Внешний Вид

Последнее время, Афродита была сама не своя. Она очень много времени проводила в раздумьях о чем-то, думала, гадала. Она не могла никак успокоить себя. Даже дары, которые ей приносили, больше не играли большой роли. Как в прочем и раньше, но до этого, в них был хоть какой-то смысл. А сейчас, все пусто. Словно нет в богини любви теперь души, словно теперь, она не могла даже порадоваться, или улыбнуться. По Греции стали бродить слухи, будто богиня совсем с ума сошла, во время войны, да и не защищать своих людей, которые поклоняются ей, которые в любое время готовы были бы стоять за свою богиню горой. Но Афродите было все равно. Она не смотрела ни на что, ее уже ничего не радовало. Женщина сидела в квартире, либо иногда прохаживалась до своего храма, сидела там, проводила время, чтобы хоть как-то сократить еще один день. Ей не было места. Она бродила по Греции, в поисках ответов, но на что? Наверно на собственные чувства, которые всполохнули так неожиданно. Что она тогда сказала? Зачем? Не подумала, даже не убедилась в том, что это не станет ее, потом волновать. Эти слова, словно ее ночной кошмар, теперь преследовали ее. Она не мгла ни спать, ни есть, ни говорить. Кроме этих без того знакомых "да" или "нет". Все. Других ответов не было. В последнее время, богиня даже не смотрела на тех, с кем говорила, всегда отворачивалась, старалась избегать зрительного контакта. Что-то в нем было такое, что не пугало, но настораживало. Афродита уже была не в состоянии даже что-то решать. Для богов, такое состояние не редкость. Слишком долгая жизнь, бесконечная, не иссекаемая, без конца, надоедает, перестает нравиться со временем. Но не об этом были мысли богини. Она все время прокручивала тот момент, когда Чернобог, бог зла, выкрал Афродиту из парка, когда все только зарождалось, когда внутри, все было еще не ясно. Точнее нет, все было как раз тогда, именно в тот день, яснее некуда. Они всего лишь раз увиделись, и хватило бы. Но нет, кажется старушке судьбе, нужно было поиграть именно по своим личным правилам, которые даже богам не виданы. Она решила снова и снова их сводить, чтобы потом, поставить в тупик. Чтобы потом, было совсем не ясно, что происходит. Афродита не могла никак понять, почему ее так тянуло к нему. К тому, у кого нет в душе ничего светлого, ничего доброго. К тому, кто обижал, обижал и заставлял страдать. Но ведь не всегда? Не всегда это было по его реальному желанию, не всегда было так, что он внутри этого хотел. Или может, хотел, просто не говорил. Просто пользовался тем, что может быть рядом с ней, использовать как игрушку, в собственных целях. Нет, она больше так не могла. Не могла думать об этом, не могла размышлять, каждый раз, натыкаясь на все новые и новые выходы из ситуации. Точнее, это кажется, были тупики. Дальше не было шагов, дальше не было пути. Однако выход нашелся. Как показалось Афро, из каждого тупика. Однажды, когда богиня сидела в кафе, в котором она уже давно не была. Оно ей нравилось только тем, что дизайн был приятный, и в нем, готовили прекрасный капучино. Его можно было пить столько, сколько хотелось богине любви. Столько, сколько могла влезть, потому что этот вкус невозможно было не любить. Женщина все так же думала, ломала голову над тем, как бы решить все в ее жизни, этой бесконечной, но такой не спокойной. Внутри все сжималось от одной только мысли, что придется распрощаться с чувствами. Но так надо было, так было правильно. Однако надо было рассказать об этом Кощею. Интересно, согласился бы он на такой расклад. Больше никогда не встречаться, никогда не сходиться в любовном поединке, чтобы удовлетворить собственные желания. Навечно, разойтись, как делают боги. Нет, им, конечно, пришлось бы еще раз встретиться, но уже не так как ранее. Не так. Думала Афродита, когда за спиной, послышался приятный мужской голос. Так, она встретила того, кем заменила все свои чувства, все эмоции, связанные с Чернобогом. Нет, она до сих пор его любила, кажется, но уже не так, как было в самом начале. Не так, как думала ранее. На душе не было так тяжело, не было мыслей в голове. Точнее они были, но не о боге зла, а о том, кто появился после него. Такой культурный, воспитанный, спокойный. Никогда еще не кричал на Афродиту, и ценил каждый момент, проведённый с ней рядом. Богиня думала, что все старые отношения быстро забудутся, вылетят из головы, стоит только новому мужчине появиться в ее жизни. Так и стало. Афродита уже была готова встречать новый год, точнее, она все готовила к этому. Оставалось всего пара дней, и провести этот день с тем, кого полюбила было для Афродиты самым важным.
