Что такое мать для ребенка? Это не просто человек, не просто личность или то, что греет, оберегает, кормит, это не богиня. Объяснения, что такое мама - как такового, нет. Увы, мы не знаем, как выразить это словами, как отразить все чувства, которые возникают внутри, зато мы можем показать это действиями, мимикой. Теплым поцелуем, объятием. Мы обнимаем маму, ощущая в душе трепет, желание ее никогда не отпускать, потому что это часть ребенка, часть его души. А теперь, что такое для матери - ребенок? Это не просто что-то маленькое, что-то хрупкое, то, что нужно поить, то, что нужно воспитывать. Это жизнь, новая, настоящая, такая необычная, долгожданная. Вызывающая нежные, порой даже очень нежные чувства. Желание защищать, желание быть рядом, и тоже, обнимать крепко, дарить тепло, свою заботу. Приятно матери наблюдать, как растет ее ребенок, она всячески помогает ему, старается сделать так, чтобы он не допускал ошибок, чтобы не болел и не попадал под влияние чего-то страшного, другого. Она воспитывает его в нежности, в ласке, делая все, для того чтобы потом, ждать такого же отношения к себе, с такой же отдачей. Приходит время, и наши родители, с треском, со скрипом на зубах открывают перед нами двери в большой, огромный мир в которым мы уже течем по течению, вместе со всеми, многое узнаем сами, пробуем, разбираемся. И снова, если вдруг у нас появляются проблемы, родители могут прийти нам на помощь. Дать совет, пустить снова по тому течению, когда выбился из колеи. Мать - это самое дорогое, самое лучшее в жизни ребенка. Смотря на нее, видишь пример стойкость, терпения, мудрости. Афродита в свою очередь уже не первый раз становилась матерью. Она была даже можно так сказать больше уже, чем мать-героиня. Но, тем не менее, тоже переживала чувства и заботу о том, кого она привела в этот свет. У богов все куда проще, хотя, и не настолько, насколько хотелось бы. Афродита достаточно долго скрывала о своей беременности, слишком долго пряталась дома, сидела в ожидании, старалась запомнить каждый момент, когда внутри нее снова росла жизнь. Одной, было несколько трудно, но Афродита не первый раз переживает такое, и все равно, тот трепет еще внутри нее, он, кажется, будет там всегда. Навсегда ее сердце запомнит, как при рождении, оно бьется сильно, слушая биение маленького сердечка рядом. Тихое посапывание в кроватке, и плачь ночью, бессонные ночи, ночи ужасные, но они не сравнятся с тем, что утром, ты берешь свое дитя на руки, укачиваешь, улыбаешься, любишь. Это другое. Это бесценно. Афродита стала матерью снова, у нее родилась прекрасная дочка. Атемия. Так она назвала свое чадо, которое пришлось скрывать дома, в Греции, не смотря на то, что муж был против. Девочка, родившаяся от союза Гречанки и Славянина, двух разных пантеонов, была не желанным гостем для Гефеста. Он отрицал очень долго, но в скором времени решил, что спорить с божественной матерью трудно и бесполезно. Она все равно стояла на своем. А вот Афродита как раз в это время вела себя довольно странно. Оберегая своего ребенка, скрывая его ото всех, она переживала о том, что кто-то узнает, кто-то расскажет и тогда, ее маленькой дочке вынесен будет не самый радужный приговор. Хотя, что сказать, она уже с самого детства была обречена на жизнь либо в славянском пантеоне, либо в греческом, в зависимости от того, куда она сама решит пойти. Кощею, богиня любви так и не рассказала о наличии дочери. А зачем? Тем более тогда, когда тот не радужно-то отреагировал на эту новость, да и к тому же, ссора после решила все окончательно. Богиня уже подумала, что они никогда не встретятся, что куда лучше, чем постоянно грызть друг другу глотки, лишь бы не подчиняться мнению партнера. Две противоположности, и Афродита была уверена, что большинство в характере Атемии будет черт от отца, но она ошиблась. В ее дочери, все было равномерно разложено по полочкам, и отцовский холод, и