Внешний Вид

День обещал быть прелестным, не смотря на то, что в городе, за последние несколько энных количество лет, стало пустовато. Этот факт, немного огорчал, не на ком было испробовать свои чары, не на ком было опробовать ту силу, которая так долго уже томилась внутри девушки, обжигая все внутренности, и желая вырваться наружу, при первой же возможности. Все, что происходило вокруг, полнейшая разруха, дело рук не только нелюдей, так называемых, богов, но и самих жителей Земли. Будь они хоть немного умнее, смогли бы выжить, и не считались сейчас умирающим видом. Афродита не слишком сильно за это переживала. Она жила своей собственной жизнью, прекрасно и беззаботно, ни в чем не нуждаясь. Ей никогда не приходилось действовать открыто на людях, или показывать свои истинные способности другим богам. Хотя, она была уверена, что многие знакомы с тем, что может сделать эта прелестная белокурая, высокая девушка, предпочитающая облачаться исключительно в платья. Она даже в холодную погоду, умудряется выкинуть что-то подобное. 
Сегодня же, Афро решила просто пройтись по парку, рядом со своим домом. Её давно не терроризировали незваные гости из Греческого Пантеона, и даже Гера не решалась зайти. Что заставляло богиню любви, невольно подумать, что у них с Зевсом начался-таки, спокойный период в их длительных отношениях. Да, признаться, Афродита часто принимала у себя богинь, которые так и норовили воспользоваться ее пояском, чтобы очаровать того или иного оставшегося красавца. Что поделаешь, приходилось выручать своих знакомых. Сегодня, с самого утра было скучно. Утешить богиню, могли лишь мужчины, либо прогулка по парку, где она едва ли не сливалась с природой, и наслаждалась летним солнцем, и прекрасной погодой. Да, даже в такое время, милая Афродита, не лишала себя данного удовольствия. Девушка взяла в руку ремни сумки, а в ту положила три зеленых яблока, и прошла в сторону выхода из квартиры, вниз по лестнице, туда, где дверь была единственным препятствием, мешающем выйти на свежий воздух. Для богини, было везде хорошо, и как только Афродита сделала шаг на улицу, то сразу же ее тело почувствовало тепло, которого в квартире сложно было найти. Она уже пыталась, и ни один уголок, этих белых, ужасных стен, не одаривал ее столь ласковым теплом. Прикрыв свои голубые глаза, девушка ступила еще пару шагов, а потом осмотрелась, в ожидании, чего? Чуда? Возможно, она ожидала увидеть, как и раньше, наверно толпы людей, спешащих по своим делам. Нет, ее ожидания не оправдались, ведь на улицах было тихо, и лишь не многие проходили мимо, стараясь не смотреть на довольное личико блондинки. А что ей, собственно говоря, было печалиться? Она жила прекрасно, не смотря на то, что не пыталась шиковать, уж если говорить об этом. Всегда старалась знать меру, конечно, это было нелегко, но все же. Она видела эти мины на лицах всех, мимо проходящих. Да, эти люди не рады новым порядкам, но что поделать, это они, всегда не верили, что среди них живут не только богачи, и миллиардеры, а боги, самые настоящие, которых можно потрогать, ткнуть в них пальцем, увидеть на деле их силу, и познать всю злость, которой каждый из Пантеонов, несомненно, обладал.
Прогуливаясь по парку, и уже осматривая деревья, Афродита слишком задумалась обо всем, что происходит в мире, что творится в нем, и насколько переоценивают себя боги, но ей это нравилось, и все же. Зазнались, можно так сказать. Раньше жили спокойно, а теперь. Ну, это не так важно. Военные проблемы, это обязанности таких личностей как Арес, и другие боги войны, но никак не любви. Арес, одна мысль о бывшем супруге, и сразу же накатывает тоска. Они потеряли друг друга, а все из-за чего? Из-за прихоти Геры? Зачем она так поступила с Афродитой? Зла за это, кажется, Афро не держала, но все же обида оставалась обидой. Так вот, в размышлениях о благополучном прошлом, и отношениях между богами, Афродита не смогла уловить чье-то присутствие рядом. Пусть это было итак сложно, но обычно, она намного внимательнее ко всему относится, нежели сегодня. Тело стало погружаться, словно в спячку, что удивило блондинку. Афродита уже спустя пару минут потеряла сознание, и кажется, спала так долго, что когда очнулась, то не сразу поняла, где находится.
Ощущение было такое, словно ее кто-то заставил крепко заснуть. Тело все немного болело, а внутри все опустошено, словно кто-то выкачал из нее все силы. Это было не так трудно, ведь обернувшись, Афродита узнала в своем похитителе некого Чернобога. Мужчина сидел не так далеко от богини, и внимательно ее разглядывал, словно маньяк, изучал свою жертву. Это чертовски приятно, знаете ли, в особенности для такой девушки, как Афро. Блондинка присела, и театрально провела по волосам рукой, поправляя их, и смотря вперед, мельком ознакамливаясь с помещением, в котором находилась. - Нынче боги у нас воруют других богов? - с приятной ухмылкой произнесла богиня, спуская ноги с дивана. - С чего это вдруг столько внимания? - голубые глаза девушки пристально осмотрели бога, сидящего уже перед ней, с достаточно жадным взглядом. Чего богиня не скрывала, так это того, как она положительно относится к любым мужчинам. А уж от соблазна очаровать их, точно не стала бы носика воротить.

Отредактировано Aphrodite (23.05.13 17:38)

Уже спустя минуту, в голове Афродиты все же зашевелились такие вопросы, которые знакомы были бы всем. Обычно, и даже возможно часто, люди именно об этом спрашивали вслух, но зачем же богине себя так быстро раскрывать, тем более, даже очень интересно оказаться в логове бога тьмы, и осматриваясь, заметить его вкус и любовь ко всему классическому. Дизайнерский взгляд Афродиты, сразу же решил преподнести пару ярких красок в это жилище, но до этого, необходимо поболтать с хозяином, заговорить, возможно, даже попытаться очаровать, хотя Афродита знала, и понимала, что Кощей ей просто так не сдастся. Что же, к чему слова? Необходимо начинать игру, и Чернобог уже сделал свой первый шаг. Нет, он сделал аж два. Украл богиню любви, притащив ее к себе, и теперь сидит перед ней, с таким видом, типа "ну а что, со всеми бывает". Так она же не против. Пусть делает вид что так и надо, девушка наоборот, готова лишь подыграть. Казалось, что каждый, находящийся в этой комнате, одним лишь соприкосновением взглядов, понял мысли другого. Однако, от кокетства, и попыток соблазнить бога тьмы, богиня любви все же не откажется. Девушка вздохнула, и опустила глаза на свои коленки, проведя по ним ладонью, и немного сжав. Затем, вернув взгляд на бога, заметила в нем безразличие. Что же, пусть так, даже приятнее играть, приятнее ставить барьеры, приятнее для него, сделать так, чтобы попытки Афродиты были сведены к нулю. Но ведь она тоже не так проста. Другая бы уже наверняка набросилась на бога, желая утащить его в постель, Афродита всегда действовала по этапам, медленно, словно кобра, которая сначала осторожно душит свою жертву, усыпляет, а потом одаривает ядом тельце, и съедает с аппетитом. Сравнение богини любви со змеей не самое удачное, но техника, похожа. Блондинке уже надоело сидеть на одном месте, и поэтому, Афро встает, даже не интересуясь, можно ли это сделать или нет. С чего вообще она должна спрашивать? Ведь он сам "пригласил" ее в гости, а Афродита привыкла вести себя в гостях, как у себя дома. Расслаблено, спокойно и не боясь сделать какой-либо шаг. Она плавно прошла в сторону более освещенной половины комнаты, в которой ее любезно уложил на диван бог тьмы, и осмотрела бар, показавшийся на глаза. Почему-то, Афродита была полностью уверена, что это не все, что было в руках Кощея, есть и намного больше. Развернувшись лицом к мужчине, и оставаясь у него за спиной, Афродита улыбнулась. Бог уже наверняка ощутил на себе этот жгучий взгляд, пронизывающий всю спину, от шеи, вдоль позвоночника. Играть, вживаться в роль, и получать свое, то, что желанно, для Афродиты любимое занятие. Сейчас, они словно актеры, пытаются сделать так, чтобы один из них, сошел с дистанции и принял поражение. Как долго это может продлиться? У них есть вся вечность, я Вам скажу, и никакая война не помешает продолжать двум богам свою игру, придуманную буквально за пару секунд.
Афродита поправляет платье, и немного спускает его вниз, потому как то, слегка приподнялось от хоть бы. Отстраняется от столешницы, хватает своими тонкими пальчиками за горлышко, одну из стоящих там закрытых бутылок, кажется, это были виски, и делает уверенные шаги в сторону бога тьмы, остановившись за его спиной, и наклонившись немного вперед. Её личико, оказывается рядом с лицом бога тьмы. Улыбки никакой, только спокойная гримаса. Вроде бы даже не старается, а получается как обычно. Белые локоны спадают вниз, и попадают на плечо Чернобога, словно обволакивая его светом. Какое приятное сочетание, черного и светлого, Афродите нравится, но  она не слишком долго заостряет на этом внимание. - Неужели у бога тьмы, есть серые будни? - слегка усмехается, и поворачивает голову в сторону лица бога, проговаривая каждое слово ему на ушко. - Я была уверена в обратном. - улыбка, которая ничего не значит, только маска, специально сконструированная для бога, именно для него, в этот момент. Отворачивает голову и рядом с плечом бога появляется рука Афродиты с бутылкой виски. - признаюсь, я была бы не против даже без применения силы. - констатирует факт. Поболтать с богом тьмы, это даже очень забавно, в особенности, когда сама соглашаешься на это. Им становится всегда, немного обидно, от того, что вроде, должны трепетать от страха, бояться, бежать, а тут, соглашается, и даже не сопротивляется, хотя, Кощей наверняка мог это предугадать, поэтому заострять внимание на ненужных фразах Афродита не стала. Она все еще продолжала нависать над плечом бога, и теперь уже поставила наконец-то бутылку с виски на стол, рядом со стаканом, который недавно опустил на стол Кощей. - Ну давай выпьем. - соглашается богиня, хотя могло ли быть иначе? Девушка явно устает так стоять, и поэтому, для того чтобы как можно дольше пробыть в этом положении, кладет свою ручку, на плечо богу, едва заметно сжимая там одежду. Он снова невозмутим. Приятно встретить такого бога, который ради собственного выигрыша, будет непоколебим, даже тогда, когда Афродита станет предпринимать еще более соблазняющие вещи. Насколько у нее хватит терпения? А если она справится, будет ли для нее приятным то, чего она добьется? Если нет, возможно, придется сделать какую-нибудь гадость, что для Афродиты не составит труда. Но пока, пока это всего лишь игра, пока, это всего лишь первые шаги.