Двадцать восьмое декабря. Этот день, Афродита хотела провести, конечно же именно так, как задумала. На лице сияет улыбка. Она ждет кого-то. Её ожидание, это что-то мучительное, ужасно мучает. Внутри все трясется, сердце сильно колотится, а глаза блестят, словно стразы, такие чистые, еще ни разу не использование, ни кем. Он ценит ее, он видит в ней богиню, а она, влюбилась, словно девчонка. Думает, проживет с ним настолько долго, насколько хватит сил, насколько хватит ее любви. Она любит сильно, влюбилась снова, позабыв те чувства, которые были ранее. Сейчас, это не важно. Это прошлое. Но знает ли об этом тот, кого она бросила уже в мыслях, забыла, перестала им дышать. Что она вообще должна была ему говорить? Нет, так не правильно. Он может издеваться над ней как хочет, может использовать ради собственных целей, а она что? Она не может? глупости. Нет. Она так будет делать. В ожидании, быстро прокручивает в руке браслет, и слышит, как открывается дверь. Встает, и с улыбкой проходит в сторону входа, но видит не того о ком мечтала сегодня весь день. - Чернобог? - в глазах растерянность. Она явно его не ждала. Но это не удивление, и не перерастет оно в радость. Что же ей делать. Прямо сейчас сказать, что все кончено, или подождать, посмотреть, что он скажет. Может быть, все будет не так сложно, и Афродита вздыхает, смотря на бога тьмы. - А что ты здесь делаешь? - богиня подходит немного ближе, осматривает. Он прекрасно выглядит, кажется, даже счастлив. Но чему? Приехал к ней, за столько миль, чтобы просто побыть рядом? - Да это и не важно. Слушай, понимаешь, тут такое дело... - она собирается с мыслями, собирается все рассказать, но не успевает. Дверь снова открывается, и заходит наконец-то тот, кого она так ждала. Улыбка сияет на ее лице, но не долго. Лишь для приветствия, зашедшего в квартиру с огромным букетом цветов. Интересно, какие мысли сейчас будут в голове Чернобога? Но Афродита не знает, и даже не подозревает. Она просто решает добить его. - Ты зря приехал. - она холодна, как никогда. Серьезна, и больше не намерена менять своего решения. - Уезжай. Мы больше не будем видеться. Все то, что было между нами... Можешь это просто забыть. - она так легко говорит все это, так спокойно. Словно в душе ничего нет. Никаких к нему чувств. Играла ли? Вопрос. Сейчас сказать было сложно.

Отредактировано Aphrodite (17.07.13 19:32)

Сейчас, Афродита действительно играла, и так хорошо, как никогда раньше ей не доводилось играть. Ведь перед самим богом мести, зла, тьмы, нужно было выглядеть настолько правдоподобно, чтобы он сам поверил в это. Было ли трудно богине отвечать таким тоном, делать все то, что она сейчас проделывала. Да, было, и не просто трудно, а на самом деле сложно, только потому, что внутри все еще остались чувства, что внутри, все еще билось так сильно сердце при одном лишь взгляде на него. Но сейчас, в голубых омутах, была только льдинка, которую невозможно было растопить, даже тем теплом, тем жаром, которым обладала Афро лично. Она смотрела на него, дышала спокойно, видела, как наливаются гневом его глаза, и это было плохо. Плохо не только для нее, но и для того, кого она успела за это время полюбить. Она не хочет его терять, не хочет потерять еще одного, любимого человека. Пусть он смертный, но любовь, увы, зла, и не может дать четкого объяснения своему выбору. Смотрит на него, так холодно, так расчетливо, видит, как он спокоен, но в этом спокойствии, всегда крылось то самое ужасное, что Чернобог чаще всего скрывал перед ней, пытался уничтожить, немного придержать, на время, пока Афродита была рядом. Его гнев, она чувствовала его на расстоянии, когда Кощей стоял поодаль. Даже так, даже тогда, когда кажется, между ними прерваны все нити, она все равно чувствует его больше, чем всех остальных. Это дорогого стоит, и Афродита понимает, понимает, что просто так, из этой ситуации не выбраться, но она сама сейчас подписывала смертный приговор, перед самим злом, не пытаясь искупить вину, и заняться объяснениями, попытаться как-то его остановить. Невозможно. Спросите вы, почему? Ответ прост. Не так легко остановить бога зла, когда он в ярости, и ощущает внутри себя только лишь, то сладкое чувство мести, желает отомстить, за причинённую боль, что ее раз доказывает - Кощей мог превращать злобу в боль, в истинную, не лживую любовь, привязанность. Сейчас, это было не так важно для Афродиты, она играла в опасную игру, зная о том, что может быть после всего этого, зная, чем может отомстить Кощей. Уходя, он улыбался. Улыбался искренне? Нет, если вы так подумали, то не знаете бога зла таким, какой он на самом деле есть. Его спокойствие, его легкость в общении, это лишь грозный знак, это сигнал, звоночек, для того, чтобы призадуматься. Прямо сейчас. Афродита пропускает мужчину в дом, выпуская наружу Чернобога, и закрывая за ним дверь. - Не выходи сейчас. - требует Афродита у своего возлюбленного, и хватает его за плечо. Тот не понимает в чем дело, нет, он точно не понимает, куда попал, и во что ввязался. Из-за нее. Из-за богини любви, связавшейся с богом тьмы. Что ей делать теперь, как уберечь его от рук бога разозленного, поглощенного злобой. Выдохнув, и проведя по лицу, Афродита смотрит на часы, проводит мужчину в гостиную, и сажает на диван. Что же ей делать. Внутри, лишь эти мысли. Как уберечь его семью, от лап волка, уже, кажется вышедшего на охоту. Она знала, предчувствовала все это, да и просто так, он не отпустит этого, просто из принципа, сделает больно Афро, точно так же, как и она поступила сейчас с ним. Но он делал так всегда, он делал это постоянно. Обижал ее, унижал. И было все в порядке. Стоило лишь Афродите сделать шаг, и обидеть его, как мужчина сразу же начинал злиться, потому что никто, кроме Афродиты, которая привыкла рисковать, не пытался его обмануть, не пытался подобраться так близко, узнать всю его сущность, а потом бросить. Так открыто, бросить не один на один, а перед смертным. Афродита понимала, ее мужчина, поучит сполна за то, что был свидетелем. Чернобог просто так не признает поражение.
