Стоя у храма Одина, мысли Фенрира медленно, но уверенно сосредотачивались на вечных проблемах всех божественных существ: толпа комплексов, одолевавшая всех и каждого индивидуально, нашла очередное свое проявление в гигантском уродливом храме. Он напоминал Одина своим показным величием, старинными узорами и лепкой, призванными вызывать ощущение древности, мудрости, желания спросить совет. В общем, именно так, как любит себя демонстрировать сам бог. Жрецы и жители отдавали последнее, лишь бы соорудить место поклонения любимому божеству, тот же все это поощрял и никто из них не говорил о цене. Все же, народ жил не богато, а строительство такой громадины обходилось явно дорого, что в бросало большую финансовую тень на светлый образ заботливого Одина.
- Вы тоже пришли посмотреть на строительство храма нашего великого защитника? – отвращение на лице волка сменило цвет до скептичеки-саркастичного, а взгляд уперся в парня лет семнадцати, восторженно созерцавшего работы вокруг здания. – Нет. – резко кинул Фенрир, - Пришел с сестрой повидать, заодно увидеть очередное доказательство лицемерия великого Одина. – слово «великого» он сказал так, словно хуже ругательства на земле не было. – Не смей так говорить! – тут же вскипел парень, привлекая внимание рядом стоящих. – Он бог! Наш защитник! Ты прогневаешь его такими словами и он обратит на нас свой гнев! – толпа вокруг начала сгущаться, согласно гудя и кивая на выпады парня. Оглядев все это зрелище, Фенрир быстрым выпадом схватил резвого парнишу за грудки и поднял над землей. – Смотри, чтобы я не прогневался. – голос почти зазвенел рычанием и испуг мгновенно вырисовался на лице наглеца. Толпа замолкла, упорно разглядывая волка: первые ряды заметили рычание в тоне голоса, тут же что-то шепнули дальше и вскоре толпа гудела по новому поводу.
Небольшое проявление силы и тебя уже принимают за бога. Фенриру было мерзко примерять эту маску, но пока народ вокруг свято веровал в его божественность, они слушали его раскрыв рты, а большего ему сейчас не надо было. Спустя час, Фенрир уже выступал аки Ленин на броневике, забивая головы жителей размышлениями и пригодности такого храма и его необходимости. – Вы тратите свои кровные деньги, чтобы умаслить бога! Но это он должен вас оберегать на этих землях! – толпа, уже увлеченная игрой, радостно подхватывала фразы своего минутного лидера. Фенрир вложил им в головы еще несколько вероломных идей, поощряя каждый одобрительный выкрик  и призыв. В итоге, народ так увлекся идеей самоуправства и неповиновения (а этим волк умел заражать, как никто другой), ринулся к храму сваливать огромную фигуру Одина у входа.
Когда последние осколки упали на землю, а толпа рванула внутрь, забирать все ценное, пыль наконец улеглась и за этим облаком волк увидел сестру. Собственно, она и была целью его визита сегодня, особенно последние новости и сопровождавшие слухи. Последним волк никогда не верил, так было и сейчас, пока своими глазами не узрел Хель в весьма однозначных объятьях какого-то божка. Это позже Фенрир узнал кто он такой и от куда, но лучше не стало. Мысль о том, что его сестру регулярно облапывает светлое славянское божество вызывала два рефлекса: тошноту и желание кровавых казней. С нескрываемым «восторгом» по этому поводу, Фенрир  направился к Хель, - Пришла поглазеть на помпезность божественных родственников? – оглядев ее с ног до головы, обернулся к храму, с которого как раз вылетело окно. – Интересно, какие комплексы должны мучить старого козла, чтобы отгрохать себе такой домик! – поморщившись от отвращения, обернулся к сестре. – Мерзость. – заявил глядя ей в глаза, намекая далеко не на храм.  – Знаешь, сестра, меня чертовски злит, когда всякая мразь позволяет себе лишнее. – он неотрывно смотрел на нее прямым обозленным взглядом. Его выводил один вид сестры, ее голос, улыбка, выражение лица – тут же вспоминался тот бог рядом и гнев расцветал кровавым цветком в черной душе волка.

Осмотрев меховое одеяние сестры, Фенрир невольно передернул плечами. Его прикид совершенно не соответствовал погоде, но холод все равно не донимал волка, перенявшего в своей людской форме повышенную температуру тела, потом был горяч во всех смыслах этого слова.
- Конечно, - язвительно прошипел Фенрир, прожигая сестру взглядом полным ненависти и отвращения, - социальное неравенство нынче актуальней некуда, особенно когда сестра раздвигает ноги перед богом. Славянским. Светлым. – каждое слово он выплевывал все с новой дозой омерзения, все ближе подходя к сестре. Он мог бы улить и изворачиваться, разбрызгивая сарказм с особой тщательностью, но сегодня день и без того был крайне раздражающий.