нежность, забота матери. Порой, Афродита замечала в ней нотки голоса отца, но потом, Атемия меняла их на что-то такое родное, приятное и нежное. Как не любить собственную дочь? Афродита все сделала для того, чтобы сделать из этого ребенка богиню, прежде всего, неважно по какой части она будет, и какие силы будет тренировать. Это было для нее совсем не важно. Главное, чтобы девочка не забывала о том, кто она есть. Но она, кажется, не забыла. Сбежав из дома, не оповестив при этом мать, Атемия явилась к своему отцу. Жаль об этом не знала Афродита, которая поддалась в этот момент материнской тревоге и сразу же начала поиски дочери, самостоятельно. Афродита была везде, кажется единственным местом, где она не стала искать, была Россия. Но там и не зачем было. Атемия не могла так поступить с богиней любви. Однако поступила. Афродита извела себя, в последнее время она стала нервная, и встревоженная. Каждый день, сердце билось, словно отбивая самые быстрые ритмы на свете. Она не могла понять, где ее ребенок, и что с ней. Уже сегодня, Афродита потеряла всякую надежду найти Атемию, зашла в дом и сразу же увидела Кощея. Неожиданное появление, не так ли? Он явился без приглашения, даже после того, как они поругались и давно не виделись. Его лицо было спокойным, и насмешливым. Он как всегда, словно расположился дома, сел на кресло и ожидал ответа. - С ними у меня проблем нет, можешь так не переживать за это. - хмыкнула богиня, уже подозревая что-то не ладное. Богиня любви, далеко не дура, далеко не тупая блондинка. Она прищурилась, смотря на бога мести, и сделала пару шагов вперед. - Что тебе-то тут надо? Дело, какое или просто решил вдруг явиться? - отложив бумаги, которые она держала в руках, прошла еще ближе, хотя казалось, что это было чревато последствиями. Пока что, Афродита, слава Богу, не знала какими именно.

И все-таки, что-то в этом появлении, тем более таком радушном, спокойном, казалось бы, на первый взгляд, для Афродиты было чем-то странным. Она уже ожидала подвоха, как только увидела бога мести восседающего на кресле и деловито осматривающего дом богини любви. Даже не пытаясь понять вопросами, допросами, Афродита рассуждала логически, и пока эта логика ее не сильно устраивала. Логично было то, что Атемия пропала пару недель назад, а теперь спустя эти пару недель заявляется к ней такой Чернобог, и думаете, он просто соскучился? Вы его плохо знаете, если наивно решили, что этот бог может чувствовать что-то подобное, даже к женщине, которая ему, казалось, была дорога. Насчет простой тоски, даже разговора быть не должно было, ибо Афро знала, что причина вовсе не в этом. Выдохнув и собравшись с силами, развеяв по ветру всяческие намеки на переживание и стремление что-то отыскать, богиня любви сделала шаг вперед, осматривая бога сидящего прямо перед ней. – Приветливость? – заявила богиня, переступая с ноги на ногу, облокачиваясь об дверной косяк. – Тебя начала волновать моя к тебе приветливость? Я постараюсь в следующий раз, обязательно накрыть стол, перед твоим приходом, чтобы мое приветствие, казалось для тебя радушным. – хмыкнув, Афродита смотрит на пол, она снова размышляет о том скрытом смысле, который пока еще не открылся ей. Она думает, размышляет, сопоставляет все факты, и соединяет в одно целое. Но этого так и не выходит сделать. Афродита тщетно старалась найти причину прихода Кощея в ее дом. Один вариант, пришедший ей в голову, сразу же был отметен, ибо она не желала, чтобы было именно так.  – Вина? Вот как? – усмехается богиня, и ее лицо сразу же становится мягким, нежным. Нет ни единой морщинки от того, что она задумывается, или специально морщит лоб. Все, как и должно быть у богини любви.  