Афродита уже позабыла почти о том, что было полчаса назад. Его голос отвлек ее, и заставил улыбаться. Богиня любви уже почти ощутила легкость, как сердце предательски екнуло. Что случилось? Почему она так переживает? Наверно потому, что мужчина поднимается, просит его извинить, и говорит что-то о сестрах, что им нужно помочь, и сегодня, он не сможет остаться надолго. Выдохнув, нехотя, Афродита отпускает Патрика, и смотрит с волнением ему в след. Выдыхает, и проходит на кухню, чтобы легонько отвести пальчиками тюль, и посмотреть в окно, на ту темноту, в которую ушел только что мужчина. В голове стали роиться различные мысли. В том числе и те, которые были о Чернобоге. Она любила его, но эта любовь, слишком сильно ранила, она убивала, наповал, и Афродита не могла позволить так с собой поступить, не могла сама себя убить, собственной силой, собственным даром, который был дан ей с рождения. До этого момента, кажется, она не понимала, насколько сильна ее сила, насколько разрушительной она может быть. Всякие разные боги, пользуются тем, что причиняют физическую боль, но любовь бьет прямо в сердце, она проедает организм, заставляет корчиться в муках, словно жертва, пойманная львом во время охоты. Это предсмертное дыхание, и все, глаза тушки закрываются, и она умирает. Любовь делает то же самое. Сейчас, богиня любви, сидела уже на кухне за столом, и рука ее упиралась в лоб. Она то и дело теребила волосы, смотрела вперед себя, но не могла ничего сделать, даже двинуться не могла. Не получилось. Прикрыв глаза, кажется, Афродита просидела так около получаса, когда в квартиру ее снова открылась дверь. Тогда блондинка привстала и прошла туда, уже было, обрадовавшись тому, что Патрик вернулся, но нет. Он вернулся не для того, чтобы провести вместе время. Он пришел, чтобы упрекать ее, в том, в чем она не виновата. Сейчас, Афродита мало что понимала, она не могла никак сконцентрироваться на мысли, на одной мысли. Он говорил о своей сестре, как потерял ее из-за нее, из-за богини любви. Как она испортила ему жизнь, как использовала его, ради того, чтобы разозлить одного. Но Афродита ничего не понимала. При чем здесь его сестра, при чем тут Чернобог и... Но потом, кажется до нее дошло. Она осознала это уже тогда, когда в руках оказалась врученная ей словно подарок, бутылка ее любимого вина, кажется коллекционного, из личного запаса. Так вот какой подарок он решил ей преподнести, дополнив его болью, которую получил он. Вернул-таки. Но дареное, дорогой, не передаривают. Выдохнув, и сжав горлышко бутылки в руке, девушка прошла в комнату, открыв в нее дверь, а потом включив свет. Вот он, язвит, ухмыляется, радуется. Но в глазах, злость, и желание разорвать богиню любви на части, сделать так, чтобы она сильно страдала. Выдохнув, Афродита проходит немного ближе к богу тьмы, и смотрит в его глаза. - Ты, зачем это сделал? - она обращается к нему грубо, без доли нежности, легкости. - Зачем ты убил невинную девочку? Зачем!? - срывается на крик, спрашивает его, раздражается, потому что он молчит. - Этот подарок ты решил мне подарить? - показывает бутылку, потом протягивает ему. - Забери, и вали отсюда. Больше видеть тебя не желаю! - грубит, потом опускает глаза на бутылку, и немного, кажется, смягчается. Кажется. - А хотя. Это же подарок. - она притягивает бутылку к себе, и через пару минут, без доли сожаления, замахиваясь, бьет бутылку дорогого, коллекционного вина об пол. По которому в ту же секунду разливается красная жидкость, которая больше напоминает разбавленную кровь. Капли попадают на ее платье, а потом и на костюм Чернобога. Но это не так важно. Не сейчас. Бутылка бьется, и сотни кусочков рассыпаются в стороны, проплывая по багровой реке из вина. - Дерьмо, а не подарок! - заключает богиня, смотря зло в глаза богу. Словно вызывая его на дуэль, которая так просто не закончится. Но Афродита готова была пожертвовать даже собственной любимой квартирой, и дорогим, Греческим сервизом, только бы выгнать этого мерзавца из своей жизни.