Сейчас, Афродита боролась сама с собой. Такая близость, такое крохотное расстояние, она могла бы проделать, чтобы коснуться теплыми губами щеки бога тьмы, и оставить на них след. Так близко, чтобы ощутить его запах, оставить внутри себя, запомнить, чтобы при первой возможности снова воспроизвести или узнать. Да, поразительно, Афродита каждый раз, все чаще и чаще замечала, как люди узнают друг друга. Живя с человеком рядом, постоянно ощущая аромат его кожи, перемешанный с легким отзвуком духов, невольно и сам начинаешь запоминать по запаху, начинаешь оборачиваться на улице, если знакомый парфюм ударит в нос, и принимаешься еще тщательней его изучать. Такие разные люди, и такие похожие запахи, но у каждого есть своя нотка, которая не повторяется у другого. Так же и у богов, но их духи сильнее. Они, кажется, уже на всю жизнь въедаются в кожу, и больше не перестают дарить людям приятный аромат. Вот почему не стоит Афро каждый день брызгать на себя тонны парфюма, чтобы приятно пахнуть, даже сейчас, когда Чернобог, пытается уловить этот запах, ощутить на себе его симфонию, и привыкнуть к нему. Нет, позволить себе это она не может, поэтому слегка отстраняется, и перебивает его, после чего мужчина сразу же встает с кресла, и спустя пару минут, оказывается прямо перед богиней, смотря в ее глаза, изучая их, понимая, насколько они чисты, и как много в себе таят. Это одна из фишек богини любви, если можно так выразиться. Девушка стоит спокойно, она не собирается отступать. Если бог принял железную позицию, и теперь не будет пускать Афродиту к себе ближе, чем на пару метров, прелестница сама разрушит все преграды, лично. Уж так сильно он этим ее поддел, так сильно заинтриговал. Что кроется в его душе, ведь он не расскажет, не откроет тайну. Придется копаться самой, но как? Элегантно, с каждым шагом, продвигаясь все ближе и ближе, минуя одну стену за другой. Так интереснее, так лучше, не правда ли? Внутри Афродиты сейчас же загорается пламя, которое могло бы выжечь все поля в округе, которое могло поглотить даже того же Кощея, своим жаром, и страстью. Но он держится, держится и не хочет ей поддаваться. Даже тогда, когда смотрит в эти глаза, такие голубые, словно море разлилось в них, и можно утонуть в его бескрайних просторах. Что же, еще не все кончено, еще не наступил тот заветный финал, в котором Афродита будет высмеяна, как никудышная богиня любви. Она не позволит, не даст ему поставить себя на место проигравшей. В этой игре, не должно быть проигравших. Они должны сыграть в ничью.
- В следующий раз, будешь знать. - игриво намекает девушка, и облокачивается о спинку кресла, немного сгибая одну ножку в колене, становясь еще более грациозной и яркой, на фоне классики помещения. Она, словно дополняющий элемент в данном интерьере. Слишком светлая чтобы входить в него полностью, и достаточно яркая, чтобы его освежить. Кощей проходит вокруг. Афродита не смотрит за этим, она стоит спиной, и только тогда, когда мужчина останавливается перед ней, осматривает его полностью. С головы до ног, не упуская того момента, когда мужчина делает несколько внушительных шагов к ней навстречу, едва ли не встречаясь своим телом с телом богини любви. Признаться честно, этот ход она восприняла с упоением. Видеть рядом его, когда стоит сделать еще один шаг, и можно прижаться к груди бога тьмы. Но девушка стоит на месте. Она выпрямляется, и немного опускает личико, чтобы посмотреть на бога снизу вверх. Девушка и без того уступает ему в росте, но так же куда веселее. Взгляд становится таинственнее, а падающая на лицо тень, только украшает бледное личико, с легким румянцем на щеках. Он тем временем приближается, становится все ближе и ближе к ней, словно вот он, тот самый момент, когда губы готовы слиться воедино. Афродита приподнимает личико, и смотрит на губы Кощея. Дыхание спокойно, а вот сердце, кажется, начинает набирать слишком сильный ритм. Как его остановить, чтобы не выдать собственное увлечение? Ведь все должно быть наоборот. Не Кощей должен ставить богиню любви в тупик, а она его. Но, слава богу, что мужчина, кажется, и не заметил изменений внутри богини. Он тут же решил сделать так, чтобы Афродита не радовалась быстрой победе. Его лицо скользит немного в сторону, и губы Чернобога уже не на уровне губ Афро. Что же, провел мерзавец, смог так сказать ввести в заблуждение даже Афродиту. Ничего, мы реабилитируемся, мы еще повоюем. Афродита спокойно усмехается, показывая всем своим видом Кощею то, что едва ли не поддалась на его столь обманывающее поведение. Пальцы тут же сжимают спинку кресла, и девушка смотрит вперед, примечая за его плечом картину. Поразительно, она великолепна. Какое сочетание темных красок, какая палитра чувств. Господи. Все есть, для того чтобы отвлечь Афродиту, и дать ей возможность немного себя успокоить. Бог тянется за бутылкой. Он выбрал все ту же позицию. Давление на девушку, но теперь, она не купится на его уловки. Теперь не станет жертвой в его же логове. Нужно делать ответный шаг. И вот, когда Кощей заполняет бокал напитком, и тянет его к Афродите, девушка протягивает руку и пальчиками осторожно касается прохладной кожи Кощея, не отводя от него своего хищного взгляда. Это прикосновение, такое нежное, вроде ни к чему не обязывающее, но стоило Афро сделать еще пару движений, и возможно, Кощей поволнуется внутренне. Богиня ведет пальчиками по руке бога, и в последний момент ощущает, как эти самые пальцы ухватываются за стакан, но при этом немного покрывая пальцы Кощея. - Что ты, даже в голове не было заполнять сегодняшний день, ненужными мыслями и планами. - улыбается девушка, и эта улыбка такая спокойная и искренняя, что можно подумать, Афродита и не думает соблазнять кого-то. Но это не так, ведь еще один шаг сделан, и пока бог не убрал свою руку, Афродита может немного подойти к нему, чтобы сократить ненужное расстояние, и продолжить беседу. - А за комплимент спасибо, - продолжает смотреть на него. - Не каждый день можно услышать от бога зла, таких приятных слов. Ты начинаешь уничтожать все мои стереотипы о темных богах. - снова улыбается, сопровождая эти улыбки приятным, спокойным, в какой-то мере даже тихим голосом.