Выпрямляется, и идет до бога, останавливаясь не так далеко, всматриваясь в его глаза. – Переставай уже пить. – медленно проговаривает богиня, а потом выдыхает и складывает руки на груди, скрещивая их между собой. – Я дам тебе вина, только после того, как ты мне скажешь, зачем пожаловал. – Сомнения, по поводу того, куда исчезла ее дочь, после сказанных слов Чернобогом, сразу же развеялись. У Афро не было больше варианта, куда бы могла деться ее дочь. И вот, ответ дан. Она у него на территории и он, либо не знает о том, что Атемия его дочь, ибо притворяется. Ложь ведь его конек, даже голову Афродиты мог заморочить, в порыве чувств, когда она тем более волнуется и переживает. Да и сама богиня любви, порой давала себе слабину, не замечая, как внутрь нее просачивается эта чернь, в виде не правдивой, ложной информации. Что он мог с ней сделать? Нет, Атемия умная девочка, и она сразу же сказала бы ему. Такой она ее воспитала, и пусть в ней было больше черт от отца, мать тоже не дала этой заразе сильно вцепиться в душу дочери. И, тем не менее, какая мать не начала бы переживать. Сердце богини забилось достаточно сильно, она смотрит на Кощея, ждет от него других слов, и вот они, снова полились из его уст, словно по велению самой богини любви. –Атемия? Правда? – поворачиваясь к Кощею, богиня любвиви выдыхает, медленно, спокойно. Тем не менее, внутри, конечно же, злится, думает как бы исправить ситуацию, что сделать. Рассказать ли ему правду, или решиться скрывать дальше, то возможно, что он уже знает давно. Как тяжело. Но она сама загнала себя в этот угол, и теперь только ей нужно выворачиваться, и стараться вылезти из западни. А яма становилась все больше и глубже, тем временем, когда слова Кощея резали слух и мешали думать логически, мешали размышлять довольно трезво. Что же, после такого заявления, стоило бы рассказать ему правду. – Со мной. Да, это верно. – решает начать богиня, и уже посмотреть по ситуации, как пойдет. – Так ты не тронул ее. – выискивает для себя причины не говорить ему правды, но тем не менее, дочка не стала бы молчать, да и к тому же, чего греха таить, они ведь так похожи с ним! Что она еще хочет скрыть от него. Наверняка Кощей уже все понял прекрасно, и теперь ложь богини будет пустой. Ничтожной. Афродита вздыхает, смотрит в другую сторону, а потом впивается взглядом в спину Кощея. – И она тебе ничего не сказала? – удивленно произнесла богиня. – Не думаю что она стала бы молчать, да и ты возможно уже все сам прекрасно понял. – словно ни в чем не бывало, Афродита и не надеялась жалеть о содеянном. Какими бы ни были ее мотивы, в другом случае, она тоже скрыла от него ребенка. Пусть даже это был бы мальчик, или еще девочка. Не суть.  Их отношения друг с другом достаточно сложные, а уж то заявление, что Чернобог может сделать что-то с ребенком, это аргумент для того, чтобы оправдать действия гречанки. – Мне до сих пор не ясно, ты так и не решился рассказать мне, сказала ли Атемия тебе, что она твоя дочь? – спрашивает. Но зачем. Она ведь так хорошо знает своего ребенка, что наверняка в мыслях Кощея уже греется план как бы убить ее мамочку, оторвать ей голову за вранье и нежелание отдавать ребенка. – Если нет, то на нее это не похоже, ведь она переняла от тебя куда больше чем от меня. И она наверняка сказала об этом. Ты удивлен? – удивлен ли он? Нет, дорогая, Кощея уже не удивлен. Но язва, ах эта язва. Внутри богини взрывается все и плескается. Она просто не знает, как еще выразить свое переживание за ребенка, волнение и защитную реакцию. Она сильно вымоталась. Даже ее силы немного ослабли. – Не думаю что ты удивлен. – заканчивает богиня и проходит на кухню, чтобы достать из холодильника такое желанное для Кощея вино. Пусть лучше выпьет и сглотнет сейчас злобу, но живыми им отсюда точно не выйти. По крайней мере, вместе. - И что же я должна тебе предложить за дочь? - у Афродиты странное предположение сейчас возникло в голове о том, что Кощей вряд ли теперь отдаст ей Атемию. После этого их разговора, либо Атемия останется у славян, либо останется у славян. Знаете, тут даже золотой середины нет.

