Зачем повод для хорошей драки?! Фенрир извечно задавался этим вопросом, совершенно не желая брать в расчет внешних факторов, как например дорогая витрина браной стойки, перелом ребра или назойливый вереск девок. Стеклянная облицовка стенки бара треснул по швам от страстного рандеву с мужиков внушительных размеров. Тот внешне поминал выкидыша Валуева и БЕЛАЗА, выражением лица походя то ли на торшер, то ли на комод, но какое-то из этих определений сильно не нравилось громиле, вследствие чего Фенрир проделал потрясающее сальто, едва не отбив себе какой-то сильно важный орган ножкой стула.
Из-за чего все начало он и не вспомнил. Не удивительно, учитывая, что волчара и вовсе не ведал причин, по которым в него плеснули коктейлем жуткого цвета с, вероятно, еще более ужасающим названием. За подобное кулак Фенрира автоматически парковался в районе челюсти осмелившегося, а там уже по накатанной схеме. Ввязаться в драку особых сложностей не составляло с его характером, однако многие предпочитали не связываться с Фенриром, а нынче Ченингом, дабы уберечь себя от крайней жестокости, на которою был способен дикий волк.
Драка затевалась веселая, а друзья великого воина – вероятно новенького -  смело подтягивались, а то вдруг он сам не управится, дружно недоумеваю, почему все в баре болеют на них. – По одной, девочки! – рассмеялся волк, прежде чем вылететь в другой конец зала к барной стойке, по пути прихватив одного из мужиков. Его человеческая форма хоть и была габаритней среднестатистической, но силы не прибавляла от волчьей даже на грамм, а «светиться» по такой мелочи не хотелось. Подумаешь, решат убить! Его уже столько раз «убивали», что проще пересчитать города, куда ему можно приезжать ближайшие лет 60. Пока Фенрир размышлял и бытие своем, жертва неудачного аборта поднялась с пола, ознаменовав свое явление обиженным сатанинским воплем и яростными матами. Именно этот хлестнул в него неведомую субстанцию! Как же удачно прихватил! Сознание отчаянно тыкало пальцем в обидчика, пока руки автоматически подняли того и приложили головой о деревянный угол стойки и мужик плавно стек обратно на пол в лужу собственной крови.
- Сука! – сплюнув кровью на рухнувшее тело, волк поднял очи зимние, и тут его взору предстала дивная картин – сестра средь шума байкерского бара! – Хель! – не успев перейти от ругательно-матерной интонации, Фенрир обрадовался такой неожиданности, но особо выразить не успел: очередной желающий ухватил его за шиворот и куда-то дернул. Прикинув тенденцию развития событий, он вывернулся в совершенно волчьей манере, оставляя по себе лишь кожанную куртку в руках мужика.
- Как твои дела? – решил осведомиться брат, отплевываясь от крови, заодно пнув ногой застонавшего наполу. Они не виделись лет 50, если не больше и за это время Фенрир успел, благополучно освоится в мире людей, приобрести мотоцикл и парочку татуировок. Внешне же практически не изменился, спасибо вечной жизни, даже взгляд остался все таким  же ненавидящим. Кто бы знал его, быстро бы догадался, что волк просто играет с ними, развлекается в любимой манере, но не более. Окажись тут сейчас Тюр, Локи или Один, огромный волк уже рвал бы их плоть своими клыками, пусть бы это стоило ему жизни. А так – всего лишь игра.

Отредактировано Fenrir (29.06.14 21:13)

прикид + джинсы + местами помят)

Чем больше времени проводил Фенрир на свободе  и жил новой жизнью в новом мире, тем проще было топить воспоминания о пещере. Топил он из в основном в джине, виски и скорости своего реактивного байк, набитого под завязку всеми новыми примочками. Фенрир с радостью укладывал стрелку спидометра вправо, разгоняя свою любимую игрушку до стадии реактивного самолета на взлетной полосе. Иногда получалось просто позабавится первым или вторым методом, периодически разбавляя это действо отчиной дракой, текилой и девочками. 