Где-то сбоку раздался шум и грохот, сильный запах крови ударил в нос и волчий инстинкт мгновенно обнажился, словно открытый нерв. Глаза Фенрира стали волчьими – он явно балансировал на грани двух своих сущностей, готовый кинуться и разорвать сестру за неугодное поведение.
- Мне плевать на храм, Одина и всю их шайку. Но вот ты… - в голове быстро образовалась цепочка связи между ее личной жизнью и гневом волка, хотя в его состоянии функции логики и здравого смысла уже вовсю готовили белый флаг, отдавая бразды правления истиной животной сущности Фенрира. – Связалась с этим! - махнув рукой в неизвестном направлении, стал подступать ближе, невольно заставляя Хель пятиться. – Я так долго верил, что это слух и твоего мозга хватит, чтобы оградить себя от подобного! Но, - разведя руки в безысходном жесте, сделал быстрый рывок вперед и сдавав горло скандинавки, приподнял чуть над землей, как раз до уровня глаз, - слишком мерзко видеть, как твоя сестра позволяет какому-то заносчивому идиоту лапать себя и так воодушевленно совать язык в рот! – рыкнув, Фенрир буквально швырнул сестру в сторону, полыхая гневом.

Показная храбрость Хель никогда, наверное, не перестанет веселить его. Раз за разом она так активно пыталась что-то доказать мало вменяемому волку, что это даже привлекало его снисходительное внимание в какой-то степени, но самой же Хель это грозило тяжкими телесными или нарушенной психикой. Жизнь ее ничему не учила, сестра была слишком глупа или просто уперта, от чего манера поведения долгие годы не менялась. Заводясь с пол оборота, Фенриру оставалось пару шагов до неистового желания перегрызть ей горло, а зная несносный характер Хель, несколько шагов можно было и проскочить.
- Я всегда знал о твоей заниженной самооценке, - Фенрир присел напротив сестры, тем самым не давая ей подняться, - но, чтобы вот так на первого попавшегося кидаться… - откровенная насмешка растянулась на лице волка, - Хотя, - он внимательно посмотрел на смену ее внешности, довольно блеснув зелеными глазами, - в твоей ситуации выбирать не приходится. Да, сестренка? –заносчивость Хель медленно, но уверенно начинала действовать Фенриру на нервы, распаляя в волке недоброе чувство, которого скандинавке стоило бы опасаться, но базовый инстинкт самосохранения был не знаком детям Локи.
- Странно, как на тебя вообще кто-то позарился. Ты ему уже показывало свое истинное я? Наверняка славянский чистюля бежал с криком прочь. – Он схватил ее за подбородок и потянул на себя. – Такая красавица! – хищно облизнувшись, заглянул сестре в глаза, - Или ему понравились эротичные остатки плоти? – Фенрир откровенно издевался, однако лично ему никогда не претила настоящая внешность Хель. А вот проверить наличие комплексов у сестры – это дело важное.

Усмешка самодовольства и победного сарказма быстро растягивалась по нахальной физиономии Фенрира и чем больше злилась Хель, тем больше он смеялся над ней. Ее сопротивление и напор лишь злили волка и сестра не могла не осознавать_ на что обрекает себя подобными выходками, раздражая, больно прикусывая его шею. Последнее ему даже понравилось. Фенрир оскалился, сверкнул волчьим взглядом и с рыком рванул вперед. У нее были лишь секунды до этого момента, но надо отдать сестре должное – воспользовалась она ими по полной, как всегда. Вот почему с ней не скучно!
Хель отлетела в сторону, где начинался уже лес, встречая спиной нежные обьятья векового дерева. – И это все, чем ты меня удивить собралась? – крикнул Фенрир в след траэктории ее полета, последние слова которого обратились рыком, ибо на месте человека уже красовался огромный темно-серый волк. Народ сзади истерически завопил, кидаясь в стороны и спасаясь от перспективы страшной участи, но волк не видел сейчас никого, кроме своей жертвы неуемной сестрицы.
Преодолев все расстояние одним прыжком, шерстянное чудовище приземлилось в сугроб возле Хель, избавляя свою шкурку от той грязи, в которой его так нежно вываляла сестра. Не то, чтобы он был чистюлей, поймите правильно -кровь, кишки и следы боев – это одно, но всякая дрянь, что липнет к тебе – это крайне раздражающе. Кстати, об этом… И взгляд волка обратился на Хель. Он снова отшвырнул ее, словно плюшевую игрушку, больно саданув огромной лапой по животу, оставляя кровавые шрамы под прорванной одеждой, с наслажления припоминая попытку вырвать ему легкое, сердце или еще какой нужный орган. Шрамы еще несколько дней будут отдаваться болью и кровавым напоминанием о глупой наглости в попытках что-то доказать великому и ужасному Фенриру.