Отредактировано Aphrodite (28.05.13 19:30)

Да, он не похож на других богов. Слишком спокойный, слишком упрямый. Но в этом же и есть та прелесть, которая тянет к себе, словно магнит? Не правда ли? Есть то желание, которое тут же возгорается, стоит только ему взглянуть, стоит лишь ему сделать еще один шаг. С чего такой интерес к этой игре? Почему так хочется продолжать. Это словно наркотик, который проникает в кровь, по венам, и расползается по всему организму. Никогда не думала, что будут привлекать меня такие мужчины, которые не поддаются на мои уговоры сразу же, тем не менее, утопая в желании внутри. Он надеется, что я не вижу, что я не замечаю, но позвольте, неужели так сложно заметить в поведении неладное? Он тоже заметил. Заметил, как билось сердце. Мне не стоит стесняться, с чего это вдруг. Ведь я сама жажду продолжать игру, успокаиваю себя, чтобы не поддаться ему самому, не сделать так, будто проигрываю, отдавая победу какому-то богу тьмы. Ну, уж нет. Хотя, смотрится даже очень симпатично. Все это. Признаться честно, это лучшее проведение свободного времени, чем я могла себе представить. Он действительно не просто так появился рядом с парком. Кстати, что же он там делала? На территории Греческого пантеона. Вопрос, возможно, останется без ответа. Но он и не нужен.
Афродита позволила себе на минуту отвлечься от сего мира и окунуться в собственные мысли. Да, именно там, сейчас преобразовывались самые игривые мысли, в нечто большее. Богиня слегка улыбнулась, когда ощутила, что застала бога тьмы врасплох. Можно ли это так назвать, возможно, да, ведь действия Афро разозлили бога, сделали так, чтобы он страдал от того, что сам возводит между ними огромную стенку. Что же, строй Кощей, возможно, ты успеешь положить еще пару кирпичиков, но надолго ли этого хватит, чтобы скрыть тебя от настоящего желания? Пальчики Афродиты до сих пор не отпускают руки Кощея. Она даже не отдергивает их, иногда посматривая, и внутри себя, просто восхищаясь температурой тела Кощея. Хотелось сейчас же перестать играть, перестать заниматься непонятно чем, и скользнуть рукой дальше по его руке, медленно переходя от кисти к плечу, а потом и осторожно касаясь шеи, сокращая между ними расстояние, делая его достаточно маленьким, чтобы ощутить, как бьется сердце Афродиты снова, как быстро возрастает желание внутри Чернобога. Весь этот язвительный тон, все эти усмешки, выкинуть из головы, и окунуться в страсть, которая едва ли не пылает между ними, вместе выстроенной стены. Кощей обыгрывает момент. Молодец. Выкрутился снова, попытался все восстановить, не дать Афродите затуманить его разум, не дать его желанию вырваться наружу, и поразить рядом находящуюся Афродиту. Как же жалко. Он играет на нервах у Афро. Богиня любви, потихоньку начинает сгорать от нетерпения. Нужно хватать ее, пока девушка совсем не исчезла в огне, в этом обжигающем пламени. Но она продолжает терпеть, пристально наблюдая за тем, как бог тьмы целует ее руку, и отпускает, ставя стакан на стол, рядом с ней. Легкая улыбка скользит по лицу богини, и губы немного сжимаются, пока Кощей этого не видит, и снова расслабляются. Мысленно, Афродита просит себя еще подождать. Оставалось же немного, и она бы добилась своего. Нужно не расслабляться, а дать волю более настойчивым, и действенным жестам. - Да, мне тоже так показалось, и как ни странно, я признаю, можешь скрасить мой день. Буду совершенно не против этого. - словно делая одолжение богу мести, Афродита поворачивается к нему спинкой, и берет в руки бокал, преподнося его край к губам. В этот момент, стоя в пол оборота, немного прикрывает глаза и вкушает напиток, медленно глотая, чтобы ощутить то, как жидкость обжигающе потечет по горлу. А затем, ставит стакан обратно и поворачивается к своему собеседнику снова. Рассматривает его, нагло поедает взглядом, впрочем, ей нечего стесняться, он делает то же самое, только не так, как привыкла делать это Афродита. Она действует открыто, даже не смотря на то, как на это отреагируют другие. Но обычно, мужчинам даже нравится этот взгляд. В нем, раскрывается и немного иная сторона прекрасной богини, она становится не только символом идеальной женщины, но и богиней, в которой кроется огромная тайна, разгадать которую так хочется каждому.
Кощей произнес еще пару предложений, и сел на диван. Афродита не спешила ему отвечать. Она выжидала момент, прикидывая в голове обрисованную им картину. Нет, признать честно, выглядело бы это забавно. Богиня наиграно усмехается, стараясь сделать это как можно реалистичнее, пока бог не заподозрил не ладное. Кажется, сейчас все их жесты, все их действия, происходят так театрально. Они, словно участвуют в какой-то постановке, но так мастерски вносят в известную всем пьесу, новшества. Спустя пару минут, Афродита пускает в ход нечто новое. Раз он так не реагирует, то уж наверняка, сможет ответить хотя бы на один, даже очень настойчивый жест. Девушка берет аккуратно бокал, и проходит к дивану, не скрывая того, что сядет сейчас именно рядом с богом. Он и так наверняка этого и ждал. Ведь сейчас, девушка поступила слишком предсказуемо. Но, тем не менее, богиня разворачивается к Кощею лицом, и садится немного на бок, кладя в этот момент одну ножку на другую, смотря в сторону бога так пристально, с все той же приветливой улыбкой. Немного подтягивается к нему, и кладет руку на спинку дивана, едва ли не касаясь плеча Кощея. - Про пещеру я не думала, - замечает блондинка, и сразу же переводит взгляд на его шею. - Возможно, я предполагала, что у тебя есть замок, такой темный, будоражащий воображение... - едва ли не шёпотом начинает говорить девушка, осыпая шею бога своим дыханием, словно бросая в его сторону мелкие искорки из собственной души, которая разгорелась не на шутку. - насылающий страх на окружающих... в котором слышны голоса людей, которые в постоянной мольбе прибывают, и просят тебя освободить их грешные души из мира теней... - как же красиво заливает, как красиво девушка превращает обычные слова во что-то волшебное, возбуждающее. Сопровождая это все легким касанием до плеча, потом медленно переходящие пальчики на шею, щекочущие там, и рвущиеся вверх. Но их не хватает, чтобы коснуться щеки Кощея. А ведь так хочется, так хочется ухватить его, и больше не отпускать из своих цепких пальчиков. Но это позже, пока что хватит, нужно дать ему шанс отыграться, если он будет конечно это делать.

Такая бешеная близость, от которой становится невыносимо жарко. Губы пересыхают, и в горле тоже. Словно кто-то выжил из тела Афродиты всю воду, но она не перестает пытаться, не перестает стараться, делает ходы, вперед, и только вперед к желаемому. Возможно, сейчас, находясь рядом с Кощеем, и ощущая внутри, что он ей нравится, она все равно не переставала помнить, что это всего лишь игра, в которой нет места настоящим чувствам. Ах, любвеобильная Афродита, могла бы противостоять сама себе, не поддаваясь на чьи-то соблазнения. Если бы. Но все не так. Несмотря на дар, который дан ей с самого появления на этом свете, она не может никак отвергнуть страсти, исходящей из других, рядом находящихся. Такова ее натура, такова Афродита. Ей приятно ощущать рядом влечение, мучение от любви, это словно амброзия, приятный, сладкий нектар, дающий вечную молодость, и  бессмертие. Все, словно наркотик, влекущие к себе, затуманивающее разум, и не дающее проснуться во время. А эти прикосновения, которые она дарит богу мести, отдавая в них все то, что сама ощущает. Такое ощущение, что еще немного, и через тонкие, красивые, бледноватые пальчики богини, перешел бы жизненный ток, который всполохнул даже саму жизнь в этом безжизненном, холодном боге. Но он сопротивлялся, сопротивлялся и делал все на зло. Он и сам злился, не понимая, почему до сих пор, Афродита так легка на подъем, почему ей приятно это общество, рядом с богом тьмы, который не может дать ей такое наслаждение, которого хочет богиня. Но может быть, он просто не думает и не подозревает, что может открыть в нем Афро, когда прикоснётся еще раз, когда вовлечет его в тот сладкий поцелуй, к которому так стремится. У них совершенно разные мысли, по поводу всего. Бог мести так и желает угомонить свое нутро, желание, и показать себе, что в этой богини любви, как и в других, нет ничего особенного, совершенная пустышка, как и все. Но ведь это не так. Внутри Афродиты слишком богатый мир, она живет словно не только на этой планете, и увлекает постоянно других за собой. Уже неважно было то, о чем он сейчас говорит, важно было только то, что он делает. Это разогревало, настораживало, ведь в любой момент, он может сделать свой последний шаг, и закончить игру. Этого нельзя допустить, нельзя упустить тот момент, когда все будет в его руках. Но он ведь настал? Осторожное касание щеки девушки, заставляет богиню прикрыть глаза, спокойно дальше наблюдать за его движениями, фактически не просыпаясь ото сна, в который он окунает Афродиту, своими жестами. Он хочет знать, хочет ворваться на ее территорию, и узнать, кто она, что ее так отличает ото всех? Нет, бог тьмы всего лишь хочет успокоить себя, угомонить. Хочет перестать желать ее. Но даст ли она ему такую возможность? Может быть, только лишь для того, чтобы унять собственный интерес, попробовать его губы. Ощутить возможное их тепло, или наоборот, холод, хранящийся как в душе бога, так и во всем нем. Он надвигается, в момент, хватая богиню любви за талию, и увлекая на себя. Афродита смотрит ему в глаза, ждет, уже готова. Вот, тот самый момент, когда их губы соприкасаются, в черством поцелуе, не извергающем ни пламя страсти, ни огонь влечения. Хотя, что-то из этого есть, определенно, просто Кощей не желает этого показывать, он не может этого показать, иначе Афродита попытается ответить ему. Хватает ее за затылок, и держит, пусть богиня и не собирается вырываться. Ощущает только боль в губах, и от этого, шумно выдыхает, спустя пару минут, оказываясь на диване, уже под Кощеем, смотря в его глаза, потом на его лицо в целом, и ожидая чего-то еще. Но он остановился, и лишь только в конце прикусил ее губу. Как же печально, она надеялась увидеть его с иной стороны. Никудышный из него любовник? Хотя, вопрос ли должен быть на этом месте? Заключение Афродиты было не долгим. Мужчина отстраняется, и теперь он снова увлечен бокалом, словно у того, есть тоже такие же привлекательные формы, какие есть у Афродиты. Ну ладно, что же, ты так играешь, ты стал вновь серьезным? Ты отверг ее. Она спокойна, спокойна, словно море, готовое в одну секунду выбросить на берег цунами, и овладеть всем вокруг. Афродита выдыхает. На ее лице появляется улыбка, такая обычная, такая спокойная. Неужели она не перестанет его злить? Боже, деточка, впору успокоиться, и надуть губки, словно обиженная маленькая гречанка, которой не дали вкусное мороженое. Но не сейчас, не сейчас, ведь он только начал кипеть, он только начал злиться, и Афродита теперь хочет его полностью довести, хочет либо пойти козырями, и наконец-то обуздать бойкий нрав мужчины, либо до такой степени обозлить, что ситуация между ними накалится, и станет еще непредсказуемее. Она медленно поднимается, и смотрит неотрывно в глаза Кощею. В ее же застывает коварство, и игривый настрой. Он думал, что сможет ее обидеть? Бросьте, это было предсказуемо. Он защищается, и этим все сказано. Девушка приседает на спинку дивана, оказываясь рядом с богом, все так же осторожно проводит ему рукой по позвоночнику, и медленно снимает со своей талии едва заметный ремешок, сразу же набрасывая его словно удавку на шею богу тьмы, и немного затягивая ее, осторожно тянет к себе. Как он на это отреагирует, что скажет или что сделает, вот вопрос, который теперь тревожил всю богиню любви. Она поступила немного не так, как он мог ожидать. Немного наклоняется к лицу Кощея, и шепчет ему осторожно на ушко. - Возможно ты что-то смог упустить - проводит легонько кончиком языка по мочке уха бога тьмы. - ты слишком быстро сдаешься. - продолжает девушка, и улыбается, немного прикрывая глаза, оставляя вместо голубых очей, тонкие полосочки, которые едва ли могут виднеться из-за пышных ресниц.