Разгульная жизнь и вседозволенность быстро вернули волка к «заводским настройкам» агрессии в ее чистом виде. Новая реальность нравилась Фенриру все больше и больше, пестря красками перемен в каждом новом веке, жизнь быстро меня свое направление с войны до мира и обратно, предоставляя массу возможностей бессмертному. Помимо прочего, пару сотен лет назад в жизни волка замаячила правда-матка о спасительной операции его сестрицы. Той самой, которая сейчас высказывала свою грусть и страдание по пропавшему на 60 лет брату по средствам удара и метательного снаряда а-ка бутылка. Это зря она конечно.
Отсутствующие манеры Фенрира делали его самым ярким гостем любой встречи от тусовки байкеров до венского бала и просто незабываемой занозой в заднице скандинавского пантеона. Хель же знала на что шла, особенно, когда решила напасть на брата в разгар его веселья! Его давно начали терзали смутные подозрения, что с сестрой нечто неладное. Начали терзать именно в тот момент, когда волк познакомился с «избранником» Хель, маяча красной тряпкой перед носом при любом упоминании.
Еще разок сплюнув кровь, Фенрир очень качественно изобразил одним жестом все, что он думает о богине.
Волк ни разу не подозревал о способности его родной сестры влюбиться в никчемного светлого божка. Увлечение – ладно, но отношения на сотни лет никак не укладывались в понимании Фенрира. Это великое разочарование настигло его внезапно и громко – особенно громко -  на пороге спальни богини Хельхайми. Во всем этом смущало больше всего не поза собственной сестры, а второй участник грехопадения – Белобог. За пару лет у Фенрира развилась аллергия на Светлячка  и его розовые чувства к Хель, совершенно не способной понять, разделить или принять сладострастные оды славянского отпрыска. Ссора тех дней так и осталась незавершенной, возможно даже забытой, но судьба столкнула их снова, смахнув пыль со старой партии на шахматной доске.
- Охренела? – рявкнул волк, резво увернувшись от снаряда и только футболку поправил. Не оставив без ответа теплое приветствие сестры, Фенрир безжалостно одарил Хель звонкой пощечиной наотмашь. Сестра или просто богиня – один черт. Самодовольное эго облаченное в человеческий вид чудовища, облокотилось спиной о барную стойку. – Отличный прикид для байкерского бара. - Глаза блеснули колючим синим холодом. – Решила избавится от недотраха? – брезгливо кинул ей в лицо и рассмеялся. А по какой бы еще причине у нее было такое бешенство. Тем более, уведенное Фенриров в спальне не впечатлило на столько, что аж подсказать захотелось. По правде же, он закипал от гнева едва взглянув на сестру и найти этому логическое объяснение пока что не мог.

Отредактировано Fenrir (29.06.14 21:14)

Вид сзади открывался и правда отличный. Фенрир обогнул взглядом контур сестрицы и красноречиво поджав губы, поспешил сообщить ей о своем восторге на счет продемонстрированной филейной части, - А ты поправилась, дорогая. – с видом знатока и философа, волк блеснул подобием улыбки. – Так что и правда, сомнительно… - еще разок красноречиво заценил зад Хель и отвернулся, совершенно потеряв интерес в кожаному облачению сексуальной попки. Иной раз его интерес бы мог разгореться от такого ракурса - Фенрира отнюдь не волновало их родство, какие-то рамки дозволенности и прочая ерунда, - но единственным интересом сейчас был собственный принцип и злость на Хель. К тому же, она выбрала не самое привлекательно положение.
На самом деле, ему бы наплевать на личную жизнь богини – почему бы и нет, - и увлечься вон той блондинке, подмигивавшей ему, но волк злился на стоящую рядом женщину. Губительно близко для скандинавски. 