Его действия заглушают вдруг волнение внутри. Афродита закрывает глаза, и ее лицо резко отворачивается в сторону, при том ударе, которым Кощей согревает ее щеку. Его рука, она достаточно жесткая и сильная, что не скажешь о ручке Афродиты. Когда та его била, то замечала, конечно, что ему больно, но она не делала ему больно настолько, чтобы в глазах отразились яркие крапинки, которые появляются тогда, когда долго смотришь на яркий свет. Выдохнув, и сдерживая порыв злости и желания растерзать негодяя, Афродита открывает глаза и смотрит в сторону. Голубые омуты покрыты пеленой, возможно непонимания, или ужаса, но скорее размышления, зачем он это сделал? Впервые, получив пощечину от Кощея, Афродита сглатывает, собирая в себе силы, чтобы продолжать борьбу, и не сдаваться при первой же оплеухе. Она поворачивает голову в сторону мужчины и сжимает зубы вместе, слушая его слова. Не имела права скрывать правду? Да пропасть ей на этом же месте, он не желал этого ребенка. Так и надо было это сказать, надо было высказать ему все, что она думает, но пока не время. Она молчит, сохраняя твердость и равновесие. Такое же, как и он. Только ее чувства, ее мысли, лишь на секунду в глазах отражаются куда сильнее, чем его. – Да что ты говоришь? – вдруг срывается богиня, но говорит лишь эмоционально, не кричит, и не вдается в истерику. – Не имела права? Скрывать от тебя? А ты кто вообще такой? – она готова была рычать это ему в лицо, огрызаться и в то же время стараться не ранить своими ноготками его божественное лицо. Собственно была права, во всем, о чем говорила. Она богиня, такая же, как и он. Слишком много чести он себе отдает, чтобы она отчитывалась перед ним во всех своих действиях. – Не обязана была рассказывать тебе, не хотела и не сказала. – твердо высказала женщина, не двигаясь с места, не думая даже отходить от того, куда ее толкнул Кощей. – О содеянном, совсем не жалею. – усмехается богиня, смотря на Кощея. – Ты сам виноват в том, что я скрыла от тебя рождение Атемии. Вспомни, Чернобог, ты не желал ребенка. – мать делает все, чтобы защитить свое дитя. После той ссоры, в которой Кощей, случайно, специально, нарочно ли или без задней мысли, изрек свое нежелание иметь этого ребенка, что он вовсе не нужен ему, Афродита решила скрыть беременность, объявив о том, что все это было своего рода ошибкой. Сама богиня, прекрасно знала, что в ней продолжало расти и развиваться дитя двух разных богов. Если бы Атемия не решилась отыскать своего отца, если бы не решилась пойти к нему и открыто заявить о родстве, Кощей никогда не узнал об их дочери и славно, но теперь, приходится выяснять все, чтобы не оставить больше тайн. Поднимая руку и осторожно проводя ею по горящей щеке, покрасневшей от удара, богиня отходит в сторону. – Возможно и явится. – спокойно заявляет богиня. Что ей теперь-то ругаться с ним? Она понимает, это ни к чему не приведет. Остается лишь оставаться спокойной, принять все как есть. И его отношение, и удар и обращения. Афродита все равно останется при своем мнении. Никакой ошибки она не совершила, ни в чем перед ним, она не была виновата. – Атемия сама решит где ей быть и с кем. – но почему-то именно сейчас, к сожалению своему собственному и разочарованию, Афродита понимает, что настолько сильно похожая своим характером дочь на отца, останется с ним. Посмотрев в сторону, а потом на Кощея, Афродита просто смотрит. Осматривает его, как тот изменился. Война всех меняет и теперь его взгляд смотрит на богиню любви так холодно. Что же, ей не впервой принимать его у себя таким. Ей наверно, всю жизнь суждено топить его ледяное сердце, каждый раз зарастающее льдом сильнее, чем прежде. Что сейчас ей сказать? С чего начать? Куда двигаться? – А насчет волнения. – тихо говорит богиня, улыбаясь. – Я за Атемию не переживаю. Она росла у меня на виду, но я знаю ее куда лучше, чем кто-либо. – Афродита останавливается, потом делает пару шагов вперед. – Нашей дочери не нужна защита. Она сама себя сможет защитить. – зная пристрастия дочки, Афродита каждый раз смотрела на нее, и видела его. – Давно я тебя не видела. – она тянет руку вперед, касаясь его щеки. Ледяной, словно айсберг. Отстраняет руку. Ни к чему ему сейчас ее тепло. Она видит это в его глазах. Афродита уже давно не просто девочка, которая набиралась бы ума разума. Она женщина, богиня. Афродита понимает. Не делая шага назад больше, смотрит на Кощея. В ней не надежда, ни желание чтобы он вернул того Чернобога ей, который питал к ней теплые, даже страстные чувства. Нет, просто хочет и смотрит. Этого ей никто не мог бы запретить.