Она продолжала смотреть на него, взглядом своим, блуждая по щеке Кощея, потом спускаясь к его губам, и снова поднимаясь к глазам, рассматривая реакцию, изучая ее. Ему понравилось ее действие. Ещё бы. По-другому и не могло быть, ведь Афродита знала толк в соблазнении. Сейчас, она словно кошка, медленно подбиралась к ледяному сердцу бога мести, и старалась ворваться в него, бесцеремонно, нагло, так, чтобы он перестал ей сопротивляться, и понял что это совершенно бесполезно. И ведь точно бесполезно. Даже тогда, когда он отверг ее, девушка не сдалась, она приподнялась, и еще более гордо ответила ему такой наглостью, которая должна была его немало удивить. Так и было, до того, пока Афродита не сделала следующий шаг и кажется, наткнулась на золотую жилку. Теперь, когда он млел от блаженства, воображая страстные картинки в своем подсознании, Афродита водила осторожно пальчиками по его плечу, добавляя эффекта, стараясь сделать ему как можно приятнее, разбудить в нем то неистовое желание, которым он недавно только обдал тело Афро. Тот поцелуй, остался в прошлом, он был явно разминкой, для Афродиты, и явным успокоением для Чернобога. Но надолго ли? нет, естественно, что блондинка не упустит шанса, вновь возобновить, едва ли не остановленную игру Кощеем. Как можно проиграть ему, как можно уступить. Нельзя допустить такого, она должна обуздать это его коварство, она должна обуздать такой хладный нрав. Это ей нравится, это ее влечет, а значит, остановиться будет слишком трудно. Вот, он снова делает шаг, отдергивается, стараясь убежать от пленительных действий Афродиты, старается убежать прочь от влечения, и страсти, которая снова начинает бушевать. Девушка и не старалась сильно держать ремень в руках, для чего ей это? Она женщина, а не мужчина, который не отступился бы. Ну и отпустила, ну и получила по бедру, какая разница. Ведь Кощей только подтвердил тем, что сделал, то, что ему понравилось поведение Афро. Этого она и добивалась. Кажется, богиня злила его, но в то же время, он, не перестав восхищаться ею, какая она многогранная, не такая как все. Однако не переставал в то же время, и гнуть свою палку. Он мгновенно приблизился, и схватил рукой шею Афродиты. Сейчас, она не сопротивлялась. Её голубые глаза встретились с глазами Кощея, и кажется, он осознал, что чертовка играет с ним, играет даже тогда, когда волнующе шепчет на ушко слова похвалы себе, или похвалы ему, например. Когда прикасается, когда старается одним только действием, движением поразить его в самое сердце. А есть ли оно у него? Много раз, Афродита слышала, что у темных богов нет сердца, нет даже такого органа, но, тем не менее, те как-то ощущают любовь, те, как-то увлекаются ею. А значит, оно есть. У богини любви, есть время проверить это. Бог одним движением поворачивает Афродиту к себе спиной, и прижимает, обнимая рукой, и касаясь ею живота, и талии, там, где только недавно был небольшой поясок, уже откинутый в другой конец комнаты. Теперь, Афродита безоружна, она не сможет больше поймать его и посадить на "поводок". Волка, и на поводок? Ну, мечты, и воображение. Но все же. Что же ей теперь делать? Дать ему возможность потрогать себя, изучить со всех сторон, дать благословение, и выказать свое согласие на то, чтобы тот, мог касаться своими губами оголённого плечика блондинки. Поднимать и опускать ее платье, при этом путешествуя по телу, словно по материкам земного шара, ощущая каждый изгиб. Он шепчет теперь уже ей на ушко. Она блаженно прикрывает глаза и улыбается. Его действия не что иное, как очередная партия, которую потом, Афродита должна будет покрыть своей, более мощной. У нее уже есть идеи, есть ход, и она будет использовать все, что только придет на ум. Он охладел, кажется, Афродита ощутила проникающий внутрь тела холод. Вздохнула, и немного откинулась к нему на грудь, чтобы мужчина делал с ней все, о чем только мог бы пожелать. Руки девушки медленно скользят по его ногам, вверх, останавливаясь на поясе, и поднимаются снова немного выше. Останавливаются, и девушка отстраняется от бога, плавными движениями спускаясь с дивана, и обходя его, снова, так же грациозно, осторожно, словно боясь спугнуть свою жертву, словно побаиваясь того, что он убежит от нее. Делает еще пару шагов, оказывается напротив него, смотрит в его глаза и делает шаг навстречу, прижимаясь ближе. Руку кладет ему на грудь. Все это напоминает начало танца, в котором Афродита решила сама вести. Девушка снова делает еще один шаг, и опускает глаза на его губы, потом скользит вниз, по шее, и до груди, там, цепляется своими пальчиками за пуговицы рубашки и отстегивает одну, снова игриво посматривая в его глаза. Так же ступая еще шага три, упирает его в стойку, и становится вплотную, доходя до другой пуговицы, и расправляясь с ней, залезает руками под рубашку, и касается теплой кожей его кожи на прессе. - если не все, - шепчет ему прямо в губы, едва касаясь их, немного прикрывая глаза, и выдыхая. - тогда изучи, узнай, проверь... - берет его руку, и бесцеремонно укладывает на свою талию, затем опускает ниже, и кладет ту на попу. Ноготками одной руки, которая до сих пор находится у него на прессе, проводит вниз, и зацепляется за штаны. Неужели она лично решила его раздеть здесь... Кажется, Афродита не на шутку разыгралась. Она уже не могла попросту остановить себя, ей было слишком интересно, чем может все это кончится, и сколько бог еще готов держаться, чтобы только не поддаваться на мягкий голос, нежные жесты, и такую настойчивость.