Богиня любви, вся кипела внутри, она никак не могла принять тот факт, что ей действительно стоило ранее рассказать ему о том, что все между ними кончено. Она пожалела бы сейчас, но не стала, ведь что сделаешь, того не вернешь. Да и после того, что будет сейчас между ними, они уже никогда не сойдутся в одном танце, никогда не закрутится их жизнь, словно один единственный, целый вихрь, в котором уже никто не выживет. Афродита смотрела на бога, с такой злостью, с такой ненавистью, что сейчас же хотелось его убить. Но он того же хотел. Афро это чувствовала, он ненавидел ее еще сильнее, нежели она. Внутри все сжалось. Этого она не хотела. Она не хотела портить их отношения, возможно, потому что без него ей и вправду плохо, просто до этого, она никак не могла все принять, а когда приняла, то испугалась, и дала назад. Так же, как и он делал, при том очень часто. Сколько раз он пытался прекратить их встречи, исчезая? Ему можно было, хотите сказать? Нет, нельзя было. Нельзя было издеваться над ее чувствами, всегда их, оскверняя, нельзя было врываться в ее храм, портить всех интересных ему жриц, и портить настроение Афродите. Потом, ему не стоило бы отправлять ее в Нави, уходить от нее, оставляя одну, и снова возвращаться. Нужно было все прекратить еще тогда, когда они встретились в России. Но проведя Новый год вместе, им уже не суждено было расстаться. Сейчас, богиня стояла в луже дорогого вина, и смотрела на бога тьмы, словно на кусок мяса, готовая в любой момент сорваться с цепи, словно собака, и вцепиться в шею этому огрызку. Что он вообще себе позволяет? Решил отомстить ей, за то, что осквернила его перед человеком? Да пока этот идиот не показал ему свою силу, тот даже не думал о том, что перед ним стоит бог тьмы. Ну, к чему вообще об этом знать Патрику, зачем было убивать его сестру. Этого Афродита не понимала. Да, ей, конечно, было от этого не горячо, ни холодно, но, тем не менее, каждая умершая душа, будет проходить там, в аду, все круги, и терпеть все муки. Не думала она, что душа девочки будет отпущена на небеса. Да и кто вообще говорил когда-либо о небесах. Вообще, Афродита была уверена, что существует только лишь ад, а там, на облаках, как привыкли думать люди, не больше ни меньше, как Олимп, на котором живут боги, но никак уж не души умерших. Эти глупые люди, верили в рай, в спасение. Но его не было, ведь жизнь у каждого была уже с самого рождения пропитана ядом. Нет на земле невиновных, невинных, и не причастных. Все в свое время, становятся грешниками, в той или иной степени. Выдохнув, прикрыв глаза, Афродита не заметила, как Чернобог сделал выпад, и усадил ее на угловой диван. - Мне не все равно на жизнь этой девочки. Она не была виновна! Она была вообще не при чем. Если ты решил мстить, или наказывать, то делай это нормально, и делай больно только тем, кому хочешь мстить. А это не месть, это твоя очередная игра, в которой ты решил, что сможешь сыграть главную роль! - не кричит на него, но огрызается, не имея возможности остановиться. Внутри, все трясется, словно в полете, самолет который попал в турбулентность. Так было противно чувствовать все это, в особенности, когда тебя так мало волнуют эти люди, но нужно о них заботиться, переживать, ведь иначе, не будет поклонения, и боги останутся ни с чем. - Фокус? - удивленно переспрашивает Афродита, смотря на то, как бог тьмы нависает над ней, словно хищник, который припер свою жертву к стенке, не дав ей возможности вырваться. Нет, у Афродиты была возможность это сделать, и она обязательно этим воспользуется, но не сейчас. - Никакого фокуса не было, ты просто надоел мне, вот и все. - надоел? Нет, скорее, заполонил все ее мысли, и стал слишком дорогим, в то время, когда хотелось, был независимой ни от кого. Этот минутный порыв, вырвался из груди, когда Патрик подошел, и заговорил с ней. Тогда, она уже не думала о том, что стоит сообщить богу тьмы о том, что его кинули. Он наверно не так расстроился бы тогда, но что поделать. Сейчас, того времени не вернуть. - Убирайся отсюда, я вообще не обязана тебе что-то объяснять или говорить. И собери с пола этот твой подарочек. - хмыкнула, отталкивая от себя тело бога, и поднимаясь с дивана, отходя в сторону. - Все было ошибкой! Абсолютно все! - о чем она сейчас? О чувствах, или о чем-то ином? Нет, скорее всего, именно о чувствах, которые то и дело были испорчены Чернобогом. Почему она ранее не предотвратила все это? Ну, наверно потому что слишком нравилось ей быть рядом с ним, и сейчас, когда он рядом, она не может прийти в себя. Встав к нему спиной, смотря словно искоса, наблюдая за тем, как он будет передвигаться, но, не смотря в его злые, полные ненависти глаза. - Уходи немедленно! - смотрит на жидкость, которая до сих пор еще находилась на полу, потом посмотрела на ковер, в который все это медленно впитывалось. Так, именно так, кровью обливалось и сердце Афродиты. Она не могла сейчас унять боль, которую сама себе причиняла тем, что выгоняла его. Она не хотела этого, признала наверно, что была дурой, но сейчас это не так важно. Он хочет ее уничтожить, а значит, просто так не уйдет. Нужно было придумать весомый аргумент. - Вали! Ты что, не понял? - поворачивается, немного щурится, смотря на него, словно не видит, словно в глазах, лишь размытое пятно. Нет, на самом деле она все видела, видела этот взгляд, и знала, что играть с ним не стоит. Это спокойствие, лишь маска. Один вопрос мучил больше всего - когда же он наконец-то сорвется.

Ее разрывало на части, Афродита не знала, как ей быть, что делать, и как поступить дальше. Все слишком запуталось, переплелось с чем-то непонятным. Игра, превратилась в жизнь, и ее последствия стали необратимыми. О чем только думала судьба, когда сводила этих двоих вместе, впервые, там, где бог тьмы, решил выкрасть богиню любви, и все начать этим. Один взгляд, одно касание, дало так много, что забыть это невозможно даже теперь, когда они стоят, и смотрят друг на друга, словно обозленные волки, словно хищники, готовые сорваться с места, и начать свой бой, до последней капли крови, раздирая шеи друг другу, желая уничтожить предмет своего обожания. Да, когда Афродита пыталась все это время обмануть? Если только себя, потому что была уверена, им с Чернобогом не идти дальше, им нельзя быть вместе только потому, что они разные, и настанет день, когда он сделает ей больно, когда причинить такую боль, которую невозможно будет пережить. Он и сейчас, старался причинить ее, но на душе было только грустно, от того, что невинные люди страдают от того, что этот темный бог, решил отомстить ей. Да, в какой-то степени, это ее задело, и все его слова, которые соскальзывали с губ сейчас, ранили, но не так, как могут ранить в будущем. Люди, они страдают из-за маленькой раны годами, а вот боги, страдают только от самого страшного недуга, который так быстро въедается в их сердца, оставляя там шрамы. Они, смертные, порой даже умирают, и до самого конца помнят все, что было с ними. Боги тоже помнят, но впереди у них еще будет жизнь, будет то продолжение, бесконечное, нескончаемое, которое нельзя будет прервать, если только бог сам этого не захочет. Сейчас, внутри Афродиты роились такие мысли. Покончить с этим раз и навсегда, чтобы больше не таить при виде его глаз, даже пусть переполненных ненавистью, но все же, эта ненависть к ней. Значит, он может чувствовать, значит, она была ему дорога, если он так отреагировал. Это не могло не радовать, но пользоваться этим не стоило, иначе будет еще хуже. Ещё хуже, и это будет их концом. Точно, даже на все сто процентов, можно с полной уверенностью сказать об этом, даже не гадая.