- Ты что-то сказала? – кинув блондинке улыбку, Фенрир наконец развернулся в пол оборота к сестре. Оказывается, та старательно что-то доказывала, пока волк отвлекался. – Какая еще профпригодность? – раскатисто рассмеявшись, он внимательно посмотрел на Хель. – Я что-то успел пропустить? – бабы. Богиня или нет, а количество пляшущих тараканов в голове у них превышало среднестатистические нормы, особенно у этой. Правду говоря, Фенриру нравился характер Хель и ее непредсказуемость местами. Все это каждый раз привносило некую перчинку в жизнь чудовища среди людей, однако сейчас больше всего хотелось придушить ее.
- Не надо было меня тогда выпускать! – рыкнул волк одновременно с рывком к Хель. Вся его злость и ненависть моментально сконцентрировались в синих глаз, пылая ярким желание разорвать ее на куски или как минимум сделать что-то из ряда вон. – Язва. Думаешь, можешь меня отвлечь этим? – Фенрир прекрасно знал на сколько мстительной была дочь Локи, как ей сейчас хотелось причинить ему боль - это желание уже бежало по ее венам, стремительно сосредотачиваясь в кончиках пальцев, готовое вот-вот разорваться адской болью в волке. Еще несколько мгновений и когти мертвецкого холода начнут рвать его изнутри, заставят согнуться от боли, возможно упасть, претерпеть унижение на глазах всего бара. Плевать. Он начал игру и ее последние слова только сильнее поворачивали завод ненависти в волке. – Что же ты помогла мне, если так ненавидишь! – голос перешел в низкий тембр, сродный рычанию, а взгляд балансировал между человеческий и волчьим, меняя оттенок. – Выпустила, потом еще прибежала навестить! Лицемерка! – случайно подвернувшаяся под руку бутылка пива Хель со звоном отлетела прямо в стену возле барной стойки. Барменша только пригнуться успела  отработанным движением за годы работы и, наградив волка недовольным взглядом, продолжила протирать бокал.
- Надо было оставить в той пещере и лишить себя тяжкого груза. – слова летели словно ядовитые капли, пропитывая все вокруг. Одним рывком ее изрядно похолодевшую рука взлетела верх от внезапного движения волка, и оказала у него на груди. Бешенный ритм сердцебиения отозвался эхом в ладошке Хель, вторя тембру голоса Фенрира. Eй не надо было касаться кого-то, однако игнорировать зрелищность было не в правилах скандинава. – Смелее, богиня! Тебе же хочется! - призывая к действиям, сжал ее кисть своей рукой еще сильнее, - Или вы все на столько меня боитесь, что по одному не рискуете? – сколько раз боги не пытались его пленить, так всегда с эскортом. Еще бы вилы и огонь с собой таскали, чтобы совсем на селян походит. Каждая минуты ожидания превращались в вечность для Фенрира, накапливая яростное желание причинять ей боль, стирающую наглую ухмылку, чтобы заменить криком.

Мысли о природе их взаимоотношений с Хель никогда не посещали буйный разум Фенрира. Он всегда действовал по наитию, иногда хуже, иногда лучше скрывая свои истинные чувства, но никогда не отличался чистотой помыслов и намерений. По правде, ему нравился каламбур из ощущений к сестре, хотя бы из-за его природы склонной ко всему, из ряда вон выходящего, неприемлемого большинством и дающего такой огромный повод для порицая, что лишь это сочетание способно было побудить интерес к собственной сестре. Впрочем, изредка возникавшее напряжение между существами, всегда оставалось излюбленным поводом для грязных мыслей, иногда действий, отражавшихся сладкой ухмылкой на лице обоих.
Разве кто-то учил их правильным манерам или поведению? Твари, с темной душей и мыслями, пропитанные насквозь эгоизмом, они была на столько увлечены собой, что любые сторонние факторы меркли на фоне огромного эга бессмертных. Вседозволенность – суть их существования и смерть тем, кто посмеет остановить или препятствовать.
Отсутствие тормозов и рамок у Фенрира было то ли наследственным, то ли развитым в детстве, но Хель была определенно такой же яростной породы беспардонных тварей, способных на все. Например, пронзить брата колющим холодом. Волк немного сморщился и еще сильнее сдавил ее кисть, готовый встретить любые нападки сестры во все оружия. Боль должна была пронзать его тело, изворачивать в агонии, но вместо этого богиня решила зайти с другой стороны, хотя и преследуя все ту же цель. Чисто по-женски.