Эта игра, должна была продолжаться, должна была и когда-нибудь завершиться. Но не сейчас, не сейчас, когда действия в самом разгаре, когда в их глазах, застыли языки пламени по отношению друг к другу, и это невозможно было просто так взять и прервать. Хотя, почему нет? Можно было, и возможно нужно, но никто бы не осмелился лезть под разгоряченную страстью руку одного из находившихся здесь, богов. Сплетение двух стихий, таких как, например, цунами, и разрушительного тайфуна, сейчас все еще теплилось внутри Афродиты, и Кощея, не желая пока показывать всю свою мощь, чтобы удивить, чтобы показать, на что они вместе, могут быть способны. Любовь, как и все остальные способности богов, слишком сильная штука, в войне, она может играть очень даже большую роль, и если Афродита принимает участие в том или ином действии, то, как обычно, подстрекает, кружит в вихре любви, затуманивает разум, и облегчает падение. Возможно, именно для Кощея, эти способности ничтожны, так как собственно не могут влиять, так как это делает, например холод, или страх, вселяемый богом в жертву. Да, Афродита прекрасно ощутила силу бога, когда тот парализовал ее в парке, но ведь Кощей никогда не встречался с чарами Афродиты, и сейчас, мог спокойно ощутить на себе, что же чувствуют многие, стоит им только взглянуть в эти манящие глаза, осмотреть прелестные пухленькие губки, так и зовущие поцеловать, а талия, а грация. На богов, конечно же, ее чары не слишком сильно действовали, но поверьте, в этих самых богах, есть кое-то, что можно разбудить, а потом, они уже сами становятся словно шелковыми. Делала ли Афродита половину всего этого по обычной программе, м, возможно. Однако ранее ей не приходилось иметь дело с таким упрямцем, не желающим ее, по крайней мере, делавшим вид, что не хочет овладеть телом девушки, и затащить ее душу туда же, куда он обычно утаскивает грешников. Что же, довольно интересно, и Афродита бы не отказалась посетить темное царство, ведь кажется, в чертогах Аида она уже пару раз бывала. Тот еще мужчина. Теперь, очередь Кощея, становиться жертвой любовных чар, а он, решил по сопротивляться. Большой ребенок, что с него взять. Это же мужчины, они всегда, словно дети. Вздохнув, и продолжая оставаться все в том же положении, немного налегая грудью на грудь Кощея, девушка блуждала по его прессу своими ручками, каждый раз удивляясь тому, что кожа его прохладная, но такая манящая, словно глоток свежего воздуха, в образовавшемся над ними спертом воздухе. Да, и вправду, кажется, вокруг стало слишком жарко, или так только казалось Афро? Прислонившись еще ближе, и сделав пару других жестов, которые могли бы помочь девушке, Афродита почувствовала биение его сердца. Значит, оно у них есть, так же как и у других, лишь переполнено ненавистью, и упрямством. А хотя, возможно Кощей такой единственный, у которого упрямство, это главная черта в характере, которую не перебить ничем. Но она должна это сделать, она должна постараться искоренить это зло, и оставить при себе только такого Кощея, которым она могла бы управлять. Позволит ли он ей, сделает вид ли, или наоборот, лишь с удовольствием согласиться, поддаться наконец-то на уговоры, безмолвные уговоры девушки, и станет ее жертвой. Хотя бы на сегодня. Возможно потом, но не сейчас.
Кощей медленно наклонялся вперед, снова захватывая губы Афродиты в свой плен, только теперь, немного нежнее, осторожнее, и уже спустя пару минут, сама богиня любви оказалась в ловушке, прижатая к стене богом мести. Теперь, он мог бы делать с ней все что угодно. Измываться, издеваться, ведь блондинка попала в капкан, из которого словно было бы вырваться. Отнюдь, не все может быть так просто. Губы бога медленно блуждали по коже Афродиты, и не переставали это делать. Как тут станешь сопротивляться, когда это так обезоруживает. Словно буквально недавно, Афро обезоружила Кощея, а теперь он, старается избавить ее от всего того, что она уже уготовила для него ранее. Он смотрит на нее, с таким видом, будто спрашивает: "ну, какой же шаг сделаешь теперь ты?". И богиня любви задумалась, действительно, что ей сделать против бога мести, который уже начал медленно приподнимать платье вверх, и захватывать в плен ее бедра. Афродита на минуту прикрыла глаза, а потом снова открыла их, и уперла одну свою руку в грудь мужчине, немного отстраняя его. Понятное дело, что это было, не так легко, ведь упрямый Кощей, мог еще и сопротивляться, пока девушка отталкивала его. Афродита не меняла своего взгляда. В нем до сих пор присутствовал азарт, однако, чтобы распалить бога, теперь, в них так же можно было прочесть и долю страха, долю нежелания видеть такое завершение в этой милой игре. Нет, что вы, сдаться без боя, это словно выйти на поле битвы, и тут же кинуть белый флаг. Афродита не могла этого допустить, поэтому стоило только Кощею непонимающе на нее взглянуть, как своими руками девушка медленно повернула бога к себе спиной, сама обошла его, снова оказываясь в поле его зрения, пальчиком провела по его груди, и своим телом толкнула к стене. Не она будет там, зажатой между ним и стенкой, а он. При этом, Афродита хорошенько рассчитала свой маневр, и поэтому, как только богиня подтолкнула Кощея в сторону стенки, тот не сказать что влетел, но не приятно уперся в комод, с которого тут же упало что-то и разбилось об пол, разлетевшись на маленькие кусочки. Что же, заострять на этом внимание не стоило, ведь Афродита была погружена в игру, и возможно Кощей потом припомнит ей вазу, или светильник, что это было, но не сейчас. Немного погодя, девушка своими ручками ухватывается за край брюк мужчины, и притаскивает его к себе, пальчиком медленно ведет по губам, и снова, осторожно поворачивает так, чтобы еще через пару шагов, Кощей уперся ногами об подлокотник дивана. Приподнимается на мысочках, и ласково целует его, при этом прикусывая нижнюю губу бога, практически до крови.

Отредактировано Aphrodite (05.06.13 09:32)

Он поддавался. Но все это его только забавляло. Никак иначе. Он не был так сильно увлечен игрой, как хотелось бы этого Афродите. Она желала видеть, как его глаза переполняются страстью, перемешанной с ненавистью к ней, завораживающие, манящие. Она должна была утопать в этом безграничном чувстве. Что же, надо было сотворить это, иначе, из прекрасной игры, где не будет проигравших, они оба выйдут так быстро, что даже не будет интересно. Девушка внимательно следит за тем, как меняются эмоции, легко читаемые на его лице. Он дразнит ее, заставляет делать что-то еще, чтобы как следует увлечь за собой. И почему богиня так сильно старается? Почему так спокойно подвергает себя насмешке. Ей это было ни к чему. Но с другой стороны. Если бы она обратила на это внимание, то выдала бы, что ей далеко не нравится поведение бога тьмы, и он воспользовался этим, уведя их игру, совершенно в иное русло. Нет, сейчас, богине любви хотелось нежности, ласки, возможно даже чего-то нового, что она еще не испытывала с другими, оставаясь наедине, и вкушая страсть каждого. Она словно наркоман, брала свое, и уходила, оставляя пустоту в сердцах тех, кто только что был предан ей, и любил ее всем сердцем, при этом, не забирая обожания к своей натуре, расширяя свой культ, и становясь, создавая едва ли не самое большое поклонение себе любимой. Да, если признаться, любой человек на планете был бы подвластен Афродите, не будь бы в других пантеонах, по сотни богинь любви. Но не забываем, Афродита такая одна, и ей категорически все равно на тех других белокурых девиц, которые крадут ее силы, и крадут ее способности.
Продолжает смотреть на Кощея, который уже буквально пару минут назад, уперся своими ногами в диван, и кажется, сам упустил этот момент, что заставляет Афродиту усмехнуться, даже вслух, не боясь того, что Чернобог увидит это, услышит. Он падает на диван, но быстро ухватывается и за Афродиту, утаскивая ее за собой. Ни звука девушка не издала, падая в объятия темного бога, оказываясь на нем, и останавливаясь рядом с его губами, лишь резко выдохнув в них. Она, признаться честно, не ожидала, что упадет на него, или даже не могла ожидать, что он потянет ее с собой на диван. Ну что же, половина дела сделана, теперь, нужно брать все своими прелестными ручками, и осталось немного, он будет ее. Только ее, на сегодня, на этот весь день. Пусть потом, их пути разойдутся, и возможно спустя дня два, они уже не вспомнят с кем были в тот день, но минуты, проводимые в этой игре, бесценны, и дороги по-своему. Афродита улыбается, она ликует, что фактически "оседлала" бога мести, и лежит на нем, так спокойно, даже не замечая того, что тот уже позарился на ее платье снова. В момент, и, кажется, бог передумал приподнимать материю, и освобождать тело богини, вообще, можно было подумать, что Кощей передумал проводить день вместе с Афро вовсе. Но это было не так, он просто подумал, что места для них двоих тут очень мало, и решил ознакомить богиню со своей спальней. Та, кстати была не маленькой, а кровать, тем более не была только двухместной. Афродита не успевает оглянуться, как ее попа подвергается насилию со стороны бога. Девушка немного напрягает бедра, и с игривым настроением, в ту же минуту шлепает мужчину по попе, за столь наглый, и бесцеремонный жест. Но признаться, он ей понравился. Она лишь только из вредности влепила ему по пятой точке, чтобы знал, что там тоже немало важное место, и если испортит, заплатит сполна. Просто так, одним днем не отделается, это Афродита могла гарантировать точно.
Опускаясь на кровать. Нет, точнее падая на кровать, и утопая в мягкости простыни, а так же пышности одеял, белокурая богиня слегка прикрывает глаза, и руками медленно скользит по тканям. Как же ей нравятся нежные ткани, которые не заставляют кожу портиться, не колются, словно иглы, а нежно касаются тела, словно побаиваются его испортить. От этого по нему всему бегут мурашки, и ток, который пронзает от головы, до пят. Афродита нежится в этом, пока бог мести рассматривает эту картину, и уже потом, присоединяется к Афродите, нависая над ней, словно подчиняя себе, и целуя ее алые губы, уже не так грубо как в первый раз, а с нежностью. Хочешь сделать так, чтобы мучилась, чтобы желала его, думала только о нем. Не выйдет. Мы не просто так затеяли этот поединок, но чтобы выиграть, или хотя бы не остаться в проигрыше. Хотя, игра уже не имела особого значения, здесь больше просвечивался стойкий интерес. Как со стороны Кощея, так и со стороны Афродиты. Девушка только хотела ответить ему, как бог тут же отвлекся на ее платье. Она, было, хотела поинтересоваться у Чернобога, сколько же можно его рассматривать, не пора ли снимать ненужный предмет, который сейчас, только кажется, сдавливал все тело. Афродите нужно было как можно быстрее избавиться от него.... И Чернобог избавил богиню от проблем. Платье с треском пошло по швам, и мужчина уже созерцал фактически оголенное тело Афродиты. Пережить уничтожение платья, было победой для нее. Девушка собралась, как бы не было сейчас тоскливо, ведь это же одно из любимых, и вздохнула, с коварной ухмылкой взглянув богу в глаза. Он снова одарил ее поцелуями. Боже, это блаженство. Он стал таким нежным, но он всего лишь изводит ее. Этого нельзя было допускать. Афродита делает резкий выпад вперед, и укладывает Кощея на спину, сразу же оседлав его, и положив свои нежные ручки ему на грудь. - Ты порвал мое платье.... - с язвинкой прошептала Афродита. Этот голос, словно звал Чернобога, окутывал любовной дымкой, составляя перед ним иллюзии прекрасного эдемского сада, в который его тащит эта искусительница. Прочь рубашка, и долой брюки. Они ему тоже ни к чему. Но без его помощи не обойтись. Ладно, рубашка. Она слетела достаточно быстро, и Афродита, схватив своими пальчиками за щеки, поцеловала бога, так страстно, и так настойчиво, и даже не успела прикусить его губу, чего так конечно хотелось сделать тоже. Но это подождет. Богиня выдохнула, и отстранилась от его губ, медленно и даже можно сказать, плавно опустилась немного вниз, чтобы достать шеи Чернобога. Опустившись к ней, и впившись в нее губами, Афродита улыбнулась, оставив там свой след, и прикусив это место, снова отправившись к уху бога. Прикусив мочку, Афродита немного потянула ее к себе, затем отпустила. В это время, волосы белокурой красавицы полностью прикрыли лицо Кощея, и щекотали его кожу.