Богиня любви столбенеет, лишь только Чернобог заговаривает о ее красоте. Обертка? Что значит обертка? - А что ты вообще знаешь о красоте? В твоей души ни капли нет того, что могло бы ощущать эту красоту! - врет. Нагло врет ему в глаза, пытается ли задеть, нет. Лишь констатирует тот факт, который сам Чернобог пытался доказать ей. Она убедилась, возможно, даже поверила, что теперь ему нужно. - Обертка. Ты не знаешь и доли того, что называешь красотой. Утешение! Ясность! Ты выжил из ума! Нет в мире теперь той ясности, того утешения! Нет! - утверждает Афродита, и будет права. Война все уничтожила на своем пути, она словно ураган, извела истинную красоту, истинное утешение. Нет их теперь, нет и любви, богиня этого чувства никому не нужна. В сердцах людей, и богов, осталась лишь та ненависть, а это еще больше ранит Афродиту. Она терпит, старается быть сильной, но разве можно, когда ее презирают на каждом пути, словно она самое низкое, и самое ничтожное существо в этом мире. Обидно, что тот, кто не знает и доли того, о чем говорит, обвиняет богиню в том, что не олицетворяет та того, что ей дано свыше. Свыше. А кто там свыше? И вообще, откуда взялись все эти бессмертные. Ведь кто-то же их тоже создал? Нет теперь этого мира на земле, в котором красота и любовь играли бы большую роль. Афро выдыхает, а потом неожиданно ловит его настойчивый поцелуй, передвигается в сторону стены, и ощущает ее своей спиной и затылком, при этом еще успевая отдаться тем чувствам, которые в полыхают, при первом же его порыве. Это запах, желание быть с ним рядом, все словно снова пробудилось ото сна, словно все это время, Афродита лишь спала, это был сон. Но нет, не сон, и сейчас, их ссора, слишком ясна. Он делает это все специально, специально пытается растопить в ней лед. Это его ход конем. Он одной своей фигуркой, хочет лишить Афродиту победы. Она пытается упираться, старается отстранить его, но эти попытки не видны, она не показывает их, продолжая целовать, продолжая отвечать этому жестокому действию, от которого сводит все губы, от которого, те просто ноют. Богиня чувствует, как бог отстраняется, проговаривает ей в губы что-то. Она поднимает глаза в его, и смотрит, словно молит перестать, но он не будет останавливаться, пока не дойдет до того момента, который сможет ему помочь стать правым. Он начинает покрывать всю ее своими поцелуями. Жар его дыхания на коже, успокаивает, и в то же время пробуждает в Афродите достаточно странные чувства. Она не хочет ему поддаваться, но что она может, прижатая к стене, и не имеющая возможности вырваться в какую-либо сторону. Богиня подчиняется, хватая ртом воздух, пытаясь не упустить ни единой минуты, ни единой возможности напитать легкие живительным кислородом, иначе, когда последует еще один поцелуй, она не выживет, задохнется просто. И вот, он снова целует ее, целует так же настойчиво, а потом отпускает, словно что-то не нужное. Словно Афродита больше не нужна ему. Она снова оказалась лишь его игрушкой. Глаза богини переполнены непониманием. Она не может никак осознать все. Зачем он так с ней поступает. Зачем позволяет ее чувствам снова вырваться на свободу. Зачем пользуется тем, что хочется забыть. Здесь, Афродита не выдерживает. Он снова кидает в ее сторону обвинения, снова намекает на то, что она плохая актриса, и это она нуждается в нем, нуждается так, что не сможет отпустить, никогда. За это, богиня лепит богу по щеке, оставляя на ней очередной свой след, затем принимается за другую его щеку, окрашивая в тот же алый оттенок. Вот теперь ей стало больно, теперь она обижена на него, теперь, внутри все словно взрывается. - Да как ты, можешь называть меня жалкой и лицемерной, когда сам воплощение этого лицемерия! - не хочет нападать на него, но так получается. Она уже ничего не соображает, ничего и не хочет соображать. Пусть будет, как будет. - Я смогла признать свои чувства, в отличии от тебя! Ты этого боишься! Тебе плевать на всех, в том числе и на тех, от кого ты ощутил что-то для тебя неведанное! Не смей называть меня лицемерной, жалкой, пока сам не вышел из этого! - а ведь и правда. Афродита уже давно открыла ему все свои карты. Давно открыла свои чувства, но что же сделал с ними Чернобог? - Ты растоптал все, что я пыталась дать тебе! Сейчас что ты от меня требуешь? - уже не обзывает его, нет негатива, лишь истина, которая была скрыта так долго. - Правды? А ты у нас такой честный, как я посмотрю. - Афродита делает шаг вперед, но платье слишком плотно сжимает ее бедра, и поэтому девушка немного отходит в сторону, чтобы облокотиться об комод. - Ты сначала в своих чувствах разберись, а потом упрекай и оскорбляй меня! - заканчивает богиня, смотря при этом прямо на него, часто дыша, и стараясь не сделать ошибки. Не споткнуться, потому что сил спорить, у нее уже нет.