Сын Локи подозрительно нахмурился, но не успел ничего сделать  и спор резко принял другой оборот, интонацию, направленность, нотку пошлости и неприемлемости, так горячо любимую волком. Пороки всей вселенной аплодировали стоя и со свистом в попытке затребовать продолжения. К их же сожалению или затянутому ожиданию, сегодня  это был тот случай, когда игра и была целью, совершенно не требующий завершенности.
Подхватывая по инерции ее инициативу, на секунду приподнял богиню одной рукой над полом, даже в этом подобие поцелуя, вкладывая свое желание навредить ей, наполняя все действо жадность, смешанной с неким остервенением. Если бы существовал бог порока, то он обязательно бы признал этих двоих своими любимцами во всех номинациях.
Молодец, сестренка! Какой запал, какая подача, какая едва уловимая страсть! Фенрир в полном масштабе оценил старания Хель и весь посыл, вложенный в единое действие. Он даже подметил легкий оттенок ее едва заметного желания сделать нечто подобное, но промолчал, оставляя пометку в памяти об этом для будущих ссор. А пока эта еще в разгаре, Хель не учитывала, или же рассчитывала, на низкий уровень адекватности брата, на фоне которой попытка обезопасить себя небольшим расстоянием была смешной до слез.
- Сестра… - Ругательство бы звучало ласковей. - Ты всегда делаешь, что вздумается. – все еще пребывая в состоянии весьма не добродушном и крайне агрессивном, Фенрир поймал ее и толкнув, вдавил в барную стойку за спиной. Крайне семейные взаимоотношения брата и сестры с завидной регулярность вылетали далеко за рамки, в попытке двух тварей заставить друг друга страдать или просто доказать, за кем будет последнее слово. И это было прекрасно. – Только не вздумай врать, что тебе не хотелось... – Фенрир  зарычал на нее, пропуская свою волчью сущность на волю. Вместо тысячи слов.
Надежно зафиксированная Хель могла разве только исчезнуть на глазах всего бара, иначе приходилось терпеть выходки волка. В особенности, его небрежное выражение лица, обдающее эффектом насмешкой все его слова и действия. - Какое тебе вообще дело, против я или нет. – Фенрир потянул ее за длинные волосы, вынуждая тем самым запрокинуть голову и смотреть ему прямо в глаза. – Сейчас и тогда. Ты так активно переживаешь, будто тебя интересует мое мнение или жизнь. – он просто не мог оставить последнее «слово» за ней, дать ей выиграть этот раунд, чтобы потом припоминать, как только подвернется возможность. Через пару секунду после нарочно затянутого поцелуя – на этот раз по инициативе волка – Фенрир победно улыбнулся и отступил на пару шагов. – Светлый бог сделал тебя такой мягкой и нежной… аж противно. – для большего эффекта он провел тыльной стороной ладони по губам и запил пивом, пытаясь избавится от привкуса богини.
Хорошо, что они достаточно знали друга и волку не приходилось произносить лишних слов – она и так поймет, что последнее сказанное было правдивым. – Ты стала скучной. Носочки ему еще не вяжешь? – кинул на последок волк, ощущая новый приступ желания убить ее. Пора было обратиться и кинуться или же оседлать любимый байк и отправится на поиски развлечений поинтересней нынешних.

Сестрица была на столько дрянь, что неумолимое животное естество требовало переклонить ее через ближайший стол и… Но вот умение подчинять себе собственного зверя очередной раз играло на руку волку, выпуская на волю лишь малую часть рвений, он мог балансировать на тонкой грани поведения, общения, своей человеческой и волчьей сущности. Окинув сестру уже безучастным взглядом, Фенрир состроил скучающую гримасу. - Тебе уже столько лет, а сарказм по прежнему убогий. Даже меня не задевает. – Все знали какой у Фенрира вспыльчивый нрав, сам волк это знал и гордился. Благодаря его бесконтрольной агрессии, страх оставался верным спутником сына Локи, следуя за ним по пятам, живо вселяясь во всех вокруг. Где бы не появлялся Фенрир,  животный характер, вперемешку с дикарскими нравами заставляли людей шарахаться. Боги других пантеонов изредка выпендривались, пока те, кто уже ощутил весь гнев Фенрира, сидели тихо или зализывали раны от травм.