Желание, оно росло с каждой секундой, с каждым новым прикосновением, с каждым новым соприкосновением тел двух богов. Это словно ток, который проходил между ними, и бол тела разрядом, смешанным со страстью, и желанием, перейти все границы, точнее разрушить их все, и перестать играть, словно маленькие дети, которым не дали наиграться в детстве. Да, боги порой и были детьми. Ведомые желанием все время скрывать истинные чувства, они просто вынуждены были разыгрывать спектакли, но сейчас, тот спектакль уже был не нужен. Он ни к чему. Все идет, к своему обычному финалу. Или это всего лишь начало? Начало неизвестного, начало еще неизведанного? Не скажешь так сразу, не поймешь, даже если сильно постараешься. Афродита уже старалась понять хоть что-то, но голова отказывалась думать, тело отказывалось сопротивляться увлекающей за собой нежности и страсти. Хватит, кричало оно на всех языках, которые только знало, старалось не подчиняться хозяйке, и жить собственной жизнью. Да, пока богиня сидела на Чернобоге, она изобразила уже столько самых различных движений, плавно, спокойно. Прижимаясь к богу, и тут же немного отстраняясь, давая возможность им двоим, немного успокоить себя. Но куда уже успокаиваться, все итак ясно, все итак понятно. Девушка вздохнула, и посмотрела на Кощея. Его глаза привлекали, звали, а губы манили и от этого, Афродита едва ли смогла сглотнуть, образовавшийся в горле ком страсти, и желания отдаться ему полностью, прямо сейчас. Хотя, ей кажется, все равно придется это сделать. Да она, в общем-то, и не против. Вообще, к чему теперь ей сопротивляться, когда его руки так властно бродили по ее телу, заставляя иногда вздрагивать девушку от холода, но потом согреваться с помощью пламени, разгоревшегося внутри нее. Да, Афродита была сейчас непредсказуема. Она могла прекратить это дело, если бы захотела, но хотела ли она это делать? Шутите? Оставить себя без внимания бога мести? Да никогда в жизни. Иногда, может показаться, что Афродита ведет свои два дневника, в которых описывает моменты собственной жизни. В них, как раз пишет и о тех, с кем провела пару тройку ночей, или просто заносит в список еще не испробованных мужчин. Боги, и люди. Для каждого отдельное местечко, для каждого, своя полочка, так сказать. Что же, она была уверена на все сто процентов, что Чернобог получит свою полочку, и даже, кажется, это будет вип-место. А что, разве такими любовниками можно разбрасываться? Нет, ни в коем случае. И она не станет. Не станет, потому что умная девушка, потому что не спит со всеми просто так, а, конечно же, черпает для себя выгоду, в общении с каждым. Темные боги, с различных пантеонов, не кажется ли, что у Афродиты есть план, заполучить весь мир? А ведь она могла бы, если этот мир был бы ей нужен. Сейчас же, она нуждалась только в нем. В мужчине, который так долго с ней играл, так долго мучил ее теми отказами, и тот, с которым она так нагло играла, не смотря на огромный риск. Ведь Чернобог мог бы и не церемониться долго с Афродитой, а просто взять и уничтожить ее, чтобы на одну гречанку стало меньше. Что ему было бы от этого? Наверно несказанное удовольствие. Но это всего лишь мысли Афродиты.
Шумно вздохнув, когда бог тьмы присел на кровати, посадив на себя Афро, и прижав ее к себе своими сильными руками, богиня улыбнулась. Его слова звучали так, словно этот план он готовил еще с самого начала, словно разорвать ее платье, это было что-то типа миссии, которая теперь была исполнена. Девушка прижалась телом к богу, и обняла его своими руками за шею. Запуская пальчики в волосы, и наматывая небольшие прядки себе на пальчики, иногда путаясь в них, но все равно играя и порой даже проводя по коже головы, ноготками, зная, что это достаточно приятно. Несмотря на то, что перед ней был бог тьмы, как никак, и многое, что может быть приятно, для них, по крайней мере, часто бывает не так, как для многих богов или людей, Афродита все же не переставала делать этого, проезжаясь пальчиками до шеи, и снова залезая в волосы, и словно расчесывая их. Пока Чернобог справлялся с ненужными деталями на теле Афродиты, девушка не теряла времени, и медленно опустила свою одну руку ему на грудь, потом ниже, изучая тело бога, словно что-то новое, и неизведанное. Он тоже заострил свое внимание на ее теле. Странно было бы, если Кощей пропустил такой момент.
Получая от него новые и новые порции поцелуев, которые начинали свой путь рядом с губами, порой и на них самих, а потом шли дальше, затрагивая грудь, и немного ниже, Афродита прикрывала глаза, и ее тело так и хотелось немного прогнуться назад, чтобы дать богу возможность продолжать ту дорожку дальше. Но он сделал все намного проще, и уложил Афро снова на кровать, возвышаясь над ней и покрывая ее губы своими, и девушка ловит это, принимает, отвечает. Наслаждаясь нежностью, спокойствием. Такое поведение Чернобога, открывает его с иной стороны, не только как тирана, не только как бога тьмы, мести, и зла, но и как осторожного мужчину, который может ценить прекрасное, может обращаться с этим прекрасным, словно с хрусталем, который может вот-вот выскользнуть из рук, и разбиться на несколько тысяч кусочков, которые потом будет слишком сложно собрать. Афродита вздыхает. Ей нравится, как рука бога скользит по ее шеи, вниз, до груди, и потом по животу, оставляя приятный холодок там. Губы девушки немного раскрываются, и из них слышится легкий, тихий стон. Он еще не такой, каким может быть. Требовательным, страстным, но уже указывает на то, что сопротивление бесполезно, теперь, подчинённая Афрдита может и не будет так резко вскакивать и менять положение, желая доминировать. Она отдаст это ему, с удовольствием. С упоением будет думать о своем провале, о том, что поддалась ему, о том, что не он увлекся ей на все сто процентов, как она рассчитывала, а сама проиграла. Но проиграла ли? Вот это действительно вопрос. Нет, она выиграла. Выиграла Чернобога, на сегодня. Выиграла его нежность, его такое несвойственное для бога тьмы поведение. Это достойная награда.
Ножки Афродиты слегка напрягаются, и только спустя пару минут, приподнимаются, чтобы обнять бога за талию, и прижать к себе, подтянуть снова к своим губам его губы, провести по его волосам своими руками, сжимая пряди, и немного оттягивая их. Она дышит ему прямо в губы, стараясь немного задевать их. Часто дышит, страстно, с желанием. Требуя большего. Наклоняя его к себе, и целует. Осторожно, а потом, с этим, переполняющим ее жаром, трепетом. И она не хочет останавливаться только на этом. Не хочет ждать, не хочет терпеть. Ведь это огромная мука, томиться в желании. Томиться в страсти.