30.02 – Звёзды в лужах.

Как же теперь поступить? Как выйти из этой ситуации, такой запутанной, такой сложной. Афродита не знала выхода, она видела только продолжение, и не верила, что все может просто так кончится. Хотя, возможно Чернобог, уже решил смириться с тем, что все прошло, что все чувства ушли, и теперь, он может быть свободен от всех этих переживаний, и не нужных разговоров. Они ругались, так бессмысленно, совершенно ни о чем. Если бы сейчас, можно было вернуть время вспять, можно было бы дать возможность Афро изменить ситуацию. Она ведь любила его, любит и сейчас, просто из вредности, богиня не хочет, или просто не может принять эти чувства, как и не мог принять Чернобог. Зачем тогда друг друга мучить? Зачем просто так встречаться, спать и расходиться на год, два, месяцы. Да, это так мало для богов, но все равно, слишком мучительно, когда ты знаешь, что любишь, когда сердце не ровно начинает биться при одной лишь мысли о нем. Слишком мучительно. Афродита на себе это почувствовала. Она не могла знать, что Чернобог, может ощущать то же самое, ведь ему не должна быть известна печаль, и грусть. Та, что так часто посещает Афродиту. Он говорил о ясности? Мало же он знает о любви, мало же он знает об истинных чувствах, и красоте. Все это, так быстро убивает, так быстро калечит. Сердце, и все остальные органы. При этом, не имея чувства жалости, или сострадания. Буквально так же, как и Кощей, не имел жалости, когда так резко выражался перед богиней любви. Да, возможно она не могла признать, что порой бывает лицемерной, но ведь на самом деле не такая. Афродита другая, пусть всякий раз, ее унижали, ее оскорбляли. Представляете, какую силу воли нужно иметь, как нужно себя рас тренировать, чтобы не замечать всего этого, переживая внутри, а потом просто снова дарить любовь, нежность. Она была с ним другой. Слишком нежной, да, порой, наверно казалась властной, но в этом заключается ее грация, ее шарм. Она женственная, настолько, насколько не может быть женственной ни одна смертная. В ней столько всего привлекательного, однако, для каждого, Афродита была лишь игрушкой. Она переживала каждый раз такие эмоции, пусть и с виду, не кажется такой восприимчивой. Любая информация, любая весть, переживалась ею, словно своя собственная. С такой же чуткостью, и пониманием. Поэтому, пару минут назад, она смогла заговорить о сестре Патрика. Но сейчас, он не так был важен, как Чернобог, который стоял, не так далеко, хватая ее руку, в тот момент, когда вторая пощечина достигает своего хозяина. Он отталкивает ее, словно вещь, и Афродита упирается спинкой снова в стенку. Ну, пусть, пускай будет так, даже лучше, если честно. Девушка выдыхает, она уже устала от всего этого, ей так больно, что закрыть чем-либо эту боль уже нет возможности. - Я никогда, ничего не говорю случайно! - быстро ответила Афродита, сразу же возобновив свою оборону. Сейчас, они кидали друг в друга обвинения, совершенно не обоснованные, не аккуратные, те, которые могли ранить еще сильнее, заставить страдать еще больше. Афродита смотрит на Чернобога, и знаете, понимает, что ошибается, что должна терпеть все его выходки, что должна уважать его, понимать, и принимать таким, потому что любит, по-другому не должно быть. Но она упрямая, стоит на своем, и не дает ему сунуться дальше, чтобы не затронуть самое дорогое что есть - сердце, которое итак, кажется, еле бьется. - Я не прикидывалась! С тобой - никогда! - время ли сейчас признаваться в том, что тогда, когда была рядом, не играла вовсе, не надевала маски, потому что могла быть такой, какой всегда была. Спокойной, милой, нежной. Вот, такая она. Та, которая может влюбиться без памяти, быть рядом, даже тогда, когда любимый делает больно, и не принимает этих чувств. Казалось, что сейчас ее разорвет на части. Даже не от той ненависти, которая идет от Кощея, но от того, что происходит внутри. Боже, как же хочется умереть, чтобы не слышать его слова, чтобы не видеть этих глаз, которые заставляют умирать, медленно, мучительно. Нет, она хочет быстро, хочет безболезненно, но такого не будет, потому что он не сможет избавить ее от мучений. Он хочет, чтобы она мучилась. Хочет, чтобы страдала. Афродита выдыхает, она опускает взгляд. Нет, хватит ссор, хватит скандалов, пусть просто убирается отсюда. Мотает головой, закрывает глаза, и светлые локоны спадают на ее лицо, а потом, словно Афродита была чем-то сильно удивлена, она поднимает голову, и смотрит в глаза Чернобогу.