Здесь в Осло он был не так давно, мало кому знаком, а по сему, в силу своего заблуждения, люди отыскали в себе смелость предположить собственное преимущество.  Мужики заново начали группироваться в большое тупое облако, крайне мотивирующе матерясь. – Хватит… - нарастающая волна гнева вот-вот испортит все планы, потому, окинув всех нудным взглядом, Фенрир решил переменить стиль вечера. – Пожалуй, пора превратить вечер  в более увлекательный. – Ему не потребовалось и трех шагов, чтобы оказаться рядом с шикарной блондинкой. Темми  - он даже имя ее знал – уже третий день умудрялась развлекать волка в постели такой фантазией и смелостью, что тот решил и на последок, перед отъездом из города, провести с ней ночь.
- Знаешь, Хель… - демонстративно отдавая предпочтение блондинке, обнял ее, - Мне и правда нравится наша маленькая игра, - характерно облизнувшись, как умел только волк, Фенрир продолжил, - Но ты не так хороша, как тебе кажется. – слишком заманчивой была перспектива сбить спесь с правительница Хельмайма и ее завышенного  самомнения. Если уж быть совсем честным, таланты сестры не особо и впечатляли волка, его больше увлекал процесс падения нравов и грязная пикантность таких моментов.
Было бы проще, если бы  Хель промолчала и дала ему спокойно уйти. Но нет же! Ей обязательно понадобилось завести волка. Мужики тарахтели, Хель рассыпалась угрозами, пока Фенрир нервно не закатил глаза. – Подожди меня там. – указав блондинке на барную стойку, повернулся в стайке задорных смертников. – Я предупреждал, что язык вырву, если не заткнешься? – как и прежде, ответом был лишь смех. Крайне не разумный и не уместный сейчас. Острый нож сверкнул в руках Фенрира, а следом за волнительным вздохом зала, волна крови хлынула из глотки лысого мужика. Довольная улыбка волка была последним, что узрел тот перед страшной кончиной. Торжественный момент, когда страх и ужам парализуют, наконец повис тяжким ожиданием в воздухе. Тишину разорвал треск хрящей, стойкий запах крови, хлыстающейся с горла  – волк запустил руку в огромную рану на горле и выполнил обещание с завидным равнодушием на лице. – Кто-то еще хочет поболтать? – к ногам «храбрых» бойцов упал язык их соплеменника. Одного тут же вырвало, а половина бара с воплями ломанулась наружу. Вот это вечеринка! Первый акт закончен.
Синие глаза волка переливались всеми красками безумства, играющая улыбка на губах не сулила ничего хорошего и, совсем не замечая, как коснулся шрама на шее – напоминание о мече в пасте - Фенрир направился к сестре. – Давай, беги! Ябедничай великому Одину! – с тошнотворными нотками пренебрежения и злости, Фенрир говорил сквозь прорывающийся рык и сцепленные зубы. – А еще лучше Тюру! – обрадовался собственной идее, все больше переполняясь безумием на грани бешенства. – Последний раз, когда мы виделись, он вопил от боли. – сделав «губки бантиком, бровки домиком» начал передразнивать Хель, - Большой страшный волк обижает меня, ай-яй-яй! Помогине! Папочка! Один! – смеялся над сестрой Фенрир, сверкая глазами, полными животной ярости. Человечно, если оно и была в нем хоть немного, покидала волка безвозвратно. – Маленькая сучка! Решила, твоя жизнь что-то значит для меня? Брата себе нашла! Так нежно тогда в лесу обнимала… – Фенрир раскатисто рассмеялся, - Ты. Мне. Никто. И ненавижу я тебя, как и весь ваш выводок богов. – еще несколько слов оставалось до момента, когда огромный волк утопит в крови все это места. На десерт – сестра.