Осторожные движения. Действия, которые бросают в дрожь. Словно подпитанные наркотиком, боги прекратили ту, кажется совершенно бестолковую игру, и стали жить иначе. В другом измерении, в другой реальности, словно создавая свою, новую, где мир только для них, и такой, какой они бы хотели видеть. С каждым вздохом, менялось ощущение, с каждой секундой, сердце билось еще сильнее, и словно разрывалось на несколько тысяч осколков, не имея возможности собраться снова воедино. Но и не нужно было. Для Афродиты, казалось, что все так и надо, что они делают все правильно, отрицая действительность. Им, возможно, дана лишь только эта ночь, и больше таких не будет. Они возможно больше никогда так не встретятся, и не завертятся в ритме танго, покорённые страстью, и переполненные желанием. Они вместе, две противоположности, две столкнувшиеся стихии. Абсолютно разные, но сейчас, словно нашли общее друг для друга. Страсть, которую своими же силами, они подняли из глубин своего подсознания. Желание узнать друг друга, получше, рассмотреть, как следует, со всех сторон. В этом, они так далеко зашли, что останавливаться уже не было смысла. Чернобог осторожно покусывал губы Афродиты, а она ловила их, словно эти укусы, придавали большее наслаждение, нежели простой, обычный поцелуй. И, кажется, именно это их немного объединяло. Афродита не любила слишком банальное проведение времени вместе. В эти моменты, должно было быть что-то особенное, что-то, что понравилось бы и богине, и богу тьмы. Чтобы задело за живое. А эта боль, когда он прикусывал ее губу, немного оттягивая ее на себя, заставляя губы краснеть, наливаться кровью, и немного припухать. Но эта боль, она дарила блаженство, она не приводила Афродиту в недоумение, или не порождало в ней желание все это немедленно прекратить, наоборот. Она вздыхала, еще громче, еще приятнее, и молила, кажется, умоляла его сделать еще раз так, повторить укусы, повторить все поцелуи. И Кощей делал это, сам при этом наслаждаясь этим моментом.
Разгоряченные тела, этой их невиданной страстью, и желание обладать друг другом, словно магнитом тянули Чернобога к Афродите, а ее к нему. Богине хотелось скорее ощутить его рядом, вновь почувствовать промелькнувший между ними ток, который словно сверкающая молния, пройдется по всему телу, и отложится в памяти, а затем легкими мурашками, которые так же смогут изучить все. Однако, не это дало телу такую реакцию. Афродита была в предвкушении слияния тел, она уже нутром чувствовала, что все не может так быстро кончится. И оно, не кончалось. Чернобог осторожно уложил свою руку на талию богини, немного удобнее устроился между ее ног, которые до сих пор смыкались на его пояснице, немного придавливая на нее пяточками. Она не могла требовать, не могла просить, только ждать, пока он сам этого захочет, а он и хотел. Хотел, потому что в последние минуты, время остановилось для них, в последние минуты, затуманенный разум, больше не мог что-либо говорить против действий, которые желали исполнить боги. Такое ощущение, что ни кто не мог сейчас помешать им, даже если вдруг кто-то и вмешался, осталось впечатление того единения, в котором сейчас находились эти двое. Глаза Афродиты закрылись, и она спокойно выдохнула, а потом набрала в легкие немного воздуха. Атмосфера накалялась, вокруг становилось жарко, и этот жар, никуда не испарялся, несмотря на то, что дверь в комнату была открыта. Богиня ощущает приятное давление внизу живота, затем ощущает дискомфорт, но он быстро прошел, когда Чернобог дал немного ей времени привыкнуть, и насладиться тем первым чувством, перед страстным продолжением.
Из губ рвется стон, который тут же будет остановлен новым поцелуем Чернобога, его дыханием, таким же спокойным стоном, или даже не спокойным, а наоборот, переполненным удовольствием. Тела начнут двигаться в такт друг другу, заставляя при этом, нарастать желание. Афродита все чаще начинает постанывать, направляя эти звуки прямо в губы Чернобогу. Он приподнимается, и смотрит на нее. Афродита могла бы ответить улыбкой, могла бы снова сделать вид, что играет, но не сейчас. Не сможет сейчас врать, потому что полностью отдалась тому чувству, которое грело внутри все. Из девушки, словно хотел вырваться огонь, который накрыл бы всех, включая и Чернобога. Как раз в этот момент, когда тело девушки немного напрягается, и снова успокаивается, переживая тот скачек возбуждения, переходя к другим совершенно ощущениям, руки снова рвутся к его волосам. Запутываются в них, и так беспомощно цепляются за пряди, немного сжимая их в руке, а потом, отпуская, и словно заглаживая вину, проводят нежно, заботливо, опускаясь к шее, и одаривая ее своими ноготками, которые оставляют на теле бога красные отметины, а потом, спускаются к спине. Да, она не оставит от него живого места, пока они вместе, пока рядом и их тела сплетены, словно лианы. Немного выгибаясь на кровати, Афродита открывает глаза и смотрит на бога тьмы. Он окутан теми же чарами, что и Афродита. Казалось бы, куда ей в них лезть, зачем ей туда, ведь она богиня любви как ни как. Но именно в такие моменты, Афро становилась заложницей даже собственных чар. Конечно, это ее не смущало, но и не радовало. Ведь тогда, даже когда ситуацию можно было держать под своим контролем, она не в силах этого делать.