Его слова, слетевшие с губ, сильно удивили. Они убили наповал, и заставили оцепенеть. Толи от страха, толи от шока. Что бы это могло быть. Кто бы еще мог знать это. Она не дышит, не дышит, потому что воздух не может попасть в легкие. Голова начинает кружиться, и тогда, глубокий вздох и в ее глазах что-то меняется. Молодец, разрушил ее стенку напрочь, даже кирпичика не оставил, гаденыш. Что же он с ней делает? Каждый раз, все больнее и больнее. В самое сердце. Она итак стоит у стены, но теперь, кажется, падает в пропасть, потому что в глазах начинает темнеть. Что это? Она опять не дышит? Почему? А все потому, что было уж слишком неожиданно все это, так неожиданно, что Афродита не могла и молвить слова. Тогда, когда она сказала эти слова, не чуждые для нее, не такие сложные, но да, немного трудные, но все равно, она не видела такой реакции. Он не был удивлен. Он просто сделал вид, что так и должно быть. Но ведь не должно? А она? Какие эмоции, какое желание услышать все это снова, понять, правду ли он говорит, или просто решил заткнуть ее. Нет, он не врет. Это видно по глазам, которые он прячет, а потом снова открывает для нее. Но она не видит их, ничего не видит. Смотрит на Чернобога, и да, не замечает даже тени, которая отражается от лампы на полу. Что же это. Они ругаются, ругаются так сильно, но любят друг друга. Он делает пару шагов вперед, спокойно уже размеренно. В глазах нет злости, только спокойствие, и все. Как так? Одна фраза, состоящая из пары слов, смогла его угомонить? Видит, он не хотел этого говорить, но не станет ли жалеть? Не станет. Он не сможет. Он принципиальный. Сейчас, он просто просит ее молчать. Но ведь она итак молчит, ничего не говорит, потому что удивлена этому повороту. Отличный способ, чтобы заткнуть девушку, не правда ли? Афродита молчит. Богиня любви полностью во власти шока. Смотрит на него, а потом, пускает его в личное пространство. Так близко, как и до этой ссоры, тогда, когда они виделись в последний раз. Закрывает глаза, и сглатывает, словно в последний раз выпуская воздух из легких. Больше не дышит. Не может. Что она должна знать? Что еще? Он любит. Сильно любит. Произносит еще раз, говорит так тихо, спокойно, так нежно. Она хочет обнять его, и больше не отпускать. Зачем он еще кому-то, нет, только ее. Больше ни чей. Отпустить, значит потерять. Афродита не хочет терять. Она припоминает их встречу, ту, самую последнюю, на его алтаре, рядом с ним. Они были так искренни, почему сейчас не могут быть такими. Почему сейчас, Афродита не может никак сосредоточиться. Богиня смотрит, как бог отходит в сторону, от нее. Подальше. Смотрит на нее. Спрашивает ее. Но она не хочет. Тело само по себе делает легкий выпад вперед, и словно приподнимаясь на мысочки, Афродита хватает его своими ладонями за щеки, и притягивает ближе к себе, чтобы поцеловать. Она останавливается всего в парах сантиметрах от него, но потом, без промедления целует, ощущая эти теплые губы, такие желанные, такие любимые. Она тоже его любит, и отпускать, не намерена. Они вместе знают, что ссора была дурацкая, что ее вообще не должно было быть. Это все она. Она виновата, и готова искупить свою вину. Сейчас, тогда, когда все слова сказаны, тогда, когда, кажется, больше нет секретов, и на душе так спокойно. Но будет ли спокойно. Ответит ли он на этот поцелуй, останется, и простит ли Афродиту, за ее такое поведение, за то, что она позволила себе любить другого, не сказав об этом Чернобогу.

Она знала. Нет, или наверно предчувствовала, что просто так не будет. Что Чернобог просто так не сможет ее простить. Не сможет дать шанса искупить свою вину. Ну а что он хотел? Он сам знает причину, сам понимает, из-за чего все это было. Ну да, немного сорвалась, немного вспылила, и поэтому, сделала такой дурацкий ход, но она богиня красоты и любви, ей можно ошибаться, ведь любовь, тоже не совсем правильное чувство. Богиня была вся, точнее, даже полностью, копией того, что называлось ее даром, ее силой. Любовь, такая не предсказуемая, как и смерть. Вроде, ты готов прожить еще сотни лет, но на самом деле, время твое уже пришло, и дни, увы, сочтены. Не людям это решать, это решают боги. Боги, так плотно уселись на том пьедестале, что наверно даже зазнались, и когда стали падать с Олимпа в низ, туда, точнее, сюда, на землю, стали чувствовать совершенно новое, новые чувства, которые никогда ранее не испытывали. Все это были проделки притяжения, можно было даже сослаться на это, можно было винить здешний климат, такой переменчивый, и беспощадный. Одно боги забывали напрочь, что сами придумали все это. Головную боль из-за погоды, все эти грозы и бури, все, в общем, сделали сами, и не признают, виноваты они. Но не об этом сейчас, не в этом суть. Возможно, поддавшись искушению Земли, Афродита поменялась, стала немного другой. Той девушкой, той богиней, которой вполне нравились условия, предложенные землей. Ее здесь все устраивало, и она совершенно не считала за грех, связь со смертным. Да, таково было мнение Афродиты, и никто не смог бы его изменить. Но снова мы отклоняемся не в ту сторону, размышляя о делах, которые не так важны сейчас. Важным было то, какие чувства сейчас яростно мчались по всему телу Афродиты. Она признала свои ошибки, поняла их, осознала, что была не права. Даже без его признания, увидев только на пороге, обрадовалась, но сыграла, и не показала настоящих чувств, решив, что все действительно для них кончено. Нет, не кончено, как оказалось, и последующий поцелуй, а затем и ее, тот, что