- Где ты, моя красавица! – он выволок ее из сугроба чуть ли не за шиворот, пригвоздив одной рукой к дереву и немного приподняв так, что ноги едва касались земли. Пальцы проваливались сквозь прогнившие части тела, но Фенрир и не замечал этого. Сущность сестры никогда не была для него новость, загадкой или чем-то необычным. Скорее, ему нравилась эта пугающая других особенность, но этого она не услышит от него даже под самыми жуткими пытками.
– Это все, на что ты способна? Вяло совсем. Стареешь, сестра...- разочаровано потерев след ее укуса, внимательно осмотрел лицо сестры. – И что, ему понравилось как пальцы проваливаются сквозь прогнившую плоть? – нарочно покрепче сжав ее горло, волк пробрался еще глубже в ее плоть. - Он прикасался к тебе такой, пытался скрыть омерзение? – волк смеялся ей в лицо, выжидающе делая паузы межуд словами, добавляя сарказма даже мимикой и улыбкой. - Придумай фокус получше, потому что меня таким ты точно не напугаешь… - Фенрир не был фанатом долгих бесед, ему было проще сделать, чем сказать, а потому он приблизился лишь на оставшиеся миллиметры, вцепившись своими губами в ее. Он целовал Хель словно последний раз в жизни, не растрачивая силы на нежность и прочую чушь, воплощая самую  порочную часть страсти и животного желания. Рука больше не сжимала ее горло, нарочно скользя по той части ее тела, что бы обращена в жуткий труп, но волк словно и не замечал этого, каждым движением желания обладать ею в эту же секунду.
Всем телом он вдавливал Хель в дерево, не давая шевельнуться, пока пробрался губами к чистой человеческой коже, легко прикусывая ушко, а потом до боли впился волчьими клыками ей в плечо, мгновенно ощущая сладкий привкус крови.

Семейный разврат – дело тонкое и сугубое индивидуальное, тут у каждого своя черта допустимого в зависимости от моральных, эстетических и физических предпочтений. Этим двоим еще предстояло разобраться, где именно и на каком основании провести свою, а пока их мало касались такие мелочи, что само по себе толкало все дальше и дальше от привычного ритма взаимной ненависти, любви и прочих красок непростых семейных уз.
К собственному мимолетному удивлению Фенрир мгновенно ощутил всем телом реакцию Хель и в эту секунду животный инстинкт взял верх над какими-либо намеками на братские чувства, если таковые вообще имелись в древнем злобном существе. Едва не заставляя ее хрупкие кости ломаться от той силы, с которой волк вдавливал дочь Локи в широкий ствол векового дерева, он остановился лишь для глотка воздуха, различая тихий шепот напротив. Зеленый взгляд, полный откровенного  желания, уперся в Хель, совершенно однозначно демонстрируя все свои стремления.
- Нет, не можно. – Дыхание рвалось наружу. Он прикусил ее губы на долю секунды. – Разве только чрезмерной болтливостью. – С каким же удовольствием он слушал ее сарказм, различая скрытые за ним эмоции, ощущал гнев в ее поцелуе,  смешивая ответный поцелуй с рыком и до боли сжимая не совсем человеческое тело Хель.
– Тебе  понравится , ты сама знаешь. – Фенрир сверкнул хищной улыбкой и резко подхватил ее, заставляя ее обхватить себя ногами, с размаху впечатав обратно в дерево. – Ты же именно это так старательно прикрываешь сарказмом. Свое желание, -Фенрир снова поцеловал ее, оттягивая острыми зубами нижнюю губу, - возбуждение, - он скользнул рукой между ее ног под одеждой, лишний раз убеждаясь в подлинности желаний сестренки. Тяжкий вздох удовольствия сорвался в ту же секунду, ни капли не скрывал ощущений волка, нарочно откровенно демонстрируя все свои желания в их истинном виде, - и то, как тебе дико нравится, что я тебя хочу поиметь, - последние слова он проговорил с особым удовольствием прямо ей в глаза, - не смотря на твой вид. На столько нравится, что я могу трахнуть тебя прямо тут, а ты… - он сладко улыбнулся картинкам в голове, -  о, ты будешь стонать от удовольствия, как  последняя сучка и просить еще... На зависть белокурым селянкам. – Оскалив белоснежные клыки, Фенрир выпустил ее из мертвой хватки и отступил на шаг, все так же ехидно усмехаясь.
Волк нарочно подначивал ее, ведь отказаться от этой их игры, теперь принявший совершенно новый, но крайне интересный поворот, он не мог, а быстро перейти к сексу было слишком скучно. Фенрир всегда замечал за собой тенденцию поиграть с жертвой.