Сухая ненависть выворачивала кости, волк рвался наружу, не способный больше сидеть запертым в человеческом теле и выслушивать мерзкие речи Хель. Глаза полыхнули яростью, прежде, чем богиня развернулась уходить. Фенрир вслушивался в каждое ее слово, каждую интонацию, чтобы тот черный котел гнева, кипящий внутри, наконец расплескался.
Спасибо, дорогая, мне так этого не хватало! Волк проводил ее взглядом через опустевший бар и прождав пару секунд двинулся следом. Устраивать что-либо на людях было чревато – тут же приезжала полиция, веселье накрывалось медным тазом, а волка увозили в обезьянник. Иногда даже с пользой – приобрел пару татуировок, но сейчас его больше тянуло вырвать позвоночник Хель.
Он обратился волком, когда фигура богини уже едва виднелась в конце улицы и тихо пошел следом. Волк – хищник. Его шаги невесомы, не слышным и почти не уловимы, даже если это огромная туша Фенрира. Едва дождавшись, как Хель свернет на аллею безлюдного парка, волк пошел на перерез, жадно вглядываясь в движения сестры.
Длинная алея подходила к концу, сворачивая вправо к лесной тропинке вглубь парка и тут, где дорогу освещал последний фонарь, поперек пути Хель вышел огромный волк. Свет фонаря падал сверху на светло-серую шерсть чудовище, белоснежные зубы сверкали в темноте, почти совпадая с заметно посветлевшими глазами. Волк облизнулся и дернул мордой, словно готовился прыгнуть вперед, но вместо это стал медленно подходить к богине, рыча. Она не испугается – он знал, но пока было время придумать, как вывести ее из себя, а потом перекусить горло. С детьми Локи не бывает просто: оба взяли от отца лучшие его качества – буйный нрав, эгоизм, хитрость, злобу воспитали в себе сами по средствам обстоятельств, пантеона и семьи, спасибо родным.
Чудовище остановилось позади богини, обратившись человеком. Едва ли не когтями он схватил ее за плечи, все еще балансирую между своими сущностями. – Ты такая душка, дорогая. – сквозь сжатые челюсти летели тихие слова. – Спасла меня! – он еще большее сдавил ее. – Я тебя разве просил? Ты меня достала уже вечным напоминание об этом! Лучше бы я там сдох, а ты нашла мохнатый труп! Сделала это ради меня? Ложь! – Одним движением волк обернул ее к себе, выпуская из рук, но продолжение его речи сопутствовалось незаметные наступательными шагами.  - Ты все делаешь только ради себя любимой, потакая своим комплексам и фантазиям. Разберись со своими проблемами, а потом тыкай меня в мои. Весь твой образ сильной темной богини прогнивший до основания. Пока тебе еще удается обманывать всех, но я тебя знаю лучше, вижу как тебя терзают сомнения по поводу твоего светлого божка, как у тебя светятся глаза от мысли о нем, и как сильно ты это пытаешь скрыть даже от себя самой… Чем ты ему так нравишься? В тебе нет ни женственности, ни умения соблазняться. Просто комок холода и хамства! - Фенир скривился, - Создавая образ сильной богини ты забываешь, что на самом деле ты просто маленькая испуганная девчонка, замкнутая и с кучей комплексом. Чуть что, и ты готова жаловаться всем подряд на несправедливость мира! Как сейчас! – он махнул рукой в сторону бара, напоминая события минутной давности.
Фенрир тяжело дышал, просверливая ее взглядом. – Жалкая тварь, а не богиня. Способная самоутверждаться лишь за счет других! – Остановив взгляд на ней, сдавил горло и приложил спиной о дерево. – А теперь скажи мне, Хель, кто из нас хуже? – взгляд волка поймал ее и, переливаясь всеми оттенками самых темных стремлений и чувств, требовал немедленного ответа. Сейчас что-то будет… Фенрир приготовился к самому внезапному повороту событий, чтобы в любой момент успеть увернуться.