был после признания, доказали ей, не прошли чувства, не растворились в пространстве, не погасли, словно свеча, которая уже свое отгорела. Нет, снова, загорелся такой яркий, и такой сильный огонь, мощь которого невозможно было описать. Она целует его снова, и нарывается на ответ, который говорит ей о том, что вся ссора замялась, остался лишь разговор по душам, от которого, он попытается убежать. Так много сегодня было сказано, буквально за пару минут, даже того, чего явно не хотелось говорить. Портить отношения? Нет, этого точно не нужно было, Афродита не хотела его терять полностью, даже если бы и решила, что чувства к нему фальшь. Сейчас, какими словами остановить его на месте, когда он хочет уйти, рвется туда, где забудет сегодняшний день. Хочет забыть, но сможет ли? Выпивка. Афродита только что вспоминает о подаренной бутылке дорогого вина, коллекционного, да, другого он не подарил бы. Вернется ли к ней после этого, не перестанет ли любить? На эти вопросы было сложно ответить тогда, когда он садился на диван, и так пристально смотрел на нее, упрекая в связи с человеком. На кого она променяла его? Сама не знала. Бога, в которого влюблена, которого держала так долго и принимала таким, какой он есть, но потом, вдруг сорвалась. Неизвестно почему, непонятно по каким причинам. Сама того не зная, просто вычеркнула ручкой его из жизни, но увы, чернила этой самой ручки, оказались с подвохом. Вот он, здесь, а та черта, которая была проведена, исчезла, навсегда. Она испарилась, и не оставила после себя ничего, только лишь мысли о нем. А сейчас, эти чувства, они настолько сильны, что хочется кричать. Но она не будет. Сейчас, можно поговорить спокойно, не напрягая соседей, и не заставляя их подслушивать их крики. - Я не докатилась... - спокойно отвечает богиня, смотря на то, как бог садиться на диване, и смотрит на нее. Этот взгляд, зачем он прожигает ее спокойствием, уж лучше было тогда, когда он желал ее убить, хотел ее ненавидеть. На губах остался тот самый поцелуй, страстный, заботливый, но уже не доверчивый, как ранее, тогда, в первый раз их первой встречи. Она виновата, она дура, не так сделала, не так поступила. Принимает это, знает. Но разве сознается? - Он просто подошел, и спросил, почему я грущу... - зачем она это говорит, он все равно не слушает ее, не может услышать. Он, бог зла, бог мести. Станет ли он сейчас, тратить свое время, уже на пройденные чувства. А прошли ли они? - Кощей... Подожди... - он говорит слишком много, так много, что она не успевает даже слово вставить, просто смотрит на него, словно на учителя, перед которым провинилась. - Я сорвалась, понимаешь, сорвалась. - она делает шаг вперед, но он встает, и требует чтобы разговор продолжился завтра. Нет, никакого завтра, только сегодня. Бегать от проблем, это глупо, глупо оставлять все на завтра. - Ты завтра не придешь. - словно смотря в будущее твердит Афродита, смотря вперед себя, когда мужчина останавливается рядом с ней, и молчит. Она берет его за руку, и сжимает пальцами запястье. Насколько этого хватит, она не знает, но все же, сейчас нужно решать эту проблему, или никогда больше не видеться, и не возвращаться к этому вопросу, позабыв открытые чувства, снова запереться в себе, и ждать, когда же судьба снова сведет их, или не ждать этого момента вовсе. - Завтра я хочу видеть только тебя... Завтра, послезавтра. И вечно. Всегда. - поворачивает голову в его сторону, но не поворачивается сама, стоит так как и стояла, на месте, словно статуя. - В голове в тот день было много мыслей. Они все так перемешались, так перепутались, что я даже не заметила, как познакомилась с этим человеком. Мне показалось, что так, я смогу не думать о том, что наши отношения, это всего лишь игра. - вздыхает. - Ты можешь меня обвинить в этом, но я больше чем уверена, что ты считал их игрой тоже. Или не так? - она останавливается, смотрит на него, потом опускает глаза. - Это моя вина, моя ошибка. Я признаю ее. Я старалась избежать того, что засело там, в самом сердце. - смотрит вниз, и продолжает говорить, так словно переживает все эмоции, все чувства сейчас, словно вся эта буря, теперь так сильно разыгралась внутри нее. Хочется рухнуть, свалиться на пол, и закрыть глаза, уснув. Больше ничего. - Я не врала тогда. Не пыталась уйти с темы. Я люблю тебя, я говорила это откровенно. Как ты мог подумать, что это фальшь? - она не упрекает его, просто спрашивает. - Если ты сейчас уйдешь, то не вернешься, ведь так? - вопрос звучит резко, он встает ребром. Словно прося Чернобога сказать сейчас все, или ни говорить уже никогда. - Не уходи. Я не хочу чтобы ты уходил. - проводит рукой по глазам, потом по волосам, отпуская его. - я прошу тебя, просто останься со мной. Не беги от меня. - теперь уже она поворачивается, смотрит на него, тяжело выдыхая. Сейчас, уже больше не скажешь, что богиня любви врет. Все слова, исходят изнутри с таким теплом, что страшно представить, если Афродита снова начала играть. Но это не игра. - Такого больше не повториться. И прости, что так обошлась с подарком. - смотрит на лужу на полу, которая все быстрее и быстрее впитывается в ковер. - Ты нужен мне. Сейчас, завтра, и потом. Я не отпущу тебя. Даже если ты захочешь уйти. Даже если станешь сопротивляться, пытаться вырваться. Можешь хоть убить меня, но только после моей смерти ты сможешь переступить порог этого дома. - это все не просто слова. Не просто фразы и звуки, слетающие с ее уст. Это истина, за которую она будет бороться, ради которой будет стоять до конца.