Приятное ощущение внизу живота топило в новых и новых эмоциях. Афродита словно блуждала в каком-то раю, среди прекрасных деревьев, и рядом, как не странно был Чернобог. Обычно, ведомая желанием, и страстью, Афро не впускала никого в свои фантазии, никогда не давала возможности пробраться туда, в ее лично созданный мир. Почему такое произошло с ним? Она не могла дать никакого внятного ответа. Внутри, все словно загоралось, стоило ему снова коснуться ее тела, провести рукой по талии, и потом по груди. Легкими поцелуями, он одаривал ее губы, и в эти моменты, хотелось ловить их, словно глоток нужного ей кислорода, словно без них, она сможет умереть, и больше никогда не возродиться, чтобы снова почувствовать блаженство, переполняющее тело. Следить за тем, что сейчас происходило, не было сил, не было желания. Она не хотела покидать ту сказку, в которой оказалась. Эти моменты, Афродита порой ценила, даже больше, чем могла бы. Ей казалось, что именно так зарождалось то самое прекрасное, чем обладала богиня. Афро медленно вела по плечам бога, ноготками оставляя там красные полоски. Да, это ее желание, это страсть рвалась наружу, и она фактически уже освободилась, стоило Чернобугу произвести еще пару действий, пару движений. Блондинка стонала, и ее стоны раздавались, кажется не только по комнате, но и по всей квартире, легким эхом отзываясь, отскакивая от стен, и возвращаясь снова на то же место. Она тщетно ловила губами воздух, стараясь не выпустить его, стараясь не задохнуться от чувств, переполнивших все ее тело. Она горела, или даже скорее сгорала заживо, в этих его глазах, в этих его действиях. Больше сопротивлений не было, была только податливая богиня любви, которая только требовала его, все больше и больше, потому что так раздразнили друг друга, что невозможно насытится так быстро. Тепло тел, их соприкосновение, трение, и вновь, тот самый ток, который Афродита то и дело ощущала внутри себя, он снова посетил их, и молнией пронесся к губам, стоило только Кощею вновь укусить губы Афродиты. Она лукаво улыбнулась, стараясь все еще найти реальность, стараясь контролировать ситуацию, но возможности такой не было, она не могла, потому что тонула, в пучине страсти, которую передавал ей бог, в том неистовом желании, которое до сих пор не возможно было унять. Боже, что же делать, когда тело тебя не слушается, когда на глазах, словно надета пелена, для того чтобы видеть все в розовом цвете, чтобы окунаться в омут с головой, и больше никогда, кажется не вернуться в жизнь. За эти минуты, стоило бороться, стоило играть, вести этот бессмысленный спор, в котором не оказалось проигравших, в котором действительно, выиграл и Чернобог и Афродита.
Ещё немного, и сделай Афро движение ноготками, по спине бога, как, казалось бы, из этих царапин пошла кровь, но Чернобог не дал ей завершить свое черное дельце, и опрокинул руки немного над головой девушки, что полностью обезоружило ее. Он умилялся этому, он мог управлять ею, но мог ли контролировать себя? Столь мучительная страсть, столь тяжелая в управлении, возможно, затуманила и его разум. В его глазах тоже была дымка, та дымка, в которую его заставила окунуться Афродита, и это было ее великое достижение. Она улыбнулась, но чувства тут же захлестнули ее, поэтому прикрыв глаза, и немного выгнувшись, девушка вновь застонала, да так сладко, что этот стон ласкал, а не резал слух. Афро сжала руки в кулаки. Терпение было на исходе, все шло к своему завершению, а тело словно требовало еще и еще, все резче, все четче ощущая каждое движение Чернобога, каждый его жест, обращенный в сторону богини. Она что-то шептала, шептала сквозь стон, но даже не надеялась, что Чернобог что-то из этого разберет. Ему и не нужно было мучить себя этим, не нужно было расшифровывать, и он не делала этого, снова захватывая губы в свой плен. Афродита поддавалась. Другого она и не хотела. А тело все так же напрягалось и с каждым моментом, ощущение и страсть становились все ярче. В одну минуту, Афродита резко распахнула глаза, и в глаза ей ударил яркий свет, ослепляя, но в то же время, девушка сейчас думала не о свете вовсе. Снова прикрывая глаза, она издает финальный, едва заметный стон, переходящий во вздох, и расслабляется, прикусывая собственную губу, своими зубками. Ножки, находящиеся на пояснице Чернобога, перестают давить на него, это уже не нужно делать, хотя, и тогда не надо было, но тело требовало, а значит, отказывать ему не было смысла. Она легонько выпрямляет одну ножку, и спускает ее аккуратно со спины бога, другую пока еще держит все там же. Когда Чернобог лишь отстраняется, и ложится рядом, на бок, чтобы снова коснуться губами ее губ, пока она еще не пришла в себя, пока не вернулась в реальность, девушка выпрямляет и вторую ножку, ощущая в ней легкое покалывание. Но сейчас, любое чувство прекрасно, любая боль, не сравнится с тем, что было до нее. Уже слегка протрезвевшим взглядом, Афродита смотрит на лицо бога, немного поворачивая голову, и устраиваясь поудобнее. Он улыбается, или это такая усмешка? Снова ехидничает, да ладно уже. Афро слегка напрягает губы, облизывает их после очередной порции поцелуев, и улыбается. - Есть, но ты о них не узнаешь... - слегка издевательски твердит Афродита, стараясь как можно скорее вернуть нормальное дыхание. У нее не получается. Потому что сердце бьется слишком быстро и ему нужно теперь больше кислорода. Тут же, прикрыв глаза, Афродита видит перед собой то самое платье, которое он так нагло разорвал, и смеется. Теперь, это вызывает у нее не что иное, как смех. Открывает глаза, и смотрит на Чернобога, который лег рядом. Она приподнимается. Её светлые волосы спадают на бок, открывая одну сторону ее тонкой притягательной шейки. Девушка возвышается над ним, кладя свою руку на грудь богу, и проводя по ней пальчиком, вниз, до живота, и возвращается обратно. - по крайней мере не сейчас. - усмешка. девушка продолжает начатое предложение. А действительно, зачем ему вообще знать, сколько стереотипов разрушилось во время секса с Чернобогом? - Тем более, возможно что эти все стереотипы, разрушил только ты. - а к другим это не относилось. Вдруг, действительно, только Кощей такой... другой, а все остальные, нудные, противные, загнанные работой боги, которые не пойдут на уловки Афродиты, не станут на мгновенье такими спокойными и нежными, как это было с Чернобогом. - на много ли изменилось твое мнение обо мне? - лишний вопрос возможно, но она не требовала от него искреннего ответа. Возможно, даже надеялась, что она снова подшутит, снова съязвит. Ведь именно такой, он заводил ее с пол оборота, и давал ей шанс потрудиться, чтобы его мнение, наконец, изменилось.

Оставалась лишь надежда, что можно будет еще немного так полежать, пока бог снова не включит свою натуру, и не оттолкнет девушку подальше, от себя, чтобы та не лезла в душу, не пыталась понравиться ему, не пыталась его соблазнить. Ах, негодник, негодяй, почему он не дается так просто, почему бы ему не перестать хотя бы на пару минут, быть таким злым, беспощадным. Хотя, может именно это заводило Афродиту, может именно по этой причине, девушка не теряла к нему интерес, даже сейчас. Конечно, все это придется скрывать, все эти эмоции, оставить при себе, и снова стать той же девушкой, необузданной и прекрасной для всех. Выдыхая, спокойно и осматривая бога, с головы, кажется и до ног, девушка понимала, что это возможно последнее их свидание. Что не сильно огорчало. Афродита не любила привязываться к кому-то слишком сильно, она не любила делать шаги вперед, чтобы сломать или разрушить какой-либо барьер. Что же, если Чернобог снова его выстроит, она не станет сопротивляться, и даст ему такую возможность, тем более, то его выбор, его жизнь. Бесконечная, тяжелая жизнь.  Многие из богов, с которым говорила Афродита, уже уставали от бессмертия. Все это, богиня любви переводила в шутку, мол, ну иди, и попроси бога смерти тебя умертвить, что в этом такого? пади же от руки другого бога, в войне, проиграй, в конце концов. Но те не соглашались, и это забавляло девушку. Она старалась всегда вести себя по-особенному. Иногда, она была спокойной, грациозной кошкой, в действиях которой была размеренность и соблазнительность, в другой раз, Афро представала перед всеми веселой, говорливой, беззаботной девушкой. Все вокруг, скучали, не находили себе места, пока Афродита уже увлеченно наблюдала за тем, как прожигают свою жизнь те или иные люди. Но сейчас, все ее внимание было обращено к Чернобогу. Она заворожённо смотрела на то, как меняется его выражение лица, а с этим, меняются и повадки. Буквально пару минут назад, он был другим, не таким, каким был в самом начале. Злобным, замкнутым в себе, самоуверенным. Он позволил себе пойти на поводу у Афродиты, на поводу у собственного желания, утолить его и забыть снова о том, кто рядом с ним, и избавиться от девушки как можно быстрее. Не огорчило, честно, даже не задело, когда бог мести опрокинул девушку на спину, и одарил ее губы последним поцелуем, спокойным, бесчувственным, сухим. Даже не жестким, а просто никаким. Даже Афродита не ощутила никаких эмоций. Ну и славно, снова вернулся тот самый бог, к которому Афро питала интерес. Она словно изучала каждое его движение, каждое действие, и каждую эмоцию, чтобы знать, как вести себя с ним, как сделать так, чтобы не поддаться, и словно маленькая девочка, не обидится. Он все равно этого не оценит. В душе закралось коварство. Мужчина предлагал ей выпить кофе, или просто намекал на то, что "тебе все равно придется по быстренькому отсюда уйти, у меня есть дела, и... кофе можешь не пить, я так, к слову". Но ведь Афро так быстро не выкуришь из дома, из постели бога мести. Девушка проследила за ним, как тот вышел, и упала на кровать, закрыв глаза и выдохнув. - Мужчины. - выдавила из себя девушка, надеясь что это будет не так слышно. Признаться честно, она вообще об этом только подумала, но губы сами прошептали это слово. Она не винила его, и даже наоборот, радовалась тому, что бог мести все же не изменяет себе. Остальные, как ни крути, сразу же мякли в руках Афродиты, как только она находила к ним подход.
По-хозяйски осмотревшись, девушка прошла ближе к шкафу, и достала из него одну из рубашек Чернобога. Что поделаешь, ему придется одолжить богине свою одежду, ибо ее он нагло порвал. Но скорее только рубашкой пожертвует, иного ей и не нужно. Афродита слишком избирательна в одежде, и к тому же, не слишком сильно любит прикрывать себя. Девушка в большинстве своем ходит в платьях, поэтому рубашка, прекрасная альтернатива, уничтоженному платью, только нужно правильно ее носить. С помощью пары ловких движений, воображения и ловкости рук, на Афродите вместо небрежно свисающей ткани, теперь красовалось интересное платье (тык*) . Теперь, Афродита готова была присоединиться к Чернобогу, и выпить с ним чашечку кофе, чтобы немного взбодриться. А потом, придумать еще что-то новое, чтобы не заканчивать этот день так уныло. Выйдя из комнаты, и пройдя на кухню, в которой уже расположился бог, девушка осмотрелась. - Может мне сделать этот бодрящий напиток? - она просто так предложила, уже по-хозяйски обосновавшись на одном из стульев. Как же любила богиня ходить в гости. Там всегда можно было понаглеть, даже когда знаешь, что лучше этого не делать. Потому что сейчас, Афро находилась в гостях у очень даже не спокойного бога. Но ей все равно. Девушка не привыкла стесняться. Она и не будет. Куда там. Они взрослые боги, и уже могут понять друг друга. Да и к тому же, Афродите же не читали нотацию, что можно делать, а что нельзя. Да и она уже похозяйничала, разбив пепельницу, которая, возможно была богу дорога.