастую и вовсе лишенное каких–либо ощущений зрелище. Те, кто никогда не будут по ту сторону, бессмертные создания которые решают такой важный вопрос. Разве они могут знать цену мгновения? Внезапно сценарий изменился. Я больше не считал себя орудием в руках неизвестности. Стоило один раз осознать насколько сильно меня задела эта женщина, чтобы внутри себя взросло желание уничтожения. Закрывая глаза, я представлял, как она задыхается, как перестает биться ее сердце,  зажатое в моих окровавленных ладонях.  Тогда в Париже я твердо решил для себя, что не смогу видеть ее в объятиях другого мужчины и легче переживу ее смерть, чем предательство. Я хотел быть полководцем, за которым пойдут на свой последний бой. Подчинение сродни кодексу бусидо, взращивая бесстрашие и покорность. Это было желание не той реальной власти, когда каждый приказ был подобен приговору, я жаждал самой возможности в любой момент потребовать невозможного, знать что она скажет «да». Смотреть в этот момент в мои глаза и совершить самоубийство. Я слишком сроднился с понятием смерти, мне нравился ловить последний миг, когда душа покидает тело.  Та самая власть, полный контроль, который дарует настоящее упоение от права решать судьбу другого.  Желания не всегда оправдывают  то, что мы вкладывали в них.  Я получил долгожданную преданность. Когда я преподнес наивысший подарок, который только мог сделать, ту долгожданную свободу, к которой, казалось, она все это время стремилась. Отпуская к тому, кто позволял ей расцвести. Она решила остаться. Теперь мое намерение было не абстрактным явлением вынашиваемое собственным эгоцентризмом, а реальной точкой отсчета, опасностью к которой никто из нас не был готов. ..
Я хочу заполучить твою жизнь! Отдай, отдай, отдай… И она отдала. Без промедления…

Кончики пальцев скользят по коже, останавливаясь на щеке Меретсегер. Портал за спиной закрылся, вместе с последней надеждой на спасение. Еще было время…еще был шанс. Тот альянс эмоций, бушующий внутри, твердил лишь об одном: какого черта ты делаешь?! Впервые в жизни мне захотелось ударить ее. Ярость новой волной хлынула на меня, но я даже не сдвинулся. Бессилие. Зачем она осталась? Я мысленно обвинял ее в безрассудстве и в то же время, старался найти выход из сложившейся ситуации. Хватая ее за руку и крепко сжимая запястье, бегу в сторону города, в надежде, что это сооружение предусматривало выход наружу. Глупый, амбициозный план…

Я не понимал что происходит. Внезапно изменившийся рельеф избавил нас от нахлынувшего неконтролируемого потока, водопадом рухнувшего вниз. Мы были всего в нескольких метрах от бушующей стихии, но уже вне ее досягаемости. Тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, я предпочел не останавливаться, подталкивая Мерет идти вперед. Такими темпами мы скоро достигли центра города. Снаружи он казался намного меньше, сейчас же размеры одной площади превосходили в несколько раз площадь римского амфитеатра. Его украшали причудливые сооружения и статуи, напоминающие идолов, свидетельствующие о высоком уровне развития неизвестной цивилизации. На секунду я задумался об их судьбе, что же послужило закатом, по всей вероятности немалой империи. Чем глубже мы продвигались, тем больше сюрпризов ждало нас. В некоторых местах сохранились растения лианами обвившие здания. Их ярко-малиновые бутоны реагировали на каждый шорох, закрывая свои лепестки тут же выпуская едкий, приторный запах. Поодаль  виднелись скамьи, выполненные в форме человеческих тел сплетенных воедино.  Удивительное соблюдение пропорций вызвало  у меня неподдельный восторг. Остановившись около них я стал рассматривать их уже вблизи. Особенно меня привлекла статуя атланта, на мускулах которого, была видна проступившая вена. Тонкая работа касалась и глаз, сетчатка была настолько точно отображена, что можно было усомниться вне подлинности. От каждой такой скамьи веяло трупным холодом. Сначала я решил, что мне показалось, что это вызвано галлюциногенным ферментом содержащимся в цветах. Но внутреннее беспокойство шакала, который принял боевую стойку, насторожило. Я чувствовал его страх. Удивляясь тому факту, что это существо вообще способно на подобные эмоции. Все инстинкты твердили, что тут происходит что-то странное, определить что это я  - не мог. Продвигаясь по тесным улочкам,    я краем глаза заметил странное движение.   С каждым последующим шагом,  моя уверенность в том, что здесь мы не одни -  росла и подкреплялась шорохами позади, мелькающими тенями. В какой-то момент, мне даже показалось, что идея быть навсегда погребенным под толщами воды – была не так уж и плоха. Это место и все, что нас окружало,  не внушало никакого доверия. Двери домов были помечены странными символами, кажется, я видел их ранее.  Еще одним странным фактом было то, что сам город, несмотря на его размещение, был залит солнечными лучами и уж слишком хорошо освещался, хотя до него нам приходилось идти практически на ощупь. В любом случае, скоро должно стемнеть, а бродить в этом городе ночью я не был намерен. Подойдя к одной из двери, я сначала постучался, конечно, я понимал, что вряд ли мне кто ответит, но именно этот жест казался мне наиболее уместным в этой ситуации. Дверь оказалась открытой и осторожно толкнув ее, я прошел вовнутрь. Втянув женщину вслед за собой, я тут же запер дверь. За все это время я не сказал ей не слова, не желая обсуждать сложившуюся ситуацию. Но не теперь, когда я не был уверен, состоится ли этот разговор еще когда-нибудь. Не знаю, заметила ли она это, но все это время я стараюсь не смотреть ей в глаза. Я хотел было задать тот самый интересующий меня вопрос, но сдержался. Я и так знаю, почему она осталась. – Я не изменял тебе и не помышлял об этом даже. Мои секреты, связанные с дуатом о которых я отказывался говорить, на самом деле были связаны с тобой. Я нашел способ добиться признания тебя пантеоном в качества своей законной жены. Я не хотел, чтобы наш брак считали пустой забавой. Прикрываю глаза, выдыхая, стараясь собраться с мыслями. – об этом никто не должен был знать. Прости…

Треск, скрежет, какой-то гомон пронесся недалеко от нашего укрытия. Я не мог разобрать и слова, не говоря о том, чтобы определить на каком языке они говорили. В доме не было окон и единственное чем приходилось довольствоваться это мерцанием теней выбивающихся через дверную щель.

Отредактировано Anubis (30.03.14 19:49)